Оперный певец Вазген Оганесян: «Главное в искусстве — искренность»

Вазген Оганесян — оперный певец, молодой посол мира ООН, почетный гражданин России, выпускник Центра оперного пения Галины Вишневской. В интервью Армянскому музею Москвы Вазген поделился некоторыми секретами достижения успеха в вокальном искусстве и рассказал о своем жизненном пути.

Вазген Оганесян. Фото © Александр Мощаков / Армянский музей Москвы

— Вазген, расскажите, с чего началась ваша любовь к певческому искусству.

— Любовь к певческому искусству возникла у меня в шесть лет, когда друг моего отца Вартан Казарян, переводчик с итальянского языка, подарил мне пластинку Робертино Лоретти. Мы со старшим братом, очарованные этим юношеским голосом, стали повторять за ним сначала без слов, а потом дядя Вартан написал нам слова песен «’O sole mio» и «Santa Lucia» и у нас хорошо получалось вторить певцу. Мы родом из Краснодара. В 1989 году попали к нему на концерт в Москву и пели ему за кулисами, он оставил нам автографы с пророческой надписью — будущим известным певцам. 

В восемь лет папа купил мне пластинку Марио Ланца — итальянца, жившего в Америке. За три дня до смерти он записал «Отче наш» на английском. Это было прекрасно, и тогда я четко определился с тем, что стану певцом. Но также меня тяготило и к духовной сфере. Меня же зовут Вазген, и я мечтал стать священнослужителем. Я пел в русском церковном хоре, в годы моей юности армянской церкви в Краснодаре не было. В церкви я был и пономарем. В то время коммунистическая империя уже доживала последние дни, и многие священники даже не знали славянского языка. Я учился церковнославянскому языку.

— Как вы оказались в Санкт-Петербурге и поступили в Центр Галины Вишневской?

— Перед тем как я попал в Санкт-Петербург, случилось событие, которое кардинально изменило не только мою жизнь, но и меня самого как человека. По телевизору я увидел поющую девушку. Я осознал, что влюбился в нее. Отец не хотел меня отпускать, но я, переполненный чувствами, уехал в Санкт-Петербург, познакомился с этой девушкой и ее родителями, она оказалась тоже из Краснодара. Любовь осталась безответной, но дала мне много силы.

Позже я узнал, что Галина Вишневская и Мстислав Ростропович открывают в Москве центр оперного пения, и решил, что нужно ехать туда. Они через многое прошли в жизни, но сохранили человечность. У меня есть эксклюзивные фотографии этих людей. Я учился у них и работал с ними. Они очень много сделали для Армении. Так, после землетрясения в Спитаке Ростропович дал много концертов и пожертвовал 1,5 миллиона долларов Армении. Он исполнял мелодии армянских композиторов — и Хачатуряна, и Бабаджаняна. Многих армянских композиторов он побудил сочинить музыку для виолончели. Медовый месяц они провели в Дилижане, проводили отпуска с друзьями в Армении, например, с английским композитором Бенджамином Британом. В Москве они стали для меня как родители, мы жили под одной крышей, они приблизили меня к искусству и к высокому обществу. За великими музыкантами стоят великие люди, и я понял, что эти люди поймут мою творческую и человеческую душу и помогут раскрыть талант. С Владимиром Габбе мы хотим организовать выставку, посвященную Галине Вишневской и Мстиславу Ростроповичу.

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. Фото: rostropovitch.ru

— Что нужно, чтобы хорошо петь — и, прежде всего, оперу? Наверняка это нелегко.

— Я открою вам тайну. Петь может каждый. Но природа создает алмазы, медь, рубины. В хороших руках можно сделать хороший материал. Если мы подойдем к природе голоса Лучано Паваротти, то это алмаз. Если подойти к вокальным данным Шарля Азнавура, Хулио Иглесиаса, это по природе своей недрагоценный материал, но эти люди за счет своего труда, харизмы и человеческой личности сделали из небольшого вокального дара то, что обожает весь мир.

Конечно, академическое пение требует более интенсивной работы. Оперное пение — это разряд мастеров спорта, олимпийских чемпионов. Но некоторые произведения в исполнении Высоцкого и Иглесиаса я люблю больше, чем что-то из репертуара оперных певцов, потому что они наполнены искренностью. Главное то, что стоит за голосом, чем он наполнен. Не важно, какой вам дан камень, алмаз или рубин, надо развивать его.

Кстати, знаете, как именно попали фильмы «Великий Карузо» и «Полуночный поцелуй» с Марио Ланца в СССР? Одна медсестра потеряла в годы войны своего любимого, хотела покончить с собой. В это время по радио вещал «Голос Америки», а там звучала «Аве Мариа» Баха в исполнении Ланца. Песня Марио Ланца спасла ей жизнь. Это так на нее подействовало, что после войны она пошла к министру культуры Фурцевой и стала просить, чтобы СССР купил эти два фильма, хотя шла Холодная война.

Благодаря этому мой дедушка влюбился в Марио Ланца, передал эту любовь мне. Понимаете, как одна песня меняет жизнь. Главное — искренность голоса. Конечно, надо оснастить себя технически. Велика сила искусства, когда одна песня способна вернуть к жизни.

Фото © Александр Мощаков / Армянский музей Москвы

— Вы являетесь обладателем медали Вардана Мамиконяна. Как ваше творчество связано с Арменией?

— Два с половиной года назад в рамках кинофестиваля «Свидание с Россией. Свидание с Москвой» я выступал в Армении. В Доме Москвы напротив мэрии Еревана мне вручили эту медаль.

