Куратор Марине Мкртчян о том, как шедевры авангарда родились из народного промысла
В ереванском Музее русского искусства (коллекция проф. Абрамяна) до 4 апреля действует организованная совместно со Всероссийским музеем декоративно-прикладного и народного искусства выставка «Как рождается шедевр». На выставке побывал корреспондент Армянского музея Москвы Рубен Пашинян, где он и пообщался с куратором проекта и директором Музея русского искусства Марине Мкртчян.
© Марине Мкртчян
Рубен Пашинян: Марине, спасибо, что нашли время ответить на вопросы Армянского музея Москвы. Расскажите, как родилась идея проведения этой выставки в Ереване?
Марине Мкртчян: Все началось с предложения коллег из Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства о проведении совместной конференции и выставки в рамках одной из программ Межгосударственного фонда международного сотрудничества (МФГС). Это многолетняя комплексная программа, стартовавшая еще в 2016 году в Азербайджане. Затем в ней приняли участие Кыргызстан и Казахстан, а в 2020 году эстафета перейдет Молдове. И вот под занавес прошлого года выставка российского музея открылась и в Армении. К этому была приурочена также работа международной конференции «Национальный стиль. От народной традиции к профессиональному искусству». В ней приняли участие более 40 экспертов из музеев, вузов и иных культурных институций девяти стран СНГ: Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Россия, Таджикистан, Узбекистан, Украина.
Р.П.: Если не ошибаюсь, изначально формат проекта был иным?
М.М.: Да, вы правы. Мы видели его масштабнее — мечтали охватить весь наш музей, представить самобытность народов, пересечение культур, вероисповеданий, традиций. Даже собирались привезти хачкары, артефакты из Мецаморского музея. Словом, большой проект, в который хотелось вовлечь многие армянские музеи. Но это всё, как вы понимаете, требовало больших затрат. В итоге, пришлось отойти от первоначальной идеи и сконцентрировать внимание на творчестве русских мастеров, черпавших вдохновение в русской истории и традиционной культуре русской деревни. Таких, как Борис Григорьев, Абрам Архипов.
Иллюстрации: из собрания ереванского Музея русского искусства
1. Борис Григорьев. «Деревенские девицы», 1913
2. Абрам Архипов. «Пожилой крестьянин в синей рубахе», 1890-е гг.
Р.П.: Какую роль в этом сыграл Всероссийский музей декоративно-прикладного искусства?
М.М.: Партнёры из Москвы помогли «разговорить» холсты из коллекции нашего музея. Из богатых фондов Всероссийского музея декоративно-прикладного искусства к нам прибыли: русский народный костюм, знаменитая богородская игрушка, рассказывающая любопытные истории из крестьянской жизни, резные пряничные доски — атрибут всякого праздника. Важно сказать и о представленных на выставке великолепных расписных прялках — женском ремесленном инструменте зимнего времени года. И стоит особо отметить, что из Москвы были привезены произведения не только народного искусства, но и известные работы профессиональных мастеров.
Р.П.: Расскажете подробнее об экспонатах?
Выставочный зал в Музее русского искусства.
© Рубен Пашинян
М.М.: Охотно. Вот, например, деревянная раскрашенная кукла, которая могла быть куплена на ярмарке в подарок детям, наряду с пряником. Поначалу такие куклы были очень дорогими, их покупали для украшения интерьера и ставили на полку, детям играть с ними не разрешалось.
Р.П.: На выставке есть интересные исторические куклы — «кормилицы». Для чего они создавались?
М.М.: Хороший вопрос. «Кормилицы» были созданны резчиками мастерских Сергиева Посада. Они отражают народный идеал женской красоты. Скованность позы этих объектов воспринимается как символ особенной значительности, а легкий наклон всей игрушки на зрителя — это величавый поклон. Образ дополняется нарядными одеждами, расписанными яркими эмалевыми красками. Мастера одевают своих красавиц в высокие кокошники разных цветов, сарафаны и передники с орнаментом.
Р.П.: Какие из игрушек связаны с русским авангардом начала XX века? Ведь выставка ещё и об этом, не так ли?
М.М.: Авангард — одна из линий выставки. Речь идёт о работах народных мастеров, которые можно было видеть на ярмарках. Именно они оказали большое влияние на формирование искусства многих художников русского авангарда, особенно на представителей объединения «Бубновый Валет».
Р.П.: А богородская игрушка. Что необычного в ней?
М.М.: Эту деревянную игрушку из села Богородское любят и знают по всей России. Резной промысел зародился в этом селе ещё в XVII веке под влиянием мастеров Троице-Сергиевой лавры, которая расположена всего в тридцати километрах от села. Старинная богородская игрушка может немало рассказать о жизни крестьян XIX–XX столетий. На выставке есть композиции «Древообделочники» и «Резчики за работой» — они показывают любопытные подробности обработки дерева. А композиции «Крестьянин с сохой» и «Молотобойцы» дают представление о повседневной работе пахарей и кузнецов. Нам привезли три чудесные композиции, созданные выдающимся резчиком Андреем Чушкиным. Он был одним из основателей первой артели богородских мастеров, называемой «Кустарно-игрушечной артелью», созданной еще до революции, в 1914 году. Она объединила 19 резчиков, и, что особенно важно, при артели были открыты учебные мастерские по резному делу. Методику обучения также придумал Андрей Чушкин.
