В 1925 году в Ереване открылось Общество друзей бесприютной детворы. Такие организации действовали во многих других городах союзных республик. Помощь детям улиц была одной из важнейших задач для Армении, пережившей не только Гражданскую войну, но и Геноцид.
Уже в нулевые и десятые годы ХХ века армянское общество наладило механизмы работы благотворительных и попечительских организаций. В двадцатые этот опыт пригодился. Чудом спасшиеся от гибели дети сбивались в стайки, просили хлеба или искали случайную работу. Общество Друзей Бесприютной Детворы помогало им уйти с улицы, государство обеспечивало приюты, но не все беспризорники об этом знали. Поэтому волонтеры занимались их поиском: обходили подворотни, выезжали за город, искали в ближайших пещерах. В Обществе состояли самые известные и уважаемые граждане, например, Мартирос Сарьян, Александр Спендиаров, Дереник Демирчян и даже Мариэтта Шагинян, которая жила и работала в Москве. Об их работе свидетельствует один из выпусков газеты «Бесприютный ребенок», в которой деятели культуры делились опытом, рассказывали о проблемах детей. Обзор этого необычного издания специально для Армянского музея Москвы подготовила Нарине Эйрамджянц.

«Бесприютный ребенок», 1926. Иллюстрация выполнена Мартиросом Сарьяном

Первым делом следует обратить внимание на название газеты – не «Беспризорник», а именно «Бесприютный». От первого слова веет холодным одиночеством, отчуждением: ребенок без призора, без присмотра. А бесприютный – это тот, у кого нет дома. И кстати, для этого даже не обязательно быть сиротой.

Начинается газета со статьи «Необходимо искоренить бесприютность» Флоры Варданян. Флора Степановна была известной революционеркой, работала с кружками бакинских рабочих, а после Октябрьской революции стала первым редактором газеты «Армянская работница». В 1915 году Варданян основала Общество помощи беженцам всех национальностей.

Далее опубликован взгляд на ситуацию Айка Азатяна, главы Еревана и руководителя комиссии по вопросам детей при Центральном исполнительном комитете Армянской ССР. Мэр города писал, что в Советской Армении число бесприютных детей – не менее пяти тысяч. Азатян выразил обеспокоенность их судьбой, отметив необходимость уберечь детей от участи представителей криминального мира. «В связи с тяжелым экономическим положением в стране невозможно переложить заботу об их воспитании и профессиональной подготовке только лишь на плечи государства, нужно привлечь силы рабочих и крестьян Советской Армении к заботе о них», – подчеркивал Азатян.

Художник Мартирос Сарьян в своей заметке отмечал следующее: «В августе 1916 года я прибыл в Эчмиадзин и сразу посетил лагерь беженцев из Турецкой Армении. Маленький Вагаршапат и Эчмиадзин в те нелегкие дни превратились в ад. Голод, тиф, холера и другие болезни забирали сотни жертв. Были дни, когда смертность достигала семи-восьми сотен человек. Повсюду лежали непохороненные, а рядом находились больные или пока еще здоровые люди, на головы которых обрушилось ужасные несчастья и настоящее злосчастье.

И вот в этом кошмаре впервые появились бесприютные дети, это ужасное последствие империалистической войны. По сей день попечительство над десятками тысяч из них осуществляют наши государственные органы и Амерком.

И вот за пять этих мирных лет созидания стало очевидно, что недалек тот день, когда вопрос бесприютных детей будет, наконец, окончательно решен. И мы должны бросить на это все свои усилия. Долг общества и государства – вырвать этих невинных детей от разлагающего влияния улицы, чтобы они выросли не преступниками, а достойными гражданами».

А вот что писал композитор Александр Спендиаров: «Бесприютных детей общество называет “хужанами” и относится к ним с пренебрежением. Нужно заметить, что эти дети вызывают большой интерес, желание заговорить с ними. Они наряду с дурными чертами, присущими улице, наделены определенными достоинствами. Они самостоятельны, самоуверенны, в высшей степени предприимчивы и изворотливы, дружелюбны и сильны. Дети сами, по наивности, называют себя “хужанами” и признаются, что живут по законам хужанов, то есть, грабежами и воровством. Они группами нападают на частников, но признаются, что никогда не трогают повозок Айкоопа, Банкоопа и других государственных учреждений. Напротив, они сами охраняют государственное добро на улице…»

На трех полосах газеты – трогательный рассказ писателя Дереника Демирчяна о собаке, к которой проявили доброту только уличные мальчишки. Жаль, что этого произведения не было в школьной программе. Оно называется «Пес хужана». Дереник Демирчян в 1926 году, когда был издан этот выпуск «Бесприютного ребенка», был уже взрослым человеком и известным писателем. А вот поэту Гургену Маари, чье стихотворение было также опубликовано на страницах издания, было всего 23 года. Писателю была особенно понятна жизнь беспризорных детей: Маари вырос в приюте.