К моему сожалению, я был в Армении только два раза. В детские годы меня крестили в Эчмиадзине. Странно, почему так происходит. Например, в Молдавии я был 31 раз. Я знал лично президента Николае Тимофти, мэра Кишинева Дорина Киртоакэ. Я много пою на румынском языке — государственном языке Молдавии. Мой первый международный конкурс был, кстати, в Молдавии в 2002 году. Я дружу с молдавскими композиторами и поэтами. Среди моих молдавских друзей композитор Евгений Дога, который написал музыку к фильму «Мой ласковый и нежный зверь». Также я дружил с величайшим поэтом Григорием Виеру.

Молдавию многое связывает с Арменией. Одна из главных улиц Молдавии называется Армянской. Там есть две армянские церкви. Был государственный деятель Манук-бей, которого вы наверняка знаете. Он первым открыл винный завод в Молдавии, там есть замок его имени. У молдаван, как и у румын, очень теплые взаимоотношения с армянами. Католикос всех армян Вазген I окончил Бухарестскую семинарию. Мне посчастливилось подружиться с этими народами, эта любовь придает мне силы.

Что касается моего сотрудничества с Арменией, то произведение, которое вы слышали на армяно-таджикском вечере в сентябре прошлого года, написала Армине Голоян. Она живет в Германии, а год назад она открыла школу Комитаса. Сейчас собираюсь издать книгу «Гении мира. Ростропович и Вишневская». Хочу опубликовать эксклюзивные фотографии, где Ростропович стоит на коленях перед Вазгеном I, фотографии с Арамом Хачатуряном.

У меня есть потрясающие статьи о любви Ростроповича к Армении и армянских композиторов к нему. В своих мемуарах о Ростроповиче и Вишневской я также хочу поместить фотографии с Елизаветой II и принцессой Дианой. Мы сможем послать эту книгу и королеве Елизавете, и другим деятелями, с которыми дружили Вишневская и Ростропович. Важно, чтобы руководители мира знали, что их друзья, с которыми они так близко дружили, питали любовь и симпатию к Армении. Эта книга станет каплей, которая поднимет авторитет армянской музыки и представителей армянской культуры в мире через призму личностей Ростроповича и Вишневской. Надеюсь, что меня услышит армянское сообщество и поможет в издании книги.

— В настоящее время авторитет культуры и идентичности очень важен, в особенности, проявленный через личности великих людей. Что вы считаете по этому поводу?

— Я человек мира, но по национальности армянин. Есть общечеловеческие ценности. К примеру, есть роза и тюльпан. Тюльпан не должен отказываться от своей тюльпанности в пользу розы. Но и не должен считать себя лучше ее, он должен не терять свою индивидуальность и свой аромат. У каждой страны свое благоухание. Думаю, что при правильном распределении и взаимодействии можно сделать хороший тандем. Ведь Арно Бабаджанян написал лучшие песни, а лучшим их исполнителем был Муслим Магомаев. Мы должны созидать. Потенциал народов должен служить созиданию, а не разрушению. Если идет война, значит, руководитель не справляется со своими обязанностями. Если я начну фальшиво петь, то на третий концерт ко мне уже никто не придет. Хотелось бы, чтобы все лидеры мира вышли перед человечеством и покаялись перед ним за эти войны.

— Сейчас вы в основном занимаетесь преподаванием?

— Да, я больше занимаюсь педагогической деятельностью. Мои гастроли, которые должны были пройти в 52 городах, отменены. В последние несколько месяцев я занимался волонтерством. Несмотря на то, что я не являюсь влиятельным лицом с точки зрения государственных служб, мне удалось «поднять» в воздух три самолета, которые вывезли наших граждан из Индии. Вместе с нашим оперативным штабом 72 человека удалось вывезти абсолютно бесплатно, более 200 человек получили материальную помощь.

Вазген Оганесян и Хуршеда Хамракулова. Фото © Александр Мощаков / Армянский музей Москвы

— Расскажите о ваших проектах с Таджикским культурным центром.

— С директором Таджикского культурного центра Хуршедой Давроновной Хамракуловой мы дружим уже лет пятнадцать. Именно она меня познакомила с обществом «Арарат», которое возглавляет Альбина Нерсесовна Сукиасян, с заслуженной артисткой Таджикистана Нохид Зейналпур. С Нохид мы часто выступаем и делаем концерты. Очень многое нас объединяет в человеческом, дружеском и созидательном плане. У меня есть свой музыкальный фестиваль «Слава тебе любовь, приносящая мир». Часто бываю на празднике Навруз, который организует Таджикский культурный центр.

Хотел бы сказать и про Зураба Церетели. Я знаю его несколько лет. Для многих армянских художников на благотворительной основе он предоставляет свое помещение. Зураб Константинович нарисовал меня во весь рост, хотя ему уже 85 лет. У нас уникальный проект, надеюсь он тоже реализуется. Он заключается в следующем: например, вы видите скульптуру принцессы Дианы, которую сделал Зураб Церетели, а рядом с ней — мои стихотворения, посвященные ей.

— Что вы пожелали бы всем начинающим вокалистам Армении и всем армянами, проживающим за рубежом и имеющим вокальный талант?

— Надо любить то, что делаешь. И идти в музыку не ради карьеры, а ради выражения и дарения любви. Талант должен проявляться искренне. Мир музыки непростой. Путь большого музыканта сложный. Нет такого пророка, который не прошел бы через зависть, гонения и обиды. Кто пройдет этот путь, сила любви сделает его карьеру такой, какая необходима душе. Господь спустит столько благодати, сколько необходимо вашей душе во спасение, а не ради зависти и славы.

Беседовал Арсен Геворгян

Армянский музей Москвы