1982 год, мы с дедушкой выходим из метро «Горцаранаин» и видим его. Душа ушла в пятки. Мне было страшно, и я не могла оторваться — «Рабочий», или скульптура «Слава Труду!», показался мне демоном, который на самом деле все время шагает. Как выяснилось, не я одна боялась «Рабочего». Страшный, суровый и прекрасный! Теперь он существует только на фотографиях и граффити.

Монумент «Слава труду» (1982) | araharutyunyan.com

Фигуру снесли в 1997 году в рамках борьбы с коммунистическим наследием при Левоне Тер-Петросяне. Той самой, в рамках которой расстреляли фреску Григора Ханджяна «Возрождение», унесли бюсты Пушкина и Чехова. Фреску академику Ханджяну, работавшему за счет собственного угасающего здоровья и неимоверных усилий семьи, которая обеспечила финансирование, пришлось грунтовать заново. Бюсты русских писателей работы Сурена Степаняна вернули на места через несколько дней. А «Рабочего» распилили и бросили на территории ближайшего завода.

Ара Арутюнян (1928-1999) - автор очень многих известных скульптур в Ереване и за его пределами. Монумент «Мать Армения», попавший в журнал Vogue, фигура «Заря», памятники Комитасу у ереванской Консерватории и на могиле композитора, фасады театра имени Сундукяна и Музея Эребуни, Мемориальный комплекс «Сардарапат» — все это работы Арутюняна. Он опережал время, его скульптуры вырывались из тяжеловесной, псевдоакадемической советской эстетики.

Парадокс «Рабочего» в том, что эта скульптура была глубоко протестной, бунтарской. И именно она была разрушена как коммунистическая. По воспоминаниям сына скульптора, Арама Арутюняна, памятник воплощал разочарование простых людей. Молодой рабочий грозного облика, с огромными мускулистыми руками, направляется в сторону Арарата. Обещания светлого будущего, равенства и возвращения священной горы армян — это то чего люди ждали. А на деле получили репрессии, ссылки, многолетний запрет на обсуждение Геноцида. Арутюнян установил свой монумент именно в промышленном районе города, чтобы его «Рабочий» каждое утро отправлялся на завод вместе с жителями окрестных домов. В этой части Еревана жили простые люди — те самые, с обманутыми надеждами, представители народа, от имени которого так любили выступать руководители всей страны.

Арутюнян придал скульптуре позу «Давида» Микеланджело — Давида-победителя, выразив свою надежду на его победу, на победу молодого поколения. Того самого поколения, на плечи которого через десять лет легла вся тяжесть Карабахского конфликта, а затем эмиграции и репрессий внутри республики. А пока он стоял, прекрасный и пугающий, шагающий вперед, к своему Арарату.

Гений мастера проявился в том, что многие зрители видели то, чего в скульптуре не было никогда. В Ереване до сих пор живы легенды, что «Рабочий» нес в руке огромный молот, который был убран по требованию компартии. «Молоток он держал, молоток! Перед открытием сам Демирчян ужаснулся и спросил, не компартии ли на голову он опустится! Пришлось убрать» — этот увлекательный рассказ многие годы можно было услышать в мастерских города. Даже скульпторы рассказывали эту версию, которую уверенно отвергают члены семьи — просто фигура настолько выразительна. В народе ходила еще одна легенда, мол, очень уж похож профиль «Рабочего» на профиль руководителя республики Карена Демирчяна. Но подтверждений ей тоже нет.

В семье скульптора часто вспоминают забавный эпизод первых лет смены власти. К Ара Арутюняну приехали новые, не коммунистические чиновники. Они весь вечер с пеной у рта расспрашивали Мастера, зачем он вложил в левую руку монумента газету «Правда». Скульптор улыбался, а затем предложил гостям поехать и посмотреть на фигуру. Чиновники не верили своим глазам — газеты «Правда» у чугунного парня не было. У него вообще ничего не было — даже рубахи. Говорят, громкий хохот мастера был слышен чуть ли не по всему району. Скульптуре оставалось жить не больше года.

Печально думать о том, что «Рабочий» утрачен навсегда: распиленные фрагменты восстановлению не подлежат, а отливка новой фигуры обойдется слишком дорого. Об остатках погибшей фигуры снимают репортажи, а некий молодой человек рисует «Рабочего» на стенах города, чтобы вернуть его Еревану хотя бы символически.

Нарине Эйрамджанц

Образ Матери-Армении с мечом в руках

Сурен Степанян: монумент, которого не было