Интересно обращение к пионерам в статье Паруйра Арутюняна. Он призывал детей не верить взрослым, которые говорят, что уличные ребята потеряны для общества. Да, они воруют, да, проходят в кино без билета. Но «кто бы из нас так не делал, останься он без крова?» Арутюнян писал: если привлечь детей с улицы в пионерские кружки, научить их читать, писать и петь, из них получатся настоящие коммунисты, строители будущего.

Более реалистичен отчет ответственного секретаря правления Красного Креста Армении доктора В. Адибекяна. Он отмечал, что «многие из бесприютных детей еще в том возрасте, когда их можно вернуть в общество». Из заметки Адибекяна становится известно, что 20 мая 1925 года Красный Крест Армении открыл собственный приют, куда поместили сотню детей в возрасте от пяти до пятнадцати лет.

Но самое впечатляющее в газете – истории самих детей, рассказанные от первого лица. Интересна длинная история четырнадцатилетнего Погоса Шагояна из деревни Вогем. Его мытарства начались в пять лет, когда семья переехала в город и там стали происходить армянские погромы. Мальчик потерял родителей, скитался из города в город, даже оказался в Багдаде. Попав в гуманитарную миссию, он добрался до Батуми, откуда ребенка отправили по железной дороге в Ереван и затем – в приют. А через несколько лет нашелся брат Погоса, который забрал его к себе в другой город. Но к моменту написания письма брата забрали в армию, и Погос снова оказался в приюте в Ереване.

«В 1925-м стал я хужаном. Десять дней сидел в тюрьме. Однажды я украл карпет, в другой день – десять монет, а однажды украл огромный арбуз, а еще ограбил телегу. Три года бродяжничал. Теперь думаю о своем будущем.

Сейчас я хорошо живу. С нетерпением жду, когда я пойду в школу, чтобы и я стал человеком. И наконец выражаем благодарность нашим друзьям. Хочу стать мастеровым. А сейчас я стал пионером. Благодарны тем, кто о нас печется. Акоп», – повествовалось в одной из напечатанных в газете историй.

А вот рассказ другого мальчика: «История моей жизни. Я жил в Ленинакане, в приюте Амеркома. Не будучи удовлетворен питанием, я ушел оттуда и пришел в Ереван. Я не смог жить в Ереване, потому что не был знаком с ним. По этой причине я отправился в деревню (?) и стал батраком. Год я там батрачил без всякой оплаты. Вернулся оттуда снова в Ереван, год оставался на улице. Жил воровством и попрошайничеством. Ночевал в садах. Вставал рано утром и шел на базар. Если везло, то что-то мне перепадало. Если нет, то я шел в клуб. Там народ обедал, и я просил поесть. Так я жил целый год. А когда нас собрали в детский дом, мое положение улучшилось. Сейчас я в очень хорошем положении, очень хорошо себя чувствую и очень доволен. Гарегин Багдасарян».

Дети серьезно думали о своем будущем и писали заявления с просьбой обучить их ремеслам. Одно из таких обращений опубликовано в газете: «Товарищу Амбарцумяну. Воспитанники детдома №2. Обращение. Настоящим хотим попросить вас, поскольку мы в приюте являемся великовозрастными, отправить нас на обучение какому-нибудь мастерству, чтобы и мы стали людьми. Просим не отвергать нашей просьбы. Обращаются: Самсон Хачатрян и Гарасим Геворгян. 18 февраля 1925, Норк».

Как сложилась судьба воспитанников приютов, удалось ли им «стать людьми», неизвестно, но возможно, чьи-то имена когда-нибудь всплывут в архивах. И хочется верить, что желание уйти с улицы, о котором дети говорили в письмах, все-таки было искренним.

Нарине Эйрамджянц, специально для Армянского музея Москвы

Жизнь армян Тегерана по объявлениям в газетах

Геноцид армян в западной прессе. История преследуемого турками студента Шукрея Санджяна