Мемуары дочери Чаренца об отце

«Как всякий ребенок, я любила задавать вопросы, желала знать обо всем на свете. Позабыв на время о тоске и печали, болтала с бабушкой. Она очень тосковала по ссыльной дочери, по сыну, мобилизованному на фронт. Жалела меня, сознавая, что не имеет средств на мое содержание. Среди ее забот и тревог еще и я со своими вопросами бередила ей душу. Было голодно, холодно, бедность царила в бабушкином доме, в семье из-за этого часто возникали ссоры. В один из грустных дней 1941 года расстроенная бабушка отвезла меня в детдом».
Но в сердце Арпеник не было озлобленности — девочка встречала искреннюю поддержку от тех, кто ее окружал. В детских домах многие знали, что она дочь репрессированного Чаренца, и были рады поддержать: «За редкими исключениями в детских домах ко мне относились тепло и душевно. Любовь ко мне диктовалась уважением к моему отцу. Некоторые преподавательницы, воспитательницы, няни брали меня к себе домой, особенно на выходные — угощали, купали. До сих пор я с почтением вспоминаю многих, подаривших мне силу, энергию, надежду, твердость духа. Например, директора 3-го детдома Екатерину Александровну, женщину благородного происхождения — красивую, седую, с орлиным взглядом, длинной шеей и гордой осанкой. Воспитательница, психолог, врач, она своим теплым человеческим отношением осталась в моем сердце, как божество».