Гость нашего музея - архитектор, автор множества известных строительных проектов Григор Айказян. Уроженец Ленинакана, города с консервативными, но такими живыми традициями, Айказян долгие годы работал в Ереване, а затем приехал в Москву, где уже много лет работает в бюро "Архитекторы Асс". Среди наиболее известных проектов Григора Айказяна - московский "Музеон".

— Многие, уехав из Армении, меняют профессию. Вы же не только этого не сделали, но и стали успешны в своей специальности в Москве. Это специфика архитектуры или любой специалист может сохранить себя при желании?

— Вопрос интересный и неоднозначный.  Причины отъезда из Армении могут быть самыми разными. В основном это экономическая, а также возможно, политическая ситуация, что конечно же взаимосвязано. Часто причиной отъезда является невозможность реализовать себя на родине в той или иной профессии. Скорее всего, в самом вопросе речь шла о творческой составляющей профессии. Архитектура, безусловно, является таковой, хоть в ней и присутствует немалая техническая составляющая.

Любой состоявшийся специалист, пройдя долгий путь к достижению своей цели, не так легко сможет поменять или отказаться от профессии. Должны быть веские аргументы для смены сферы профессиональной деятельности. Каждый случай индивидуален. Но в то же время, могу однозначно сказать, что если человек переехал в другую страну и при этом смог продолжить заниматься любимой профессией, то это только говорит положительно о нем.

Что же касается меня, то причиной моего отъезда стала тяга к дальнейшему развитию. Говоря проще, в какой-то момент захотелось и мир посмотреть, и себя показать. Доказать, чего я стою. Действительно ли я выбрал подходящую мне профессию? Стало как-то тесно в рамках архитектуры в то время (2000 год), когда я принял для себя это решение. Хотя я и смог в течение двух лет поработать над довольно значимыми проектами в Армении. Сотрудничал с Американским Университетом (строительство нового бизнес-центра). Работал в АрмПроекте над реконструкцией здания аэропорта «Звартноц». (К сожалению, проект завис по независимым от нас причинам. Это было задолго до того, как его выкупил Эрнекян.) Сотрудничал с хорошими, настоящими архитекторами, моими друзьями.
И обязательно хочется пару слов сказать об этих замечательных людях, настоящих профессионалах и отличных архитекторах. Они, в отличие от меня, смогли остаться в Армении и реализоваться, за что вызывают большее уважение.

К счастью, удалось сохранить любовь к архитектуре и продолжить заниматься ей. Не знаю, насколько успешной можно считать мою деятельность в России, но я доволен. И останавливаться при этом не собираюсь, надо стремиться к большему.

— Чем отличается работа в Ереване от работы в Москве?

Отличий в работе нет, и не может быть. Все мы выросли в Советском Союзе и учились по одинаковым стандартам. Не скажу, что Армянская архитектурная школа сильно отличалась от Московской. Сейчас понимаю — местами она даже превосходила. Стоит подчеркнуть, что речь идет о временах, когда учились мы (1990–1996 гг). Со временем, к сожалению, качество образования начало сильно снижаться. Речь идет как о российской системе, так и армянской. Однако изменения, происходящие за последние несколько лет в системе архитектурного образования, вселяют надежду, что постепенно мы сможем соответствовать лучшим стандартам европейской, американской и даже китайской архитектурной школы.

Масштаб — вот главное отличие работы в Москве и Ереване. Масштаб, чуть более открытое и свободное мышление, возможность применять современные материалы и приемы.

Я начал свою архитектурную практику в Москве, когда стала формироваться современная российская архитектура. Благодаря мастерской, в которой работаю уже 13 лет, я оказался в тренде и познакомился с самыми передовыми российскими архитектурными мастерскими. Однозначно могу считать, что мне очень повезло, когда я перешел работать в «архитекторы асс», к одному из известнейших в мире архитекторов — Евгению Ассу.

— Как в Армении складывается ситуация с проникновением новых архитектурных веяний?

