Анна Налбандян — специалист-радиоэколог, эксперт по радиационной безопасности.

В настоящее время является старшим научным сотрудником и менеджером проектов Департамента ядерной безопасности и радиоактивности окружающей среды Норвежского агентства по радиационной безопасности (NRPA).    

Имеет научную степень кандидата геологических наук по специальности «геоэкология» (радиоэкология).

Является членом Международного Союза Радиоэкологии (IUR) и Норвежской Ассоциации Ученых (The Norwegian Association of Researchers).  Лауреат премии Национальной Академии Наук Республики Армения и фонда Галуста Гюльбенкяна «Лучший Молодой Ученый 2001 года».

— В темные и холодные 90-е Вы сделали научную карьеру в стране, где многим приходилось покидать кафедры и лаборотории. Как Вам это удалось?

— В темные, холодные 90-е я заканчивала школу и занималась для поступления в ВУЗ. При свечке, как и большинство моих сверстников во всей Армении. Студенческие годы были, мягко говоря, аскетическими, ходили на занятия пешком, учились — и очень даже неплохо — в темных, неотапливаемых аудиториях. Я была очень рада тому, что именно в год моего поступления в Армянский Государственный Педагогический Институт им. Х. Абовяна на биохимическом факультете был впервые открыт курс биоэкологии.

Невзирая на суровые социально-климатические условия, мы вели активную и веселую студенческую жизнь: организовывали разные вечера и концерты, выступали с песнями, стихами, играли в КВН и благодаря дружбе между нашим, режиссерским и историческим факультетами проводили ежегодные студенческие фестивали. Я тоже выступала. Особенно запомнился один из концертов, на котором я аккомпанировала чтецам стихов, а затем сольно спела знаменитую «Let it be». Утром, как говорится, проснулась знаменитой (шучу). В институте ко мне подходили незнакомые студенты, выражали свое одобрение и поздравляли с хорошим выступлением. Но звездной болезни не было (юморю).  Студенческий азарт и задор не только сплотили нас, но и не позволили поддаться унынию в те очень непростые годы, которые, казалось, проверяли нас на прочность.        

После окончания института, для оптимизации поиска работодателей, я обратилась в информационное агентство «Спюр» за списком организаций экологического профиля.  Их оказалось около пятнадцати. Стала звонить и даже проходила собеседования. Но, как говорится, в душе ничего не отзывалось.  

Я человек, далекий от мистики.  Но… Была пятница, 13 февраля 1998 года. Следующей в списке была организация с интересным названием. В душе что-то дрогнуло. Я набрала номер телефона. Меня позвали на собеседование в тот же день, и я, как говорится, оказалась в нужное время в нужном месте: в чудесном старинном здании в центре Еревана. Там вы найдете уникальную в Армении научную организацию: Центр эколого-ноосферных исследований Национальной Академии Наук Республики Армения (ЦЭНИ НАН РА), создателем, вдохновителем, душой и бессменным руководителем которого является доктор геолого-минералогических наук, профессор Армен Карленович Сагателян — замечательный ученый, наш мудрый наставник, учитель и просто человек с большой буквы.

В 90-х покинутыми оказались не только отдельные кафедры и лаборатории, но и целые институты. Однако Экоцентр, которому от роду было всего несколько лет, ни на один день, невзирая ни на какие обстоятельства, не прекращал работать, можно сказать, в полном объеме.  Сотрудники пешком ходили на пробоотбор. Получали научные данные. Писали статьи, проводили дискуссии и семинары, устроившись вокруг печурки с неизменным чайником.  На ней же вскладчину пекли пирожки, как-то даже готовили глинтвейн перед Новым годом. А самое главное — строили планы на будущее, заряжаясь оптимизмом и фантастической, созидательной энергией нашего Армена Карленовича. Об этом мне рассказывали мои старшие коллеги. Я в то время была студенткой и еще не знала о существовании Экоцентра и тем более того, какую роль он сыграет в моей жизни.  

Собеседование прошло успешно, и мне была предоставлена возможность выбора направления моих будущих исследований: тяжелые металлы или радиоэкология.

Меня очень заинтересовала радиоэкология. Это направление в экологии, которое изучает взаимодействие и поведение радиоактивных веществ в различных компонентах окружающей среды: почве, растительности, воде, воздухе, а также их миграцию и аккумуляцию в пищевых цепях и экосистемах в целом. В свете активно развивающихся ядерных технологий радиоэкологические проблемы из года в год становятся все актуальнее для всех жителей нашего общего дома — планеты Земля.  

Ядерная эра в глобальном смысле началась в 40-х годах прошлого столетия, когда масштабные испытания ядерного оружия привели к изменениям радиационного фона практически во всем мире. Известно, что в период с 1945 по 1996 гг. в мире было проведено более двух тысяч испытаний ядерного оружия, а среди самых известных случаев глобального распространения радиоактивного загрязнения можно назвать аварию на Чернобыльской атомной станции в апреле 1986 г. и аварию на АЭС Фукусима Даиичи в марте 2011 г.  

— Как работала лаборатория, в которую Вы попали? Что исследовали?

