Через тернии к дружбе: Арам Хачатурян и Дмитрий Шостакович
Дружба Арама Ильича Хачатуряна и Дмитрия Дмитриевича Шостаковича — яркий пример взаимоподдержки и творческого влияния между двумя выдающимися композиторами XX века. Их отношения складывалась на фоне сложной политической и социальной ситуации в Советском Союзе. Оба композитора пережили периоды официальной критики и опалы, что сблизило их, создав основу для взаимопонимания и доверия. Они имели схожие взгляды на многие аспекты музыки и искусства, оба были достаточно независимы и не всегда следовали официальной линии.
После образования Советского Союза в новом государстве никак не могли определиться с гимном: после Февральской революции его функцию неофициально выполняла «Марсельеза», а с установлением власти большевиков, её заменил «Интернационал». Советский Союз просуществовал без официального гимна 26 лет. После победы в Сталинградской битве, в 1943 году, был объявлен конкурс на создание нового гимна Советского Союза. В конкурсе приняли участие более 200 человек: 41 поэт и более 160 музыкантов из Грузии, Армении, Украины, Узбекистана и РСФСР. Это были лучшие композиторы эпохи: Арам Хачатурян, Дмитрий Шостакович, Сергей Прокофьев и многие другие. За 2 месяца были рассмотрены 223 версии гимна. Конкурс возглавил маршал Климент Ворошилов.
«Ворошилов предложил Шостаковичу и мне написать гимн сообща, два дня у нас ничего не получалось, сочиняли порознь, а потом корректировали.
На третий день что-то получилось — на слова поэта Михаила Голодного. Кто будет инструментовать? Шостакович сказал: сломаем спичку, кому попадется головка, тот инструментует. Головка попалась мне — я инструментовал», — вспоминал Арам Хачатурян.
Более подробно об этих событиях рассказал Дмитрий Шостакович. Согласно его воспоминаниям, идея написания совместного гимна с Арамом Хачатуряном казалась «чрезвычайно нелепой»: слишком уж разные стили работы и характеры.
«Думаю, что каждый композитор должен отвечать за свою собственную работу. Это не означает, что я в принципе настроен против сотрудничества: в литературе оно, очевидно, работает — но просто в музыке удачные попытки такого рода мне не известны. И мы с Хачатуряном не стали исключением из правила, тем более что соавторами мы оказались по принуждению. Поэтому я, конечно, не смотрел на это предприятие слишком серьёзно. Может, в итоге я его подвёл, не знаю.
Встреча с Хачатуряном означала, прежде всего, хорошее, обильное угощение, приятную выпивку и болтовню о том о сём. Вот почему, если у меня есть время, я никогда не отказываюсь от встречи с ним. А трудились мы совместно следующим образом.
Мы поели и попили, обсудили свежие новости. Мы не написали и ноты, мы даже не коснулись предмета нашей работы. А потом выяснилось, что на самом деле у Хачатуряна было настроение поработать в этот день, но, видите ли, я (O таинственная славянская душа!) сбил его с благого пути.
Мы назначили другую дату. На сей раз я был полон жажды работать, это было как спортивное соревнование. Я думал: «Мы создадим величественное полотно под названием "Государственный гимн"». Мы встретились, но оказалось, что Хачатурян (О таинственная армянская душа!) был чем-то огорчён. Он не хотел писать, он был настроен философски и говорил об ушедшей молодости. Чтобы убедить Хачатуряна, что она не совсем ушла, нам пришлось немного выпить. Мы опомнились, когда наступил вечер и была пора расходиться. А мы все ещё не написали ни одной ноты нашего совместного гимна».
Так товарищи приняли решение написать каждый свой вариант гимна, а затем объединить лучшие части. Набросками обменивались в процессе работы, но каждый работал над своей версией самостоятельно.
В финал конкурса прошли пять гимнов: Александра Александрова, Ионы Туския, Арама Хачатуряна, Дмитрия Шостаковича и их общий. Решающий этап проходил в Большом театре, где каждый гимн исполнялся трижды: хор без оркестра, оркестр без хора и оркестр и с хором. Как известно из истории, победил в этом конкурсе гимн Александрова.
Генеральное утверждение гимна. Правительственная ложа Большого театра Союза ССР. И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, В.М. Молотов и другие члены партии и правительства. 1943 г. Источник.
Исследователи биографий Хачатуряна и Шостаковича сходятся во мнении, что окончательно укрепили дружбу двух композиторов события 1948 года. Спустя пять лет после истории с гимном вышло Постановление «Об опере В. Мурадели “Великая дружба”». Оно стало одним из ярких примеров политической цензуры и идеологического контроля в советском искусстве. Оно не просто критиковало оперу, а стало символом разворачивавшейся кампании по борьбе с «формализмом» в искусстве, которая затронула многих деятелей культуры.
Дмитрий Шостакович, его дочь Галина и Арам Хачатурян в санатории на Кавказе, конец 1960-х гг. Источник.
Шостакович и Хачатурян, будучи известными и уважаемыми композиторами, хоть и не были публично осуждены так же сильно, как Мурадели, всё же ощутили давление этой кампании. Они были вынуждены внимательно следить за идеологической «чистотой» своих произведений, придерживаясь осторожности в выражении своих творческих идей, чтобы избежать обвинений в «формализме». Постановление послужило предупреждением о том, что даже признанные мастера могут стать объектом критики, если их творчество не будет соответствовать официальной идеологии.
Композиторов снимали с руководящих должностей и отстраняли от педагогической деятельности. Их музыка перестала звучать на радио, её не исполняли крупные советские оркестры. До нового постановления 1958 года, снявшего огульные обвинения, дожили только двое — Хачатурян и Шостакович.
История их дружбы остаётся значительной частью истории советской музыки, свидетельствуя о силе творческого союза и взаимоподдержки в непростое время.
Источники:
Волков С. Свидетельство. Воспоминания Дмитрия Шостаковича. — 1979;
Акопян Л. О. Феномен Дмитрия Шостаковича. — СПб.: Издательство РХГА, 2018.
Обложка: Арам Хачатурян и Дмитрий Шостакович. Источник.