«Слились две реки — грузинская и армянская»: штрихи к биографии и творчеству Булата Окуджавы
Дом детства — место, память о котором человек хранит всю жизнь. Для поэта Булата Окуджавы таким местом был дом на Арбате — улице, воспетой им во множестве стихотворений. Теперь же сама улица «рассказывает» об одном из своих жителей: Булату Шалвовичу здесь установлен памятник, а в доме по соседству с тем, где он прожил часть детства, работает Культурный центр «Дом Булата».
Армянский музей Москвы, побывав в гостях на Арбате, посвящает статью Булату Окуджаве, столетие со дня рождения которого отмечалось в мае 2024 года. В этом материале, основываясь на фактах о семье и детстве поэта, проследим, как в творчестве «певца Арбата» отразились детские воспоминания и образ матери — Ашхен Налбандян, приходившейся двоюродной племянницей армянскому поэту Ваану Терьяну.
Булат Окуджава (1924–1997). Источник: Культурный центр «Дом Булата» на Арбате
Историю своей семьи Булат Окуджава запечатлел в автобиографическом романе «Упразднённый театр». Впервые его семейная хроника увидела свет в журнале «Знамя» осенью 1993 года. «Слились две реки — грузинская и армянская, — перемешались их древние густые воды, не замедлив течения жизни, не нарушив привычных представлений о ней», — пишет Окуджава, вспоминая родителей и рассказывая о начале их совместного пути.
Шалва Окуджава и Ашхен Налбандян, с юности увлечённые революционным движением, познакомились в 1921 году в Тифлисе. Он тогда был заведующим орготделом ЦК комсомола Грузии, а её недавно приняли в отдел культпропаганды городского райкома комсомола. Спустя год молодые супруги отправились на партийную учёбу в Москву, где им были выделены две комнаты в коммунальной квартире в доме № 43 на Арбате. Здесь, в роддоме Грауэрмана, 9 мая 1924 года родился их сын Булат.
Булат Окуджава с родителями, Шалвой Окуджавой (1901–1937) и Ашхен Налбандян (1903–1983). Источник: Культурный центр «Дом Булата» на Арбате
Детство Булата проходило то в Москве, то в Тифлисе. После рождения сына Шалву Окуджаву отозвали обратно в Тифлис на службу. В 1932-м его назначили секретарём парткома Уралвагонстроя. Через два года к нему в Нижний Тагил приехала вся семья. Ашхен и Шалва воспитывали уже двоих сыновей: в 1934-м родился младший брат Булата, Виктор.
В 1937 году Шалва Окуджава арестован по ложному обвинению в причастности к троцкистскому заговору. Ашхен вместе с детьми возвращается в Москву. Попытки помочь мужу остаются тщетными. В 1939-м оказывается арестованной и сама Ашхен. Освободят её только в конце 1946 года.
Булату Окуджаве было пятнадцать, когда его мать арестовали. Через год после этого он переезжает к родственникам в уже переименованный Тбилиси. Жить на Арбате ему больше не доведётся, в дальнейшем его будут ждать другие адреса. Но именно с Арбатом Окуджава сохранит неразрывную связь, которую он спустя годы выразит не только в своих стихотворениях, но и в прозе. «Пространство арбатского двора было необозримо и привычно. Вместе со всем, что оно вмещало, со стенами домов, окружавших его, с окнами, с помойкой посередине, с тощими деревцами, с ароматами, с арбатским говорком — всё это входило в состав крови и не требовало осмысления», — делился он в «Упразднённом театре».
«Песенка об Арбате» (1959), из всех посвящённых этой улице стихотворений Булата Окуджавы, стала одной из самых известных. Она звучит в исполнении автора в фильме Михаила Козакова «Покровские ворота», снятом в 1982 году и неизменно сохраняющемся в списке любимых советских фильмов.
ПЕСЕНКА ОБ АРБАТЕ
Ты течёшь, как река. Странное название!
И прозрачен асфальт, как в реке вода.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты — моё призвание.
Ты — и радость моя, и моя беда.
Пешеходы твои — люди не великие,
каблучками стучат — по делам спешат.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты — моя религия,
мостовые твои подо мной лежат.
От любови твоей вовсе не излечишься,
сорок тысяч других мостовых любя.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты — моё отечество,
никогда до конца не пройти тебя!
В поэтическом мире Булата Окуджавы очень важен образ матери. В нём соединяются его сыновья любовь, грусть от разлуки и ударов судьбы. «…в его стихах, с первых публикаций в 1954 году до последних 1997 года, мама — постоянный персонаж, адресат и собеседник…» — отмечает литературовед Валерий Сажин во вступительной статье «Слеза барабанщика» к сборнику стихотворений Окуджавы, вышедшему в 2001 году.
