Мастер кисти и защитник Вана: к 160-летию со дня рождения Фаноса Терлемезяна
Полотна кисти Фаноса Терлемезяна хранятся в Национальной галерее Армении, в Третьяковской галерее в Москве, во многих других музейных и частных собраниях. Сегодня, 11 марта, исполняется 160 лет со дня рождения Фаноса Терлемезяна — классика армянской живописи, великого художника-реалиста рубежа XIX-XX веков, революционера и героического защитника Вана.
Фанос Терлемезян. Автопортрет. 1930 год. Из коллекции Национальной галереи Армении.
Фанос Терлемезян начал рисовать в пять лет. Близкие отмечали, что его рисунки были так хороши, что о них непременно должны были заговорить во всей Армении. Эти слова оказались пророческими. Хотя профессионально заниматься живописью он начал уже в тридцатилетнем возрасте.
Мастер кисти Фанос Терлемезян оставил богатое художественное наследие: его пейзажи, натюрморты и портреты отличаются высокой художественной ценностью.
Фанос Терлемезян. Гора Сипан с острова Ктуц. 1915 год. Из коллекции Национальной галереи Армении.
Фанос Терлемезян. Распустившиеся деревья. 1926 год. Из коллекции Национальной галереи Армении.
Особое место в творческом наследии художника занимают портреты его современников — представителей армянской интеллигенции.
Фанос Терлемезян. Портрет Гургена Маари. 1932 год. Из коллекции Национальной галереи Армении.
Фанос Терлемезян. Портрет Акселя Бакунца. 1932 год. Из коллекции Национальной галереи Армении.
В 1941 году, после смерти художника, все его произведения, согласно завещанию, были переданы Национальной галерее Армении.
Фанос Терлемезян. Притвор монастыря Санаин. 1904 год. Из коллекции Национальной галереи Армении.
Фанос Терлемезян. Натюрморт (Апельсины). 1927 год. Из коллекции Национальной галереи Армении.
Однако героическая биография Терлемезяна не менее значительна, чем его живописный талант. В 1938 году, после тяжёлой болезни, дрожащие руки лишили 73-летнего мастера возможности творить. Одинокий художник, так и не обретший семейного счастья, потерял смысл жизни. Но волевой характер не позволил ему сдаться. В 1939–1941 годах, во времена нелёгких испытаний для армянского народа, он нашёл новый способ самовыражения — в мемуарах, остававшихся неизданными более 75 лет и увидевших свет лишь в 2017 году.
Книга «Фанос Терлемезян: Воспоминания моей жизни».
По словам подготовившего к изданию книгу «Фанос Терлемезян: Воспоминания моей жизни» литературоведа Ерванда Тер-Хачатуряна, «воспоминания искренни, написаны от сердца и души. Мемуары обладают целым рядом достоинств: в них личность художника занимает очень небольшое место, больше говорится о жизни Вана, его нравах, быте и обычаях. Вторая важная линия — искренность: даже самые лучшие признания мира не столь честны».
Книгу «Воспоминания моей жизни» Терлемезян начинает с подтверждения даты своего рождения: «Я родился 11 марта 1865 года в патриархальной семье». Далее художник описывает историю своей семьи, чьи корни уходят в Мокс — историческую область Западной Армении, известную также как Мокк. Откуда предки Терлемезяна переселились в Ван. Эта деталь придаёт образу художника особую глубину: он предстаёт как герой моккских легенд — самоотверженный, бесстрашный сын своего народа, чья сильная воля удивительно сочетается с тонкой душой художника.
«За три столетия до этого наши предки переселились из села Мокац Таламаз, оттуда и фамилия наша — Таламазенц или Таламазян. Однако впоследствии в связи с тем, что турецким чинушам, которые постоянно уводили и жестоко избивали наших дедов, всегда удавалось выбить хорошие деньги, нашу фамилию изменили на Терлемезян, что в переводе означает «не потеющий» (т.е. работающий без устали, трудоголик). Так, значит, Терлемезяны пришли из Мокса и поселились в Айгестане, предместье Вана, над естественным водохранилищем Ахкесен («Белая тарелка»).
Дед мой, владелец имений и немалого богатства, умер ещё до моего рождения. Отец до 30 лет земледельничал, но потом стал беспробудно пить и работать был уже не в состоянии, так что наследством деда распоряжался младший брат отца. У меня было 9 сестёр и брат, который умер в 4 месяца, а когда родился я, 11-й ребёнок, это серьёзно обеспокоило чтившего патриархальные традиции дядю, потому что, по тогдашним обычаям, только сыновья имели право на родовое наследство. Когда мне исполнилось 5 месяцев, дядя купил в далёком районе обветшалый дом с приусадебным участком и перевёз нас туда. Этот опыт лишения нас дедовского наследства на время ему удалось впоследствии закрепить навсегда.
Мои безрадостные детские годы проходили в этой бедной лачуге, наполненной грустью и печалью. Вечерами, когда отец возвращался из мейханы [кабака — прим. переводчика] и церкви, дома он только и делал, что ругался и молился, и невозможно было различить, где одно, а где другое, потому что обрывки брани и молитвы доносились практически одновременно.
Мама из очень богатой семьи, её растили неженкой в благоухании роз и утончённых ароматов. На бестолковое поведение отца мама не обращала никакого внимания, да и времени не было — она трудилась день и ночь: готовила, работала в саду, держала корову, косила для неё траву, стирала, сушила из коровьих лепёшек кизяк, чтоб обогреться зимой и т.д. и т.п. Но, несмотря на тяжелейший груз забот, которые мама взвалила на свои плечи, нам едва удавалось сводить концы с концами. Я не любил отца, но зато мать почитал безмерно, и единственной моей отрадой была неустанная забота обо мне честной, благородной, работящей и любящей матери».
