«Поверь, и будет рассвет»: портрет Хачатура Абовяна кисти Оганеса Зардаряна
Сразу после первых двух вариантов картин, посвящённых Комитасу, Оганес Зардарян приступил к работе над картиной о другом великом деятеле армянской культуры — писателе и просветителе Хачатуре Абовяне. Как и с портретом Комитаса, замысел портрета Абовяна начал воплощаться в связи с объявленным конкурсом. И снова Зардарян не смог и не захотел ограничиваться чисто портретным решением и, выйдя за рамки конкурсного задания, создал историческую картину.
Задачи собственно портретные всё же перед Зардаряном стояли. В работе над обликом Хачатура Абовяна художник не считал возможным отойти от того представления о нём, которое сложилось в народе на основании единственного предполагаемого портрета Абовяна, написанного в те годы, когда он учился в Тартуском университете. Воссозданию черт лица Абовяна помогло и посещение внуков писателя, живших в ту пору в Ереване. Зардарян написал их портреты, изучал фотографии сына Абовяна, стараясь уловить некоторые черты семейного сходства.
Хачатур Абовян (1809–1848). Фото: wikipedia.org
Хачатур Абовян женился в 1839 году на Иоанне Эмилии Лоозе (1819–1870). Эмилия родилась в северной Эстонии в семье плотника. Впоследствии осиротела, а в 1838-м по приглашению жены начальника главного штаба кавказских войск генерала П.А. Коцебу Елизаветы Петровны переехала в Тифлис, где и познакомилась с Абовяном.
В 1840 году у супругов родился сын Вардан. Образование Вардан получил дома, в уездной ереванской школе, затем — в пансионе любимого ученика своего отца Габриела Хатисяна, позднее — в Тартуском университете. С 1863 года учительствовал в Эстонии и Закавказье (Ахалцихе, Тифлисе, Ереване, Эчмиадзинской духовной семинарии), преподавал русский язык, литературу, историю. Скончался в 1896 году, похоронен в Эчмиадзине во дворе церкви святой Гаянэ.
Как в работе над каждой новой картиной, Оганес Зардарян начал с многочисленных эскизов-вариантов композиции. Постепенно углубляя и усложняя задачу, он пришёл к необходимости ввести в картину ещё одну фигуру. Абовян ведь был не только первым писателем, писавшим на народном армянском языке, автором известного романа «Раны Армении». Он был также и учителем в прямом и в переносном смысле этого слова, учителем в школе и учителем своего народа. Именно поэтому у Зардаряна он изображён с крестьянским мальчиком. Но это не просто жанровая сцена. «Мальчик, сопровождающий Абовяна, не только ученик его, но и символ будущего Армении. И Абовян, указывая в сторону России, провожая своего ученика в нелёгкий путь, как бы посылает его в новую, большую жизнь, дальше к новым вершинам знания и истины. Недаром и картина была названа Зардаряном „Предтропье“ — так, как назывался учебник, написанный Абовяном», — пишет искусствовед Илья Цырлин.
Образ Абовяна на картине мужествен и романтичен. Не только в его костюме, но и в приёмах образной характеристики и отчасти в самой живописи стремился Зардарян создать ощущение того исторического периода, который соответствует годам жизни Абовяна. Отсюда, отмечает Илья Цырлин, разметавшиеся, летящие по ветру волосы Абовяна, развевающиеся галстук и подол — приёмы, характерные для романтического портрета 30-х годов XIX века. Отсюда непривычная, не свойственная другим работам Зардяряна «гладкость» живописи и приглушённость колорита.
Оганес Зардарян. «Хачатур Абовян», 1949. Национальная галерея Армении
Илья Цырлин в своей работе, посвящённой исследованию творчества Оганеса Зардаряна, рассказывает о длительных поисках натуры. Зардарян много бродил по Армении, стремясь найти пейзаж, который был бы не просто фоном, но рождал бы ощущение Армении того времени. Сам пейзаж должен был, по мысли художника, быть историческим. В конце концов именно такой пейзаж — суровый, каменистый с отдельными замшелыми валунами и редкой колючей растительностью — был найден и, будучи творчески переработан, вошёл в картину в качестве существенного элемента, выражающего её исторический смысл. Каменистая тропа и колючий репейник намекают на тернистый путь Абовяна и его юного ученика. Сам художник говорил, что на картине три героя — Абовян, мальчик и Арарат, виднеющийся вдали.
Образ мальчика, спутника Абовяна, тоже найден был не сразу. Хотелось дать ему вполне национальный и, вместе с тем, нестандартный облик. Моделью послужил крестьянский мальчик из Апарапа, светловолосый и уже поэтому не «хрестоматийно» армянский, но при этом всё же типичный армянин. На плече у него вышитый хурджин, подлинный крестьянский хурджин XIX века.
Длительная и настойчивая работа увенчалась успехом. Картина «Хачатур Абовян (Предтропье)» (ещё одно название — «Поверь, и будет рассвет») не только получила вторую премию на конкурсе (первая не была присуждена ни одной из 35 представленных работ), но вскоре стала одним из популярнейших в народе произведений советской армянской живописи.
Позднее Оганес Зардарян вновь вернулся к образу Хачатура Абовяна и написал картину «Абовян на вершине Арарата» (1955), явившуюся завершением одного из замыслов, возникших в процессе работы над картиной «Предтропье».
Оганес Зардарян. «Абовян на вершине Арарата», 1955
Репродукция из книги И.И. Цырлина «Оганес Мкртичевич Зардарян» (Москва : Советский художник, 1960)
Работая над этой картиной, художник припомнил одну из легенд, связанных с гибелью Абовяна при до сих пор невыясненных обстоятельствах. Согласно этой легенде, он ушёл ночью один на Арарат, чтобы покончить жизнь самоубийством. Образ, созданный на этот раз Зардаряном, оказался более трагичным, нежели мужественным. В сравнении с первой картиной здесь значительно усилена романтичность его трактовки. Закутанная в развеваемый ветром плащ фигура Абовяна высится над окрашенными розовым закатом снегами Арарата на фоне лилового вечернего неба. Вдали видна вершина Малого Арарата.
«Взгляд Абовяна печален, он как бы обращён вдаль, в будущее Армении. Будто бы предвидит великий просветитель ещё многие бедствия, предстоящие его родной стране, прежде чем она обретёт счастье. Ещё дальше, чем в „Предтропье“, уходит здесь Зардарян от жанровой конкретности, даёт ещё более обобщённое решение. Живопись этой картины гораздо свободнее, чем в первой, цвет богаче и интенсивнее. Во всём этом сказались те существенные перемены, которые за годы, прошедшие между созданием двух образов Абовяна, произошли в творчестве Зардаряна, последовательно шедшего ко всё более свободным, всё более энергичным и эмоционально-насыщенным колористическим и живописным решениям», — пишет Илья Цырлин.
Подготовлено по материалам: 1. И.И. Цырлин. Оганес Мкртичевич Зардарян. Москва : Советский художник, 1960; 2. Хачатур Абовян. Раны Армении / предисловие и примечания П. Акопяна. Ереван : Советакан грох, 1977.