Современники не своей эпохи: культурная память и травма

Понятие «культурная память» вмещает в себя представления о прошлом, закрепленные в культуре и оказывающие большое влияние на общество в течение долгого времени. Особенно важны для культурной памяти коллективные травмы, которые могут быть осмыслены разными способами: в музеях, памятниках и искусстве. В статье рассказываем о различных проявлениях культурной памяти и том, каким образом историческая травма осмысляется в Армении.

Что такое культурная память

Воспоминания одного человека — это индивидуальная, личная память. Она у каждого своя, и никто не может получить доступ к личной памяти другого. Социальная память — это совместные воспоминания. То, что люди обсуждают между собой, вспоминают вместе как живое, недавнее событие. Социальная память быстро меняется: поколения сменяют друг друга, и уже сложно становится понять, что за люди запечатлены на фотографиях в семейных альбомах, или припомнить, какой анекдот все рассказывали 30 лет назад. Какое бы горе ни пережили наши прапрадеды, мы уже не можем просто так воспринять и прожить его, как свое: для нас оно — часть истории.

О видах памяти писала Алейда Ассман — немецкая ученая, историк и антрополог. В книге «Длинная тень прошлого: мемориальная культура и историческая политика» она выделяет, помимо индивидуальной и социальной, еще и третий тип памяти: культурную память. В отличие от первых двух, культурная память не эфемерна и не пропадает сама собой с течением времени. Она заключена внутри самой культуры и говорит на языке символов: в литературе, архитектуре, музыке, живописи, скульптуре, кинематографе, ритуалах и памятных датах. Ассман пишет, что благодаря культурной памяти мы никогда не являемся современниками исключительно своей собственной эпохи.

Обложка книги «Длинная тень прошлого». Фото: amazon.com

Культурная память лежит в основе самоопределения человека, в том числе — в основе национального самосознания. А общий траур всегда сплачивает сильнее, чем общий триумф. Страшные события — войны, геноциды, депортации, эпидемии — ранят общество страданиями тысяч людей, оставляют травму. Со временем рана затягивается, но шрам остается в культурной памяти: стихи, посвященные трагедиям, заучивают в школе, к памятникам носят цветы.

Воспоминания людей зачастую пропадают, пока что-то их не вызовет снова: это может быть случайный запах, давно покинутое место или напоминающие о прошлом происшествия. Подобно этому, события порой долгое время хранятся «на складе времени», в виде воспоминаний отдельных людей, социальной памяти, предметов и документов в архивах и на складах, но не выходят на поверхность, в поле культурной памяти. Такие события часто пропадают на время потому, что являются слишком болезненными, чтобы говорить о них, или если говорить о них публично просто запрещают.

Вывести событие прошлого в поле культурной памяти означает, с одной стороны, прожить его. Если получается говорить о чем-то вслух, значит, оно нас не разрушает. С другой стороны, то, что существует в поле культурной памяти, не поддается забвению. Оно сменяется другими образами только тогда, когда предыдущие становятся несвоевременными. Но даже в таком случае «воспоминания культуры» о событии прошлого могут исчезнуть лишь на время, чтобы вернуться в необходимый момент.

Носители культурной памяти

Объекты, сохраняющие культурную память и о плохом, и о хорошем в общем случае называют мемориалами (от лат. memorialis — буквально ‘памятный’).

Культурная память так или иначе начинает формироваться из личных воспоминаний людей. Благодаря искусству, голос одного человека становится элементом культурной памяти: через литературу, изображения и музыку. Все эти произведения — это мемориалы в широком смысле.

Мемориалы в более привычном употреблении слова могут существовать в пространстве — это, например, памятники или музеи, или во времени — это дни памяти или праздники. Ассман говорит о них: «Особой задачей мемориальных мест в пространстве и во времени является возвращение тех или иных событий прошлого в настоящее». Благодаря таким местам люди, поколение за поколением, могут превратить культурное воспоминание в свое, пережить его индивидуально. Это особенно важно для проживания коллективной травмы.

