Есть такая фраза: «В чужом городе всегда чувствуешь себя помолодевшим». Зачастую это действительно так. Особенно, если «чужой город» — не крупный населенный пункт, жители которого заняты своими делами, а мир картин художника, повествовательная плоскость которого как бы отстранена от зрителя. Кажется, еще немного и откроется взору что-то очень важное, та истина, которая сразу объяснит все.

Художник Тигран Асатрян, удерживая зрителя во взвешенной позиции наблюдателя, действительно умеет сохранить нечто за пределами нарисованного — тревожащее, увлекающее тайной. Внимательно, но с «брейгелевской» насыщенностью нарратива, он создает собственное время, сжатое до символа. Брейгель в данном контексте лицо не случайное, так как, по признанию самого художника, нидерландская живопись оказала большое влияние на его творчество. Первый вопрос Тиграну возник как бы сам собой:

— Что особенно привлекло в нидерландской и, в частности, фламандской живописи, охватившей в истории европейского искусства почти два столетия?

— Ян ван Эйк, Иероним Босх, Питер Брейгель, затем — Рубенс, Рембрандт… Мир картин этих мастеров прошлого поражает остротой образного мышления, внутренней раскованностью, свободой владения материалом. Они смогли поделиться духом времени, в котором жили. Внятная и человечная мораль середины XVII века. Насколько верно раскрыт духовный и психологический мир человека!

— «Внутренняя раскованность», о которой вы говорите, наверняка таит в себе скрытые импульсы человека. О чем ваши работы?

— Это может быть конкретное впечатление, осевшее в памяти. Могут быть и литературные ассоциации, перемешанные с личными воспоминаниями, чаще всего из детства. Образы и сценки оживают и дают плоды лишь от встречи с созвучным жизненным впечатлением.

— А если реальность скупа? Отыгрываетесь в творчестве? Так актер, должно быть, проживает на сцене множество жизней.

— Такой образный ход рождается как бы сам по себе — двигается логика образов, логика идей. Но идея должна созреть, чтобы появиться на свет Божий. Всякий образ, равно как и предметный мир, живые. Надо только суметь разбудить их душу.

Глядя на работы Тиграна, понимаешь, что его персонажи — страстные, они прописаны ярко и выпукло. В изображениях героев картин художника прочитывается легкий юмор с обязательной изюминкой в каждом из персонажей. При том, что появление героев Асатряна на свет — это таинство, в его работах нет фальшиво-задушевной интонации, зато есть ненасыщаемость жизнью, «с примесью хищной крови».

— Бывает ли такое, что картина «диктует» свои условия, «сопротивляется»?

— Когда приступаю к работе, я окрылен. Ожидание рождения нового, долгожданного, ведет, включает в процесс. Постепенно начинает проявляться образ. Начитается живое общение с картиной, и неважно портрет это или жанровая сценка. Диалог с картиной уточняет детали создаваемого, согласовывает нюансы. Бывает линия пошла не туда, мазок краски не там зафиксирован. Но потом вдруг замечаешь, что линия эта имеет право быть. Соглашаешься с нею. Или же «случайная» краска также заявила о своей необходимости. Да, я оставляю все как есть, но при этом тщательно согласую ее наличие с остальными деталями на плоскости картины.

*Тигран Асатрян. «Большой улов маленького рыбака»*

— Не сложно ли создавать женские образы — строптивые и капризные?

— Не столько сложно, сколько интересно. И здесь не обойтись без диалога. Я хочу видеть ту, с кем бы пожелал общаться. Но женщины бывают разные. Одной вытягиваешь носик ради выразительности, другой — создаешь соответствующий антураж. В итоге получается законченный, характерный образ. Вообще же, я заметил, строптивых женщин легче переносить, чем спокойных.

— И как эта женщина? Всегда ли с вами согласна?

— Согласна. Она не может мне не подчиниться.

— Возникает ли чувство, что вашей кистью словно бы управляет невидимый Творец и, кажется, что картина продиктована свыше?

— Да. Бывает так, что готовая картина вдруг всплывает в воображении. Я вижу ее совершенно законченной — во всех деталях и нюансах. Остается лишь запечатлеть ее на полотне. Это особое состояние, когда чувствуешь общность со Вселенной.

— В ваших работах, как правило, фигурируют два действующих лица. Это могут быть не только два человека, но человек и предмет. Что вам дает этот прием в искусстве?

— Это диалог символов и образов, которые призваны подчеркнуть характеристику персонажа, расширить изображаемое. Герои общаются между собой: они разговорчивы, даже болтливы, но бывает и молча понимают друг друга.