Р.П.: Помимо готовых изделий на выставке представлены и инструменты, глядя на которые не всегда понимаешь, как они работают. Расскажите о том, что и как использовалось при окрашивании тканей на дореволюционных мануфактурах. Ведь на выставке есть и эти экспонаты.
М.М.: У нас представлены набойные доски, необходимые для окрашивания тканей, — весьма драгоценный инструмент. Их изготовление — долгий и трудоемкий процесс: мастера вживляли кованые металлические элементы в деревянную основу, создавая элегантный орнамент. Для того, чтобы набойные доски служили дольше, их делали из толстых дубовых панелей и из металла хорошего качества, именно поэтому все они чрезвычайно тяжелые. Набойные доски использовали при окрашивании тканей ручным способом. Они применялись в частных мастерских или на мануфактурах до тех пор, пока окраска шла ручным способом. С появлением машинного производства набойные доски сменили валы. В экспозиции представлены как домашние доски (прямоугольные, с неровными краями), так и более совершенные — треугольные, которые применяли для окрашивания платков на производстве. С помощью такой доски сначала окрашивалась одна четверть платка, затем — зеркально — ещё одна четверть, и, наконец, две оставшиеся.
Р.П.: Судя по каталогу, на выставке немало скульптурной пластики, в том числе и Лансере. Что это за блок работ?
М.М.: Во второй половине XIX столетия в Россию приходит мода на историзм — интерес к собственным корням и народному искусству. В кабинетной скульптуре широко распространяются образы крестьян, изображенных за работой и на отдыхе. Эти образы отличает значительная степень идеализации, однако многие особенности крестьянского быта впервые становятся объектом внимания большого числа профессиональных художников и высшей знати. И уже спустя два-три десятилетия, в начале ХХ века, народная традиция станет мощным импульсом для рождения плеяды художников русского авангарда, которым суждено будет стать яркой страницей в истории мирового искусства.
Кабинетная мелкая пластика конца XIX века. © Рубен Пашинян
Две из четырёх скульптур принадлежат мастеру Евгению Лансере. Он прожил короткую, но яркую жизнь и вошёл в историю русского искусства как яркий художник-анималист и мастер жанровых сцен. Любимой его темой были лошади, однако ему также великолепно удавались композиции из крестьянской жизни и сцены с дикими животными. Специального художественного образования Лансере не получил, занимался лепкой самостоятельно, пользуясь советами скульптора Либериха. Евгений Лансере создал более 400 скульптурных композиций, которые хранятся в музеях многих стран мира.
Р.П.: Что, на ваш взгляд, особенно привлекает посетителей выставки?
М.М.: Думаю, это дизайн выставки. Увы, в последнее время музейному дизайну у нас уделяется недостаточно внимания. А ведь это стратегическая, я бы сказала, составляющая экспозиции. Вместо этого используются какие-то новомодные способы, игра света, что-то ещё. Но ведь куда важнее правильно представить экспонаты, их историю, ценность, рассказать о них. Вот это и есть музейный дизайн.
Р.П.: Кто осуществил музейный дизайн текущей выставки?
М.М.: В этом смысле фантастически интересно было работать со специалистом по дизайну из Москвы. Выбор зала, выбор экспонатов в Москве, потом работа с ними тут, выбор освещения, цвета. Мне доставляло удовольствие наблюдать за её работой и, почему бы нет, учиться. Так что я могу без ложной скромности сказать: у нас открылась профессиональная выставка! После последнего нашего проекта, посвященного возвращению украденной работы Врубеля, эта выставка серьезный шаг вперед, и мы приложим все усилия, чтобы эту планку с каждым разом поднимать все выше и выше.
Р.П.: Ну и напоследок, поделитесь планами музея на будущее.
М.М.: Формат этой выставки нам настолько понравился, что мы решили сделать следующую совместно с этнографическим музеем Армении «Сардарапат» и посвятить её традициям чаепития в России. Сардарапатский музей представит самовары, подносы, чашки, фарфор, а мы, соответственно, произведения русских художников, где эти традиции нашли свое отражение. Таких, как Николай Сапунов — член объединения «Голубая роза», в которое, как известно, входил и наш великий соотечественник Мартирос Сарьян. Всего из коллекции нашего музея в экспозиции будут представлены четыре работы.
Так что, по окончании этой выставки приглашаем всех на «Русское чаепитие»!
Издатель, писатель, драматург, главный редактор журнала «Армения туристическая» Рубен Пашинян специально для Армянского музея Москвы
Обложка: armeniasputnik.am