Надеюсь со временем, посредством глобализации, и Армения станет ближе к общемировым тенденциям развития архитектуры. Хотя сейчас постепенно идет движение вперед. Благодаря тем же прогрессивным архитекторам и мастерским, о которых я упомянул выше. К сожалению, армянское архитектурное сообщество пока довольно консервативно, однако, с другой стороны, нельзя забывать и о традициях. И, к счастью, есть в Армении уже небольшое количество современных построек, которые можно со всей определенностью назвать современными.

— Над какими проектами Вы работали в России?

Я начал работать сразу же по приезду в Москву, в 2000 году, в архитектурно-художественной мастерской известного армянского архитектора Карена Бальяна. Он является, том числе, автором великолепных современных книг по армянской архитектуре, вышедших в российском издательстве «Татлин».

Это был первый опыт работы над интерьерами квартир такого масштаба. В Армении тогда практически не было подобных проектов. В течение двух лет мы разрабатывали проекты квартир и частных домов, которые реализовывались под непосредственным нашим руководством и строительным контролем. Большинство наших проектов было напечатано в интерьерных журналах. Кстати, как раз в это время и был, по-моему, пик популярности таких журналов. В дальнейшем все это пошло на спад.

С 2003 по 2004 год я работал в «Архитектурной мастерской Ржевского». Довольно интересный этап и первый опыт проектирования и строительства уже больших построек. За два года работы удалось реализовать несколько построек, в том числе довольно интересное здание Галереи-мастерской художника Г.С. Райшева в Ханты-Мансийске.

С начала 2004 года перешел на работу в мастерскую «архитекторы асс». И это сильно, не побоюсь сказать, радикально изменило мое архитектурное мировоззрение.

Сразу же был брошен на необычный проект эллинга для хранения яхт, на Клязьминском водохранилище. Тогда мастерская занималась проектированием всего комплекса, ставшего в дальнейшем известным комплексом «Пирогово». Мы разработали общий генеральный план, реализовали несколько интересных построек.

(фото «архитекторы асс»)

Тогда же, в 2004 году, мы начали работу над реконструкцией здания Арсенала 1847 года постройки в Нижегородском Кремле под Центр Современного искусства. Этот проект для меня наиболее значим, поскольку я работал над ним с самого начала и до самого ввода в эксплуатацию. Проект и реализация длились более 12-ти лет.

(фото «архитекторы асс» и В.Ефимов)

В октябре 2015 года за него мы получили главный приз — «Золотой знак» международного архитектурного фестиваля «Зодчество», а также большое количество других, не менее важных призов и премий.

За прошедшие годы было спроектировано и построено большое количество как частных, так и государственных проектов.

Хочется выделить реализованный проект парка «Музеон» в Москве, с практически всеми новыми павильонами и постройками в нем. Проект реконструкции Крымской набережной (совместно с мастерской «Wowhaus»), в частности, новый Вернисаж для художников. Реконструкция театра и площади перед ним в Перми, Таганский парк, Концепция развития парка вдоль реки Раменка, Концепция реконструкции «Музея Москвы» в Провиантских складах на Зубовском бульваре и многое другое.

«Музеон» (фото «архитекторы асс»)

Особо хотелось отметить некоторые проекты, связанные с выставочной и музейной деятельностью. Мы спроектировали несколько известных художественных галерей, в том числе галереи «Наши художники» в Борках и на Сеченовском переулке, галерею «InArtibus» на Пречистенской набережной, частную антикварную галерею на Малом Знаменском и т.д.

InArtibus (фото «архитекторы асс» и Ю.Пальмин)

Мы также занимаемся и проектированием выставок, в том числе довольно резонансных, например, таких, как выставка Рогинского на Венецианском биеннале 2014 года или выставка, посвященная 200-летию Айвазовского в Третьяковской галерее.

Выставка М.Рогинского в Венеции (фото Ю.Пальмин)

— Довольны ли Вы своей работой?

Считаю, мне действительно сильно повезло, что я попал в такую мастерскую и к такому архитектору как Евгений Асс в нужное время, когда у молодого архитектора формируются профессиональные взгляды и архитектурный вкус. За что судьбе и лично моему учителю — огромное спасибо.

— Насколько мне известно, у Вас не очень хорошее отношение к реставрации старых зданий. Почему?

На самом деле всё обстоит как раз наоборот.

