Супруги Джинбашьян
«В начале было слово…»
Так уж получается, что каждый раз, когда мы рассказываем о достижениях наших соотечественников за рубежом, приходится начинать с 1915 года – года скорби и потерь. Сегодняшний наш рассказ станет исключением, подтверждающим правило. Благодаря встрече с супругами Джинбашьян мы узнали историю становления армянской общины в Ливане. Она начинается с другого скорбного события, с массовой депортации армян с киликийских земель в 1929-1931 годах после того, как Франция оставила свои турецкие концессии национальному правительству Турции. Еще не затянулись кровоточащие раны страшной резни, а киликийским армянам пришлось опять пройти через все круги ада новой массовой депортации. Волей судьбы ли, местной власти ли, международных организаций ли они прибыли в Ливан, где до их прихода уже образовалась компактная община спасшихся после 1915-го года. На отшибе, далеко от всех благ цивилизации в палатках и времянках образовалась армянское «гетто». Но надо было жить. Постепенно шаг за шагом гетто обступило Бейрут. Бейрут – это уже город, а в городе всегда нужны сапожники, портнихи, прачки, каменщики. Супруги нам поведали следующую историю: домовладелец спрашивает у своих армянских каменщиков: «Почему вы с утра уже уставшие приходите на работу?». Они отвечают: «Простите, хозяин, но по ночам мы нашу церковь строим. Другого времени у нас нет». Так была построена первая армянская церковь в Бейруте. При церкви же открылась первая школа. Сегодня в Ливане действуют 28 армянских школ, 11 колледжей, только в деревне «мусадагцев» (героев Муса-Дага) Анджаре 3 школы. В армянском предместье Бейрута Бурдж-Хамуд 6 армянских церквей. Бейрут – единственный город Ближнего Востока, где действуют два университета. Цвет студенчества составляют армяне. Ведущие специалисты в таких областях как здравоохранение, образование тоже армяне. В чем же сила бейрутской общины? Во-первых, в сплоченности. Они поднимались как одна семья и живут до сих пор ради идеи – идеи возрождения. В Ливане живет уже четвертое поколение переселенцев, и можно сказать, что это на самом деле, первое поколение, которое пожинает плоды своих трудов. Прадедам приходилось выживать, дедам – подниматься, отцов сильно подкосила гражданская война в Ливане 70-х годов, и вот, кажется, наступила мирная пора.
- Да, мы строили все, - рассказывает тикин Сосе. – Приюты, дома для престарелых и одиноких, лечебницы для туберкулезных больных, в чьих легких осела пыль Дер-эр-Зора, дома для слепых из «приюта Энвера» (В местечке Антирос при постройке церкви были обнаружены массовые захоронения детей. Расследование показало, что это были дети из приюта того самого Энвера-паши. В приюте жестоко каралось каждое армянское слово – детей заставляли часами смотреть на палящее Солнце. В результате много детей погибло, а те, кто выжили – ослепли. Сейчас на этом месте стоит церковь). Но мы не построили ни одного учреждения для душевнобольных, их среди нас просто не было. Даже среди воспитанников «энверовского приюта». Нас держала идея возрождения – надо было подняться, подняться любой ценой, сберечь и передать родное слово. Мы говорили: «Подай школе и церкви, и Бог тебе подаст». Для нас в начале было слово.