Однажды в отпуске, прогуливаясь по пляжу, один писатель — армянин по национальности — решил со всеми встречными отдыхающими здороваться по-армянски. Чем руководствовался автор и что из этого вышло — читайте в рассказе Георгия Саакова. Произведение это о том, как важно говорить на родном языке даже тогда, когда тебя никто не понимает.

Веселая история приключилась со мной этим летом во время короткого отдыха, проведенного на пляже «Old Orchard Beach». Однажды ранним утром, прогуливаясь по берегу, я приметил человека, быстрыми шагами направлявшегося в мою сторону. Казалось, что у него было ко мне дело. «Бонжур», — обратился он ко мне, салютуя резким движением руки так, будто приветствовал генерала.

После четырех лет изучения французского в старших классах я мог легко отгадать не только приветствие в этом слове, но и «доброе утро» во фразе «бон матэн». Однако не это было главным, а то, что я был очарован его манерой поведения: он приветствовал меня по-французски лишь потому, что это был его родной язык. Наметанным слухом я догадывался, что половина туристов на этом прибрежном курорте города Мэн были франкоговорящими канадцами.

Вскоре внезапная мысль меня осенила: если какому-то незнакомцу вздумалось обратиться ко мне на своем родном языке, почему бы и мне не последовать этому примеру. Просто понаблюдать, как общество вокруг воспримет незнакомый язык. Я решил каждое утро встречать всех встречных «пляжников» отменным армянским приветствием. Пусть это вызовет у кого-то легкое раздражение, но тот самый канадец вовсе не был похож на умеющего держать язык за зубами.

Первой встретилась двигавшаяся быстрым шагом женщина. Когда мы поравнялись, я сердечно обратился к ней: «Бари луйс!». Окинув меня беглым мигающим взглядом, она прошла мимо. Скажете, что бестактно. Следующим был незнакомец с собакой на поводке — там трудно было определить, кто кого выгуливал. Казалось, клыкастый друг волочит своего хозяина. «Бари луйс!» — пробормотал я. Человек ничего не ответил, но его собака бодро гавкнула мне в ответ. Лучше, чем ничего. Возможно, после всего нашим языком будут владеть собаки. Потом встретилась немолодая пара. Шагая по песку, они крепко держались за руки — настоящая любовь способна перехитрить время. «Бари луйс!» — улыбнулся я им. 

— Это вы на каком языке? — спросил мужчина.

— На армянском, — ответил я, — упражняясь телом, не забываю о родной культуре. Доброе утро!

— Что ж, и вам хорошего дня, — привычно бодро ответили они хором. 

Мимо верхом на коне проскакала женщина: мое «доброе утро» прозвучало точно в такт с топотом копыт и не вызвало у нее никакой реакции.

Подошла молодая пара с ребенком на руках. Их тоже ожидал мой знак внимания. «Бари луйс!» — прочирикал я. Оба лишь кивнули в ответ, а я вспомнил, как несколько лет назад, прогуливаясь по Манхэттену, набрел на туристическое агентство с вывеской «Мы говорим по-армянски». Я вошел, вспомнив при этом рассказ Сарояна о двух незнакомых друг другу армянах, случайно встретившихся на улице и в разговоре по-армянски тотчас построивших новую Армению. Как узнать армянина в самом, казалось, удаленном месте? Мы же в сущности все похожие в одном и том же. «Барев!» — обратился я, надеясь привлечь чье-то внимание, но никто на меня даже не взглянул. Или они открыто игнорируют мое присутствие, или их мысли поглощены собственными тропическими мечтаниями. «Барев», — повторил я. И вновь ничего. Наконец, я поймал взгляд офисного клерка. «Кто здесь говорит по-армянски?» — обратился я, указывая на вывеску в окне. «Только лишь наши клиенты и все, кто вздумает войти. Никто более», — ответил служащий фирмы.

Похоже, мои пляжные усилия останутся безрезультатными. И новым, казалось, таким же бесполезным днем, я был настроен не дать умереть моему языку. Вокруг глупо глазели чайки, лошади ржали, собаки гавкали, а французский оставался в ударе. Женщина в изящном купальнике взглянула на меня. Я не смог не поддаться искушению. «Бари луйс!» — обратился я, краснея. Она ответила коротким приветствием по-английски. Далее разговор не вышел.

Заканчивалось утро, а вместе с ним и моя прогулка. Я двигался, насвистывая веселую мелодию. День как раз начинался на правильной ноте, а солнце плясало в моем сердце после недавно проведенной на нем операции. Показалась женщина, которую я решил одарить последним отчаянным вниманием в виде приветствия на армянском. Она резко остановилась на своей тропе, вспыхнула самой широкой улыбкой и ответила: «Луйс бари!». Оказалось, она была такой же настоящей армянкой, как и я. По фамилии Чаркудян из Нью-Йорка. Она тоже была рада встретить себе подобного. Два незнакомца, которых связал родной язык. Разве бывает чего-то лучше? Сароян был бы доволен.  

Георгий Сааков (Узбекистан), главный редактор «Uzbekistan Armenians magazine», для Армянского музея Москвы

В оформлении обложки использована работа Виталия Комара и Александра Меламида «Встреча А. Солженицына и Г. Белля на даче М. Ростроповича», 1972. Из собрания Шалвы Бреуса. Источник: interior