В воспоминаниях Терлемезяна встречаем замечательные подробности быта и жизни в Ване — о свадебных традициях, распространённых в городе ремёслах, костюмах, блюдах, школах. И всё это Терлемезян рассказывает не только с любовью и ностальгией, но и с этнографической точностью.
Сельская свадьба. Национальная галерея Армении, коллекция Фаноса Терлемезяна.
Завершив учёбу, Фанос Терлемезян некоторое время посвятил педагогической деятельности, преподавая в местной школе. В своих мемуарах он с теплотой вспоминает увлечение охотой и оружием, плавно переходя к описанию начала своей общественно-политической деятельности: «Отказался от преподавания и попытался стать профессиональным революционером, то есть организатором, пропагандистом, чтобы знать, как успокаивать колеблющиеся элементы, чтобы знать, как уйти от полиции и предотвратить её преследование».
1890-е годы стали для него временем бурных событий, достойных остросюжетного романа: преследования османскими властями, заочный смертный приговор, бегство в Персию, затем в Тифлис, и, наконец, поступление в Императорское общество поощрения художеств в Санкт-Петербурге. Однако, в 1897 году, во время пленэрной поездки в Ревель (Таллин) с друзьями, он был арестован царской полицией по запросу Османской империи. Полгода в эстонской тюрьме, затем семь месяцев в Метехской тюрьме Тифлиса, где, несмотря ни на что, были созданы его самые ранние из сохранившихся работы. Последовала ссылка в Эривань, затем в Персию, но Терлемезяну удалось, преодолев все преграды, оказаться в Париже. С 1899 по 1904 годы он обучался в престижной академии «Жюлиен», постигая мастерство под руководством таких известных французских художников, как Бенжамен Костан и Жан-Поль Лоран, а также изучая работы великих мастеров в Лувре, создавая копии с их полотен. В Константинополь он вернулся только в 1910 году — уже будучи 45-летним опытным художником.
Особую ценность представляют страницы мемуаров, посвящённые армянской жизни Константинополя, и, в частности, трогательные строки о дружбе Терлемезяна с Комитасом и их совместной жизни в доме на улице Панкалты. Весь дом был в их распоряжении: второй этаж принадлежал композитору с его пианино, фисгармонией и бесчисленными нотами, третий — художнику и его мастерской. Звуки музыки переплетались с мазками кисти: один музицировал, другой запечатлевал виды Константинополя, их дни наполнялись долгими беседами за общим столом. Дом быстро превратился в центр культурной жизни, притягивая не только константинопольских армян. Запоминающимся эпизодом являются описанные Терлемезяном встречи с церемониймейстером султана, Исмаилом Джанани-беем, посетившим мастерскую художника. Покидая мастерскую, турецкий вельможа выразил желание познакомиться с Комитасом. За чашечкой кофе он попросил композитора исполнить что-нибудь, и Комитас, сев за инструмент, исполнил песню Шуберта на немецком языке.
«Да так проникновенно, что мы все замерли. После того, как он закончил, все на длительное время погрузились в тишину. Её нарушил этот тонкий турецкий дипломат: не сумев сдержаться, стукнул рукой по столу и воскликнул взволнованно на французском: “Чёрт возьми! Нашему государству 800 лет, но одного такого храма искусства и деятелей искусства у нас так и нет”. Этот ведущий дела султана дипломат покинул нас в расстроенных чувствах. После его ухода я поздравил Комитаса с этой победой, после чего мы вдвоём пустились в пляс», — рассказывает Терлемезян.
Художник часто изображал своего друга, порой тайком, поскольку Комитас не любил позировать. В мемуарах представлены репродукции двух прекрасных рисунков: «Комитас спит» и «Комитас пишет».
Фанос Терлемезян. Комитас спит. 1910-е годы. Из коллекции Национальной галереи Армении.
Фанос Терлемезян. Комитас пишет. 1910-е годы. Из коллекции Национальной галереи Армении.
Книга также повествует о совместной поездке друзей летом 1912 года на родину Комитаса в Кутину (Кетахью), где они полтора месяца жили в шатре на холме. Именно там был создан знаменитый портрет Комитаса, ставший шедевром армянской живописи и пополнивший коллекцию Национальной галереи Армении лишь в 1925 году.
Фанос Терлемезян. Музыковед Комитас. 1913 год. Из коллекции Национальной галереи Армении.
Первая часть мемуаров Терлемезяна завершается событиями 1912 года, посвящёнными жизни Комитаса. Вторая часть охватывает период до героической обороны Вана.
В 1914 году художник вновь вернулся в Ван и создал серию великолепных пейзажей, ставших жемчужинами армянского искусства. События 1915 года заставили его отложить кисть и взяться за оружие.
Хотя о героической обороне Вана написано немало, воспоминания Фаноса Терлемезяна, одного из ключевых организаторов обороны, обладают исключительной ценностью. Он описывает себя как рядового участника, но свидетельства современников и очевидцев рисуют его образ как бесстрашного и отважного героя. Мемуары повествуют о его неоднократных поездках из Вана в Персию за оружием, а также о том, как пулей художника был убит предатель Вана, начальник полиции Нури, чьи доносы привели к аресту и гибели многих представителей армянской интеллигенции.
К сожалению, рукопись обрывается на этом месте: художник скончался 30 апреля 1941 года в Ереване, не завершив историю своей интересной и полной событий жизни.
Трудно переоценить вклад Терлемезяна в армянскую культуру, и именно поэтому первый государственный колледж изобразительных искусств в Советской Армении был назван его именем, воспитав за годы своего существования целую плеяду талантливых художников, графиков, скульпторов и мастеров декоративно-прикладного искусства.
Материал подготовлен журналистом
и переводчиком Лусине Арутюнян.