НОВОЕ УТРО
Не клонись-ка ты, головушка,
от невзгод и от обид.
Мама, белая голубушка,
утро новое горит.
Всё оно смывает начисто,
всё разглаживает вновь…
Отступает одиночество,
возвращается любовь.
И сладки, как в полдень пасеки,
как из детства голоса,
твои руки, твои песенки,
твои вечные глаза.
1957
В начале 1947 года Ашхен Налбандян после ссылки вернётся в Тбилиси, увидит свадьбу Булата. Затем вместе с младшим сыном она уедет в армянский Кировакан (Ванадзор), где устроится бухгалтером на трикотажной фабрике. В 1949-м — вновь арест и ссылка. Освободят Ашхен в 1954-м. Она вернётся в Москву, её полностью восстановят в гражданских правах. Через два года Булат из Калуги переедет к ней с женой и сыном.
После реабилитации Ашхен решила узнать, как сложилась судьба её мужа. И выяснила — его расстреляли ещё в 1937 году. Спустя 19 лет после вынесенного приговора, в 1956-м, Шалва Окуджава был посмертно реабилитирован, дело по его обвинению прекращено «за отсутствием состава преступления».
Ашхен Налбандян и её семья связывали Булата Окуджаву с Арменией, историей и культурой этой страны. В «Упразднённом театре» он, описывая детство матери, рассказывает об «армянской девочке с тифлисской окраины, обогретой грузинским солнцем». Окуджава пишет: «Ашхен родилась в начале века, словно только и ждала, чтобы благополучно завершилось предшествующее благонамеренное столетие с нерастраченными ещё понятиями чести, совести и благородства, а дождавшись, выбралась на свет Божий в каком-то ещё не осознаваемом новом качестве, наречённая именем древней армянской царицы, будто в насмешку над здравым смыслом. Темноволосая, кареглазая, крепко сбитая, презирающая кукольные пристрастия, Ашхен, облазившая все деревья окрест в компании соседских мальчишек, вооружённая рогаткой, обожающая старшую сестру Сильвию за её непреклонную волю, молящаяся на мать и отца и сама готовая на самопожертвование всегда: утром, вечером и глубокой ночью. Слезши с дерева и накричавшись с мальчишками, она становилась молчалива, словно вновь накапливала растраченные слова, сидела над книгой или, оторвавшись от неё, глядела перед собой, высматривая своё страшное будущее».
Фрагмент экспозиции в Культурном центре «Дом Булата» на Арбате. Фото: Александр Мощаков / Армянский музей Москвы
В числе родственников матери Булата Окуджавы был выдающийся армянский поэт Ваан Терьян (1885–1920), близкий к символистскому направлению в литературе и тесно связанный с русской культурой. Общую родословную двух поэтов, Терьяна и Окуджавы, можно проследить, начиная со священника Григора из села Гандза в Ахалкалакском уезде Тифлисской губернии. Его сын Сукиас, тоже священник, был женат на Югабер, дочери деревенского дьячка. В семье Сукиаса и Югабер и родился Ваан Терьян.
Дочь Григора Егисапет вышла замуж за Мкртича Налбандяна. В их семье родились шесть детей, среди них два сына — Аршак и Степан. Сын Аршака — Дмитрий Налбандян — стал известным живописцем и портретистом, народным художником СССР. Степан женился на дочери купца Марии Вартанян, одной из их пяти дочерей была Ашхен — мать Булата Окуджавы. Получается, Ашхен Налбандян приходится двоюродной племянницей Ваану Терьяну, а также двоюродной сестрой Дмитрию Налбандяну.
Как и у Булата Окуджавы, в жизни, а затем и в творчестве Ваана Терьяна важное место занимала мать. «Моя мать со мною вечно, — писал Терьян спустя десять лет после её смерти, — и умрёт она не раньше, чем я. <…> Грущу я, правда, но так светла, покорна и тиха моя грусть, так светла!» (цитата по: К.Н. Григорьян. Ваан Терьян. Очерк жизни и творчества. Ленинград, 1985). И Терьян, и Окуджава, обращаясь к образам своих матерей, погружаются в воспоминания детства. Окуджава — в стихотворении «Новое утро» (1957): «…как из детства голоса, твои руки, твои песенки, твои вечные глаза». Терьян — в стихотворении «Я словно вернулся домой…» (1915), посвящённом памяти матери:
Я словно вернулся домой,
Забытое снова живёт:
Опять ты сидишь предо мной,
И старая прялка поёт,
И прежняя сказка жива,
И прялка жужжит в забытьи…
Люблю я простые слова
И слабые руки твои.
