Люсинэ Туманян — художница из Санкт-Петербурга. Через своё творчество Люсинэ рассказывает об Армении: во время Арцахской войны в 2020 году художница воплотила на холсте образ бомбёжки в Шуши, а сейчас работает над серией пастелей с армянскими камнями. Люсинэ рассказала Армянскому музею Москвы о связи с Арменией, любимых художниках и о «Сгоревшей мастерской Минаса Аветисяна».

Люсинэ Туманян, Пастель из серии о камнях

Маргарита Мкртычева: Вы из творческой семьи? Как рисование стало неотъемлемой частью жизни?

Люсинэ Туманян: Моя семья совсем не творческая. Мама и сестра — психологи, а бабушка с дедушкой были инженерами. В детстве меня водили на всевозможные кружки, и к концу школы я решила, что проще всего мне даётся рисование. Сейчас забавно вспоминать, как эта профессия казалась чем-то несложным. Но творческих или созидательных сил я в себе не видела, поэтому поступила на отделение реставрации в художественное училище имени Рериха (СПбХУ им. Рериха). На протяжении учебы там я много рисовала и работала с произведениями темперной и масляной живописи, с графикой и деревянной пластикой. Как и все реставраторы, привыкла подчиняться и мыслить не творчески, а аналитически. После училища я продолжила обучение по этому направлению в Академии художеств (АХ им. Репина) и очень быстро поняла, что пора расширять возможности, перейти на кафедру живописи, но упёрлась в непонимание самого процесса творчества. Мне и сейчас с этим тяжело — когда мои одногруппники приносят стопки интересных эскизов, я выжимаю из себя один-два и не вижу других вариаций.

ММ: Многие ваши работы посвящены Армении и Арцаху. Творчество помогает вам справляться с переживаниями из-за событий, которые происходили в последние несколько лет?

ЛТ: Я планировала приносить пользу Армении, устроившись на работу в Матенадаран (однажды мне посчастливилось пройти стажировку в этом замечательном музее), поэтому перепоступление на живопись я воспринимала как некое предательство. Из этого возникло какое-то обещание самой себе говорить через искусство об Армении, разрушать стереотипы.

Во время Арцахской войны в 2020 году в качестве учебной композиции я взяла образ бомбёжки в Шуши. Было очень тяжело с моральной стороны писать этот холст как бы в реальном времени…Собственно, больше ни одного холста за тот год у меня и не получилось. Так что нет, творчество не помогает, но иногда просто нет выбора и нельзя сдаваться.

ММ: Насколько вы ощущаете свою связь с Арменией за пределами родины?

ЛТ: Держу в голове как мантру слова Сарьяна о том, что художник всегда связан со своей землёй. Я вижу и знаю, что я чужая здесь, в Петербурге, но, на самом деле, и в Армении есть это ощущение. Думаю, это распространено среди детей диаспоры.

ММ: О чём ваши работы? Какие главные темы вас интересуют?

ЛТ: Если «о чём», если в них есть смысл, то об Армении. Но бывает интересно и «ни о чём» — просто штудирование и передача красоты людей и природы.

ММ: С какими материалами вы предпочитаете работать?

ЛТ: Я пишу маслом, рисую в основном углём. Очень люблю пастельную технику, так как она состоит из бумаги (моя специализация в реставрации — графика) и цвета.

ММ: Мне очень нравятся ваши автопортреты: они лирические и камерные. Расскажите немного о том, как проходит процесс создания таких работ?

ЛТ: Спасибо, но я совсем не люблю их делать. Обращаюсь к автопортретам, когда нет других идей, а есть только сама я у себя под рукой.

ММ: Какие созданные вами работы нравятся вам больше всего?

ЛТ: Пару лет назад в Академии нам задали тему для композиции «любимый художник», и я выбрала образ Минаса Аветисяна. Мне даже удалось найти фильм, где он работал в своей мастерской, фотографии…Стены там были белые, но мне очень хотелось написать красный холст. И уже в конце работы я поняла, что красный — символ пожара. Так появилась «Сгоревшая мастерская Минаса Аветисяна», а мне осталось только удивиться, как одна мысль в голове перегнала другую.

Люсинэ за работой над «Сгоревшей мастерской Минаса Аветисяна»

ММ: Есть ли у вас кумиры? Какие художники на вас повлияли?

ЛТ: Бесконечно люблю Суренянца и Ханджяна и часто смотрю на них, когда работаю сама. Кроме них назову импрессионизм, мировой и армянский. Ещё Овсеп Пушман(ян), Серов, Врубель, Эль Греко, Соролья. А ещё все мои любимые учителя — действующие художники. Очень ценно учиться у тех, кто каждый день подаёт живой пример.

Люсинэ Туманян, Копийная практика в Государственном Эрмитаже — воплощение любви Люсинэ к Эль Греко

ММ: Вы продолжаете учебу в Академии художеств. Много ли времени остаётся на свободное творчество вне учебной мастерской?

ЛТ: Сейчас я на пятом курсе, мне остался ещё семестр в учебной мастерской и дипломный год. Так уж вышло, что интересная мне внеучебная тема нашла поддержку у преподавателей, поэтому необходимые к выполнению композиционные задания совпадают с моими собственными идеями. А так, времени совсем ни на что нет. Лично мне нужно много спать, чтобы иметь ресурсы для генерирования чего-то нового.

ММ: Расскажите о своих творческих планах, есть ли задумки, которые хотелось бы воплотить?

ЛТ: Сейчас я работаю над серией пастелей с армянскими камнями. Кажется, всё идет к тому, что я буду продолжать эту тему в дипломный год.

ММ: Где черпать вдохновение в сложные времена?

ЛТ: А существует ли вдохновение? Я не верю ни в него, ни в талант, но верю в труд. Важно не опускать руки и продолжать работать, даже если нет гениальных идей.

ММ: Какие у вас увлечения, если, конечно, на них остаётся время?

ЛТ: Я играю на гитаре 18 лет и продолжаю заниматься реставрацией. И ещё у меня есть одно пагубное увлечение — это просмотр сериалов. Но всё не так плохо, ведь годы просмотров тысяч эпизодов позволили мне научиться говорить по-английски и даже поработать переводчицей во Флоренции.

Изображение на обложке: Люсинэ Туманян за работой над «Сгоревшей мастерской Минаса Аветисяна»

Вардгес Суренянц — талантливый живописец своей эпохи

Григор Ханджян и фрески, определившие его мастерство