Отношение к памятникам архитектуры и к вопросам реставрации у меня довольно однозначное. Их нельзя ломать. Но, им нужно придавать новое дыхание и новую, современную жизнь. Здесь иногда очень важно суметь разделить, а в большинстве случаев объединить два разных понятия — реконструкция и реставрация.

Лет 10 назад, когда недалекие от политики, но далекие от культуры армянские бизнесмены хотели сломать здание летнего кинотеатра «Москва» в Ереване, мы, под руководством Карена Бальяна и при помощи малочисленных прогрессивных армянских и не только архитекторов, провели и организовали многочисленные акции против этого решения. К счастью, тогда нам удалось его отстоять. Не совсем уверен, что получится отстоять  зданием аэропорта «Звартноц» и кинотеатра «Россия», над которыми сейчас нависла угроза уничтожения. К сожалению, не удалось спасти такие постройки, как «Дворец Молодежи», дом Астафьяна, дом на Арами 30. В этом, могу смело заявить, есть прямая вина руководства Министерства строительства и лично главных архитекторов Еревана, что прошлого, что нынешнего. К сожалению, Союз Архитекторов Армении является организацией, которая лишена хотя бы малейшего рычага давления на принимающих такие варварские решения власти страны.

Как было сказано выше, я не против реставрации. Что такое реставрация в современных условиях? Это прежде всего возвращение жизни зданию. Ведь не может же здание, построенное 100, 200, 300 лет назад, функционировать так, как при постройке. Жизнь меняется, меняются требования к постройкам. Поэтому, для того, чтобы сохранить здание, а ведь сохранность здания напрямую зависит от того, дышит ли оно, живут ли в нем люди, надо его реконструировать. Но не тем варварским способом, какой зачастую применяют как в Москве, так и в Ереване: сломать его полностью и оставить часть двухэтажного фасада, а сзади пристроить 15-этажный жилой дом или бизнес-центр. Нужно делать это тонко, нежно и профессионально. При этом не боясь, а, наоборот, подчеркнуто прямо применяя современные материалы и зачастую, почему бы и нет, создавая новые объемы, которые помогают функциональности здания.

Один из наших последних проектов, пока находящийся в рабочей стадии, это как раз реконструкция «Торговых рядов XIX века» в городе Старица под гостиничный комплекс. Посмотрев проект, вы сможете четко понять тот принцип работы согласно «Венецианской хартии по вопросам сохранения и реставрации памятников и достопримечательных мест», духу которого мы всегда стараемся придерживаться.

— Раньше техника менялась вместе с поколением: дед пользовался лучиной, отец — керосиновой лампой, сын — электрической. Сегодня технологии меняются слишком быстро. А как обстоят дела в архитектуре? Она так же быстро развивается, как техника?

Не только может, но и должна. Современные технологии как проектирования, так и строительства, появляющиеся ежедневно новые материалы, не могут не влиять на архитектуру. Прогресс растет по экспоненте, что иногда не может не пугать. К сожалению, человек пока не приспособлен к столь быстрому восприятию этого. Но все же обязательно надо учитывать появление новых технологий и применять их. Мы, наше поколение архитекторов, начинали работать, когда только начали появляться компьютеры и программы САПР. Их развитие и прогресс шли в темпе, позволяющем угнаться, успеть изучить и успешно применять их. Сейчас становится чуть сложнее следить за всем этим развитием, однако надо стараться. Иначе можно отстать навсегда.

Какими бы ни были программы и компьютеры, все же считаю, что человеческий и творческий потенциал, пока что, к счастью, являются основным составляющим элементом созидания, архитектуры в том числе. А вышеперечисленное, технологии и материалы, лишь инструмент, позволяющий реализовывать самые смелые фантазии и мечты. Возможно, лет через 10–20 профессия архитектора если и не исчезнет совсем, то сведется к совсем другому, пока что даже не знаю к чему. Но надеюсь, что так не произойдет. Хотя, судя по тому, какими темпами все развивается, я не исключаю этого. А пока что поживем и по мере возможности будем творить и строить так, чтобы эти постройки можно было бы назвать коротким словом - хорошая архитектура.

Беседовала @НаринЭ