Мемориалы часто располагают в местах, где произошло событие, о котором они напоминают. Задача «пространственного» мемориала — напоминать о прошлом с помощью физически устойчивых форм сохранения. Если мемориал расположен прямо на месте произошедшего, особенно трагического события, то часто его задача состоит в том, чтобы сохранить все таким, каким оно было на момент трагедии. Таковы, например, нынешние мемориальные комплексы в немецких концлагерях — Освенциме, Бухенвальде. Есть и другие примеры такой «заморозки времени»: в Гюмри на центральной площади Вардананц стоит Церковь Святой Богородицы, а рядом с ней на земле лежат нетронутыми купола, упавшие во время землетрясения 1988 года. Это тоже мемориал.

Упавшие купола у Церкви Святой Богородицы в Гюмри. Фото: go2armenia.com

Однако часто памятники ставят в местах, не имеющих прямого отношения к событию. Например, на той же площади Вардананц в Гюмри стоит мемориал Аварайрской битвы, которая произошла в 451 году на территории Васпуракана (сейчас — территория северо-западного Ирана). Аварайрская битва — пример очень устойчивого образа в культурной памяти, потому что она несет символику освобождения народа, к которой армяне на протяжении своей истории обращались не один раз.

Что касается памятных дат — «мемориалов во времени» — они почти всегда отсылают к дате конкретного события. Их цель по Ассман — «приблизить прошлое за счет устойчивых форм повторяемости»: каждый год в определенные дни человек совершает определенные действия.

Мемориал Аварайрской битвы на площади Вардананц в Гюмри. Фото: ru.armeniasputnik.am

Армения: культурная память о трагедиях

Геноцид армян

«Растерзанная Армения» — книга, написанная по рассказам Авроры Мардиганян, девушки, чудом спавшейся от Геноцида, была издана в 1918 году в Нью-Йорке. Это — невероятно ценное свидетельство событий 1915 года. Эта книга, подобно дневнику Анны Франк, — один из редких случаев, в которых описание трагедии изнутри публикуется практически сразу после событий, минуя стадию молчания после нанесенной травмы, и в дальнейшем входит в культурную память «целиком», становится ее отдельным элементом.

По ее мотивам в 1919 был создан одноименный фильм, также известный, как «Аукцион душ» (Мы писали подробнее об этом фильме, до недавнего времени считавшемся самым ранним фильмом о Геноциде).

Обложка книги «Растерзанная Армения». Фото: russia-armenia.info

Множество книг, посвященных Геноциду армян, документальных и художественных, появилось годы спустя. Как мы говорили выше, часто память о травме возвращается спустя годы, потому что у человека — а в случае культурной памяти у общества — появляются силы ее вспомнить, описать и прожить. Уже в 30-е годы стали выходить тексты, касающиеся Геноцида: это, например, рассказы Уильяма Сарояна — «Семьдесят тысяч ассирийцев», «Андраник Армянский» и другие.

Как и в случае с Холокостом, очень многие истории жертв Геноцида стали известны благодаря их детям и внукам — «поколению постпамяти», как называет их Марианна Хирш, исследовательница коллективной травмы. Среди этих произведений «Дорога из дома» Давида Хердяна, где рассказывается о жизни матери автора; «Моя бабушка» Фетхие Четин — история бабушки писательницы, насильно переселенной из Армении и исламизированной в 1915 году; «Стук в дверь» Маргарет Аджемян-Анерт — история спасшейся от Геноцида матери писательницы, написанная по ее воспоминаниям.

Обложка книги «Стук в дверь». Фото: https://naasr.org

Физические мемориалы, посвященные Геноциду, установлены сегодня в самых разных странах по всему миру: в Армении, Индии, Бразилии, Ливане, США, Аргентине, Сирии, Бельгии, Канаде, Франции и других. По праву важнейший из них — Цицернакаберд — мемориальный комплекс в Ереване.

С 2015 года 24 апреля объявлено днем памяти жертв Геноцида армян. В этот день в 1915 году в Стамбуле — столице Османской Империи — были развернуты массовые аресты представителей армянской интеллигенции. В последствии большинство было убито. Этот день символически считают началом Геноцида, притом, что систематические убийства и депортации армян продолжались на территории Османской Империи с конца XIX века.

