Режиссер Георгий Параджанов: "Да будут дни наши длинными"

Георгию Георгиевичу Параджанову в отличие от многих сыновей, племянников, «наследников» никогда не было нужды отстраняться от своего дяди, провозглашать свою независимость и доказывать, что под тенью большого дерева сам большим не станешь. Георгий Параджанов - личность самобытная, у него - свой удивительный киномир. Вот у Георгия Параджанова в фильме «Да будут дни наши длинными» (2005) умершие люди преодолели смерть и живы до сих пор.

Фамильный склеп семьи Тер-Гукасовых в Тбилиси

Сам кинорежиссер рассказывает предысторию создания этой работы: «Идея снять фильм родилась у меня после посещения одного из кладбищ Тбилиси, где я увидел семь маленьких склепов, стены и потолки которых были расписаны фресками, отражающими сцены из жизни погребенных здесь людей и причины их смерти. А на мраморных табличках были выбиты в стихах их судьбы». Параджанов воссоздает картины жизни своих героев - слесаря Чолака, водителя Серожа, фармацевта Мери, мясника Бичико и других, пластично сливая их с элементами-кадрами фресок в склепе. Удивительно, как лубок смог преобразиться в икону.

Такие вот параджановские «эль-фаюмские портреты», где молодые люди, так и не узнавшие, что такое старость, прославляют жизнь. Сегодня в кинематографе почти нет катарсиса. Дверью все чаще шумно хлопают перед носом зрителя. Что может быть грустнее старого тбилисского кладбища? Но сколько жизни там, укрытой в тайниках под высокими кипарисами. Георгий Параджанов говорит, что таких историй, как у него, больше нет. Самый гениальный его сценарий - жизнь, начавшаяся в доме, где рядом всегда был Сергей Иосифович. Дядя и племянник приросли друг к другу. Это не метафора.

Кадр из фильма "Все ушли" (режиссер Георгий Параджанов)

Их радости и беды были общими. И Георгий общался с теми, кто приходил к великому режиссеру. Тонино и Лора Гуэрра, которых теперь он готовится снимать в игровом фильме «Все ушли» в ролях фонарщика и гадалки; и Андрей Тарковский, и Владимир Высоцкий, и Майя Плисецкая, и Лиля Брик, зацеловавшая мальчика так, что на него, по его признанию, «падала пыль с маяковских шляп». Георгий тогда жил и в Тбилиси, и еще как будто в фильме своего дяди. Или в фильме, который снимал уже сам, только без кинопленки. Игрушек у него не было, но однажды мальчик пошел в школу, обвешавшись блестяшками, снятыми с люстры. До сих пор он помнит глаза своей учительницы Инессы Айрапетовны, увидевшей нездешнее свечение блестящего мальчика. Помнит и развязку этой истории - когда его вернул домой участковый.

 Но приходили и иные времена. Когда КГБ занимался Сергеем Иосифовичем, 9 месяцев допрашивали и Георгия. Шутка ли сказать: уже тогда и он умудрился провиниться перед советской властью. В сочинении, поступая в театральный  институт, он сделал 176 ошибок, поэтому дяде и пришлось давать взятку, а сверху самую длинную в мире чернобурку в 2 метра 11 сантиметров с разноцветными глазами - голубым и желтым, дорогой столовый сервиз.

То время живо и даже пахнет. Зайдите в Дом Параджанова в Ереване в ту комнату, где стоит кровать, покрытая кумачом, - это запах их тбилисского дома, медленно умирающего, будто исчезающего в знаменитом феллиниевском тумане «Амаркорда». Самый лучший фильм про Параджанова снял Георгий, он называется «Я умер в детстве» (2004), ставший призером кинофестивалей «Сталкер» и «Золотой абрикос», а также кинофестивалей в Японии и Египте. Скромная награда за услышанные в свой адрес слова: «Я тебя ненавижу. Ты стал созерцателем всей моей жизни».

Валерия Олюнина