Я слышу сквозь дрёму рассказ,
Приник я к коленям твоим,
Я снова ребёнок сейчас,
Я райским покоем храним;
Уж неба тускнеют края,
Туман над рекою встаёт;
Баюкает сказка твоя,
И нежная прялка поёт.
Перевод Вс. Рождественского
Булат Окуджава с теплотой и нежностью вспоминает и свою бабушку Марию. «Приехала из Тифлиса бабушка, бабуся, Мария Вартановна, мамина мама. Что-то далёкое и тёплое родилось из её образа, выплеснулось из её карих глаз, окружённых добрыми морщинками, что-то едва уловимое, почти позабытое, без имени, без названия. <…> И её тихий говорок со странными интонациями, и армянские восклицания ворвались в его арбатскую душу и растворились в ней», — рисует её портрет Окуджава.
Памятник Булату Окуджаве на Арбате. Фото: Александр Мощаков / Армянский музей Москвы
В творчестве Булата Окуджавы предстаёт не только история его армянских родственников, но и история их народа. Яркий пример этого — стихотворение «Полночь над Босфором. Время тишины…» (1991). В нём автор говорит о Геноциде армян и обращается к своему «дальнему брату» на армянском языке.
Полночь над Босфором. Время тишины.
Но в стамбульском мраке, что велик и нем,
крики моих предков преданных слышны…
Инч пити асем? Инч пити анем? *
Если б можно было, как заведено,
вытравить из сердца, позабыть совсем!
Но на древних плитах — чёрное пятно…
Инч пити анем? Инч пити асем? *
Это ль не отрава? Это ли не яд?
Полночь быстротечна. Времени в обрез.
Если я не знаю, ты, мой дальний брат,
Инч пити асес? Инч пити анес? *
* Инч пити асем? (арм.) — Что я должен сказать?
Инч пити анем? (арм.) — Что я должен сделать?
Инч пити асес? (арм.) — Что ты должен сказать?
Инч пити анес? (арм.) — Что ты должен сделать?
Культурный центр «Дом Булата» на Арбате находится рядом с памятником Булату Окуджаве, созданным скульптором Георгием Франгуляном в 2002 году. Фотографии родных, издания разных лет, записи, афиши выступлений, личные вещи и рассказы сотрудников Центра берегут память о поэте. Здесь воссоздана обстановка кабинета Булата Шалвовича, на столе и стене — портреты матери.
Портрет матери в воссозданном кабинете Булата Окуджавы в Культурном центре «Дом Булата» на Арбате. Фото: Александр Мощаков / Армянский музей Москвы
Выставка «Счастливые действа», открытая в «Доме Булата» к столетию поэта, посвящена концертам, поездкам, поэтическим вечерам и литературным встречам Окуджавы со зрителями и знакомит с уникальными артефактами — записками из зала. В них зрители благодарят поэта за творчество и просят спеть их любимые песни. «Могли ли [бы] вы спеть одну грузинскую или армянскую песню?» — спрашивал в записке один из зрителей в 1987 году, помня о корнях русского поэта.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:
1. Окуджава Б.Ш. Упразднённый театр. Стихотворения. ― Москва : Эксмо, 2019.
2. Окуджава Б.Ш. Стихотворения / вступительные статьи Л.С. Дубшана и В.Н. Сажина ; составление В.Н. Сажина и Д.В. Сажина ; примечания В.Н. Сажина. — Санкт-Петербург : Академический проект, 2001.
3. Дорожинская В. 17 августа 120 лет со дня рождения Ашхен Налбандян, мамы Булата Окуджавы ‖ Мемориальный музей Б.Ш. Окуджавы в Переделкине.
4. Розенблюм О.М. «…Ожиданье большой перемены». Биография, стихи и проза Булата Окуджавы. ― Москва : Российский государственный гуманитарный университет, 2013.
5. Материалы сайта Культурного центра «Дом Булата» на Арбате.
6. Материалы сайта Культурного центра «Дом Окуджавы» в Нижнем Тагиле.
7. Гизатулин М.Р. Булат Окуджава: «…От бабушки Елизаветы к прабабушке Элисабет» / Марат Гизатулин. ― 2020. ― (Электронная книга).
8. Григорьян К.Н. Ваан Терьян. Очерк жизни и творчества / К.Н. Григорьян ; Академия наук СССР ; Институт русской литературы (Пушкинский Дом). ― 2-е издание, переработанное и дополненное. ― Ленинград : Издательство «Наука», 1985.
Фото обложки: Булат Окуджава / Культурный центр «Дом Булата» на Арбате
Подготовила журналист, редактор Рипсиме Галстян