Спитакское Землетрясение

Большой катастрофой в новейшей истории Армении было землетрясение, произошедшее 7 декабря 1988 года. Архитектора Сашура Калашяна, одного из авторов проекта Цицернакаберд, землетрясение застало в его кабинете в городе Ленинакан (Гюмри). Он выжил и годы спустя разработал проект ещё не построенного мемориала, посвященного жертвам землетрясения. Со времен Спитакского землетрясения прошло чуть больше 30 лет — эпоха его встраивания в культурную память только начинается. Скорее всего, в ближайшие десятилетия будет открыто больше музеев и памятников, посвященных жертвам, снято больше документальных фильмов. Мемориал жертвам землетрясения 1988 был установлен в Гюмри в 2008 году, в год 20-летия трагедии.

Для переживших землетрясение 1988 года важнее всего оказался «временной мемориал» — 11:41, время его начала. В статье «Мемориализация Землетрясения в Гюмри» Гаяне Шагоян приводит стихотворение ученицы гюмрийской школы, написанное в сочинении о землетрясении:

Из чисел я ненавижу семь,
Средь месяцев — декабрь.
Из дней недели не люблю сред,
И рожденье гор — в природе.
А в погоде не терплю туман,
Из времени — тот час зловещий,
Что называют «черный час»,
Одиннадцать сорок один — час смерти!

Выше мы говорили о сохранении образов в культурной памяти. Армения не раз за свою историю переживала землетрясения: одно из них произошло в 1679 году. Во время него был разрушен храм Гарни, построенный в I веке н. э. царем Трдатом I. Храм полностью восстановили почти 300 лет спустя, к 1976 году. При восстановлении храма архитекторы отстроили его из руин полностью, но не стали доделывать барельефы на фризе. Орнаменты остались только на старых частях конструкции, в память о том, что храм когда-то был разрушен.

Р.К. Портер. Рисунок руин храма Гарни, 1821. Фото: flickr.com

Арцах

В 2020 году во время войны в Арцахе погибли тысячи человек, и эта трагедия еще не получила достаточного общественного осмысления. В Степанакерте после войны появился стихийный мемориал: там жители города собрали фотографии погибших. В 2023 году, во время эвакуации из Арцаха, люди вырезали со стенда памяти фотографии своих погибших родственников, чтобы забирать их с собой. Вскоре мемориал полностью опустел.

Мемориал погибшим на войне 2020 года в Степанакерте. Фото: https://www.1lurer.am

Мемориал во время эвакуации жителей города в 2023. Фото: Мэри Асатрян

Монумент «Мы — наши горы» скульптора Саркиса Багдасаряна, расположенный при въезде в Степанакерт — это тоже мемориал, одно из воплощений культурной памяти об армянском наследии Арцаха. Он был установлен в 1967 году и сильно отличался от стандартных на тот момент монументов, статуй на постаментах. Монумент обладает такой силой воздействия на смотрящего именно потому, что Багдасарян, задействовав множество устойчивых символов, сохраняющихся в культурной памяти армян, смог выразить идею стойкости и силы народа Арцаха. С одной стороны, это достигнуто благодаря монументальности конструкции, укорененной в земле, с другой стороны — с помощью использования силуэтов, напоминающих одновременно о народной одежде арцахцев и о форме гор — важнейшего образа для всей армянской культуры. Ранее мы писали об этом монументе подробнее.

Монумент «Мы — наши горы». Фото: ru.yerevan.today

Источники:

А. Ассман «Длинная тень прошлого: мемориальная культура и историческая политика»

М. Хирш «Поколение постпамяти: письмо и визуальная культура после Холокоста»

Г. Шагоян «Мемориализация землетрясения в Гюмри»

Интервью с Питером Балакяном для ABGU: https://agbu.org

Виртуальная экспозиция Исторического Музея Армении: historymuseum.am

Фото на обложке: commons.wikimedia.org