Ко Дню рождения Франца Верфеля: о вкладе писателя в осмысление Геноцида армян и Холокоста
10 сентября 1890 г. родился австрийский писатель еврейского происхождения Франц Верфель, создавший первое художественное произведение, осмысляющее Геноцид армян. Защитник гуманистических идеалов, Верфель силой письменного слова до последнего прославлял свободу.
Франц Верфель родился и получил образование в Праге, древней столице Богемии, которая в то время была провинцией Австро-Венгерской Империи. После Первой мировой войны писатель жил в Вене, где женился на Альме Марии Малер, вдове знаменитого композитора Густава Малера. Приход национал-социализма, который Верфель называл «нацистской заразой», заставил его бежать.
Произведение «Барбара, или Благочестие» (немецкое название Barbara oder die Frömmigkeit) служит многоцветной и пластичной иллюстрацией как довоенной, так и военной Австрии. Для многих романов и пьес Франц Верфель черпал вдохновение в Библии и истории церкви: «Внемлите голосу», «Царство Божье в Богемии», «Павел среди иудеев», «Вечная дорога». Гуманистические взгляды писателя на жестокость войны впервые ярко проявились в «Троянских женщинах», драматическом переосмыслении Первой мировой войны в историко-мифологической оболочке.
Главный роман Верфеля «Сорок дней Муса-Дага» рассказывает о героической борьбе армян против турок. Эта книга занимает важное место в памяти народа, лишённого Родины и ставшего жертвой Геноцида. Произведение выступает разоблачителем ужасающей реальности во имя долга памяти. Эпическое повествование построено по примеру античной трагедии. С первых страниц чувствуется приближение катастрофы, регулярно подкрепляемое стихами из Апокалипсиса. Это исторический роман, ставящий под сомнение двусмысленность жанра, диалектику подлинности и художественности.
Автор находит в нестабильном статусе произведения возможность осудить лицемерие и трусость правительств в начале ХХ века. Рассказ о подвиге мирных жителей в романе «Сорок дней Муса-Дага» — предлог для поднятия вопроса Геноцида армян. Писатель использует несколько уровней для выстраивания нарратива: исторический контекст подчеркивает иностранное вмешательство в Османскую империю как одну из причин Геноцида. Дискуссия объясняет ухудшение отношений между турками и армянами после Берлинского конгресса.
Одно из первых советских изданий книги. Источник
Ваагн Дадрян, учёный-социолог, историк и эксперт в области истории Геноцида, отмечает такие особенности книги, как неоднозначность отношения европейцев, смешение гуманитарных проблем и гнетущий античный рок. Как пишет Дадрян, «непригодное для правления, но склонное к насилию в его самой крайней форме» османское правительство создаёт режим власти, который направлен против всего общества в целом. Франц Верфель демонстрирует это на примере истории сопротивления Зейтуна.
После выхода романа общественность во всём мире начала проводить параллели Геноцида армян с преследованиями евреев в Германии. В The New York Times 30 марта 1933 года была опубликована заметка:
«Независимо от того, как зовут людей или какую религию они исповедуют, современный мир не может сидеть сложа руки».
Другие англоязычные издания, которые были доступны в Германии, также ссылались на массовые убийства армян, когда писали о положении евреев.
Защитники Муса-Дага. Источник
Верфель начал свою историю о сопротивлении армян преследованиям со стороны Османской империи во время Первой мировой войны, когда посетил Дамаск в 1929 году. Он закончил рукопись уже под растущей тенью преследований евреев в Германии — в марте 1933 года.
Избегая прямых аналогий с действиями нацистов, Верфель описал турецкие меры как часть развивающейся истории (например, конфискацию паспортов, разоружение, аресты, закрытие магазинов, запрет армянских газет и публичные казни). Осенью 1933 года, когда книга была опубликована, это могло и должно было читаться как послание для еврейских общин.
Когда они столкнулись с преследованиями, в нацистской Германии больше не было места публичному обсуждению Геноцида армян. В дневниках, опубликованных в изгнании, немецкие евреи часто упоминали армянина Грюэля как очевидную историческую параллель.
После нацистской оккупации Польши и начала массовых депортаций из Третьего рейха некоторые представители еврейского сообщества восприняли происходящее как серьёзную угрозу. Они использовали пример Армении как модель для будущего освободительного движения.
Заимствованная метафора «странствия в пустоту» стала для евреев ужасающей реальностью. Массовое убийство армянского народа долгое время оставалось в тени уничтожения европейских евреев нацистами. Вольф Грюнер, основатель Центра передовых исследований геноцида в Фонде Шоа при Университете Южной Калифорнии, пишет об этом так:
«После всех попыток понять, используя все доступные объяснения, такие как жажда убийства, ненасытность, религиозная ненависть, властолюбие и невежество, остается ещё так много непостижимого, что трагедия 1915 года кажется нам самой кровавой и ужасной загадкой в истории. После 1945 года такое описание все чаще воспринималось как текст об уничтожении евреев нацистами. Недавние воспоминания постепенно начали затмевать уже тридцатилетнюю историю уничтожения армян, и «промышленное предприятие» Освенцим в конечном счёте заменило ущелье Кемах в качестве символа «беспрецедентного», ужасающего и систематического истребления одного народа за другим».
На обложке: Франц Верфель с женой. Источник
Источники:
Dadrian V. N. The Turkish Military Tribunal's Prosecution of the Authors of the Armenian Genocide: Four Major Court-Martial Series // Holocaust and Genocide Studies — Oxford University Press, 1997. — Vol. 11, no. 1.
Gruner, Wolf (2006). Jewish Forced Labor Under the Nazis: Economic Needs and Racial Aims, 1938–1944. Cambridge: Cambridge University Press. ISBN 978-0521838757
German Responsibility in the Armenian Genocide: A Review of the Historical Evidence of German Complicity. Watertown, MA: Blue Crane Books, 1996, 304p
Yves Ternon. Enquête sur la négation d'un génocide. — Marseille: Editions Parenthèses, 1989. — 229 p. — ISBN 9782863640524.