— В картине «Игра в шахматы» вы сталкиваете опять-таки двоих: человека с головой тыквы и большую птицу. Расшифруйте, пожалуйста, символический ряд этой картины.

— Голова-тыква — это одержимый рвением холуя чиновник. Он играет в шахматы с большой королевской цаплей — китоглавом, олицетворяющей наш народ. Это неравная игра. Время покажет, кому суждено победить.

— Стало быть, вам не чужда и политическая назидательная сатира. Тогда вопрос: как бы вы оценили нынешнее положение в Армении?

— Недавно я прочел книгу. Называется она «Книга о лалах» — болтунах [от греч. глагола «болтать». — Прим. авт.]. Источниками послужили многочисленные средневековые анекдоты о жителях разных местностей. Книга вобрала в себя большое количество немецких пословиц и поговорок XVI века. Если коротко, то действие происходит в городке Шильдугер, где главой города назначен бывший свинопас, создающий свои законы и требующий их соблюдения. Напрашивается вывод: бессилие простых, незнатных людей пред великими мира сего, скрытое осуждение шильдбюргеров и насмешка над ними за отстранение от всех событий и дел в окружающем мире, и вызвало их «поглупение». То есть шильдбюргеры сами себя наказали, отгородившись от жизни, и, тем самым, отказавшись от разума. По прочтении книги у меня сразу же возникла ассоциация, прежде всего, с образом свинопаса. Посмотрим, что получится.

— А чем заканчивается «Книга о лалах»?

— Ничем. Все остаются на прежних местах и свинопаса никто не низвергнул. «История дураков» действительно актуальна. Я уже набросал эскизы и в скором времени примусь за работу.

— Помимо живописных полотен, вы обращаетесь и к фотографиям на тему природы, отражая световое богатство, свежесть, бесконечную изменчивость состояний окружающего мира.

— С детства привлекало все, что связано с фотографией — у меня была вся атрибутика, связанная с фотоискусством. Начал с пленки и увеличителя, постепенно дойдя до цифровых инноваций. Люблю фотографировать и сейчас. Каждое утро прогуливаюсь по парку Цицернакаберда и не пропускаю ничего из того, что отзывается во мне — все превращаю в кадры. Им я делюсь со своими друзьями. Это стало как бы частью утреннего моциона.

— Но я не видела у вас фотопортретов.

— Портреты есть, и я мог бы создавать постановочные кадры, приглашать людей, строить мизансцену и так далее. Но в том-то и дело, что сиюминутный кадр в состоянии передать мое настроение именно в этот момент, именно этого дня, что для меня особенно ценно. Право же, вчерашний день — это история, завтрашний — загадка. А сегодняшний — подарок.

Журналист Кари Амирханян (Ереван) специально для Армянского музея Москвы

Все работы и фотография обложки — из архива Тиграна Асатряна

Справка Армянского музея Москвы

Тигран Асатрян

Выпускник Художественной школы им. Коджояна и колледжа им. Терлемезяна. С 1987-го по 1993 год учился в Ереванской государственной академии художественных искусств. С 1995-го по 2003 год участвовал в коллективных выставках в Армении, России, Канаде, Египте, Ливане, Германии, Катаре и США.

Коллективные выставки

1995 — в Российской академии наук в Москве

1996 — Hilton Ramses в Египте (Каир)

1997–1999 — Национальная галерея Армении (Ереван)

1999 — Центр Демирчян в Бейруте (Ливан)

2002 — Катар, выставка по приглашению принца Шейха Али-Бина Абдулла Ал-Трани

2009 — «Love Magic» в галерее Нью-Йорке

2009 — Галерея «Сильвана» в Нью-Йорке

2010 — Нью-Йорк, «Современное армянское искусство»

2013 — «Samsoe gallery», Копенгаген, Дания

2015 — «Cote d`Azur», Монако

2015 — Музей Комитаса, Ереван

2019 — Выставка трех армянских художников в «Goldmark» Rutland (Англия)

Персональные выставки

2012, 2016 — Dalan Art-gallery, Ереван

2018 — Музей современного искусства, Ереван

2018 — выставка в Galeri Selvin Istanbul

Художница Сона Баноян: «Чтобы найти общий язык с детьми из Арцаха, я освоила карабахский диалект»

Художник-миниатюрист Армен Данегян: «Тема Арцаха еще не прожита мною сполна, но я почувствую, когда смогу взяться за кисть»