— Мне очень повезло, что лабораторией радиоэкологии ЦЭНИ, сотрудницей которой я стала, заведовала доктор биологических наук Виктория Левоновна Ананян (к сожалению, ныне покойная) — одна из самых авторитетных специалистов страны, которая впоследствии стала руководителем моей диссертационной работы. На тот момент лаборатория занималась мониторингом радиоактивных веществ в различных регионах Армении и активно сотрудничала с Лабораторией внешнего контроля армянской АЭС «Мецамор», в то время единственной во всем регионе, а также с местным регулирующим органом — Атомнадзором.

Отношения с Викторией Левоновной сложились сразу, и вскоре у нас возникла идея проведения серии детальных исследований, которые не только бы имели фундаментальное значение, но и стали бы основой для дальнейших радиоэкологических исследований и оценок риска на территории всей страны.   

В том же 1998 году я поступила в аспирантуру при Национальной Академии Наук РА. Моя кандидатская диссертация была посвящена исключительно важной и интересной теме: радиоэкологическим исследованиям в системе «атмосферные выпадения – почва – растение» г. Еревана.

В результате было проведено масштабное исследование радиоактивности г. Еревана с 1964 по 2004 гг. Мною были составлены электронные базы данных по результатам как ранее проведенных работ, так и моих исследований и анализов с 1998 по 2004 гг. Эти годы были очень результативными для меня, я освоила всю систему мониторинга радиоактивности окружающей среды: от пробоотбора и методик до измерения радиоактивности на самых разных приборах. Работа имела не только сугубо научное, но и прикладное значение: первые цифровые карты радиоактивности почв г. Еревана на 1990 и 2002 гг., составленные мною в процессе диссертационного исследования, в 2003 г. были включены в новый генплан г. Еревана. Горжусь до сих пор. В 2005 г. результаты этого исследования были представлены на 2-й международной конференци «Современные проблемы генетики, радиобиологии и радиоэкологии», посвященной Н.В. Тимофееву-Рессовскому, и я была удостоена «Специальной награды» Международного Экспертного Комитета «За вклад в комплексную оценку радиоактивности окружающей среды г. Еревана».

Надо отметить, что для профессионального роста ученому, особенно молодому, нельзя останавливаться на достигнутом, нужно уметь находить любую возможность и пользоваться ею для совершенствования как знаний, так и практических навыков и всегда быть в курсе последних новостей мирового научного сообщества.

Не менее важна преемственность поколений, так называемая «научная школа»: участие и поддержка со стороны состоявшихся ученых старшего поколения, их безграничная доброжелательность и готовность терпеливо и щедро делиться накопленными знаниями и опытом.

К сожалению, в большинстве научных учреждений как в Армении, так и за ее пределами такой традиции либо нет, либо школа потеряна безвозвратно с уходом старшего поколения.

Знаете, с годами я все больше осознаю важность таких традиций и то, каких усилий стоило нашему Армену Карленовичу, каким надо было быть мудрым и дальновидным руководителем, как надо было любить свою страну и науку и думать о ее будущем в Армении, какую выдержку и силу воли надо было иметь, чтобы в те самые холодные, голодные годы, когда меньше всего думалось о судьбе армянской науки, начать практически с нуля «строить» научную школу и восстанавливать прекрасную традицию преемственности. Сегодня в Экоцентре растет поколение, которое уже воспринимает школу как должное. Они в свое время тоже будут передавать свой опыт и знания молодняку. Спасибо, дорогой Армен Карленович, за школу в самом широком смысле слова! Низкий Вам поклон, дорогая Виктория Левоновна!

Параллельно с научной деятельностью я продолжала и обучение.

В 1999 г. мне посчастливилось принять участие в первом международном курсе по ядерной безопасности, организованном МАГАТЭ (Международное Агенство по Атомной Энергии) в знаменитом Объединенном Институте Ядерных Исследований г. Дубна (Россия).     

В 2001 г. я стала участницей большой программы по обмену опытом «Экология и развитие окружающей среды», организованной Госдепартаментом США и Управлением по Охране Окружающей Среды (EPA) специально для стран Южного Кавказа. В группу входили по три специалиста из Армении, Азербайджана и Грузии, которые представляли научные области, министерства и НПО своих стран.  Мне выпала честь быть представителем Армении в области науки.

Впоследствии я участвовала во многих международных тематических курсах и семинарах, которые проводились в разных странах мира.

Первую в жизни международную награду «За ценный вклад в исследования окружающей среды в Армении» я получила в 2003 г. от программы UNDP/GEF «Armenia National Capacity Self-Assessment for Global Environmental Management». Тогда же я была награждена специальным призом Британского Консульства в Армении за презентацию «Мои первые шаги в науке».  Это было мое первое выступление на английском языке перед большой аудиторией, а волнение и радость запомнились навсегда.

В 2005 г. я оказалась первым молодым специалистом не только из Армении, но и всего Закавказья, выстоявшим конкурс Всемирного Ядерного Университета (WNU, Лондон, Великобритания) для участия в первой летней школе WNU по тематике «Ядерная наука и технология», которая проводилась в Государственном Университете Айдахо, США.   Представляете, какую я чувствовала ответственность, представляя свою страну? Кстати, мы, выпускники первой летней школы WNU, дружим до сих пор.

В конце прошлого столетия понятие «проект» только-только входило в обиход научного сообщества Армении. Мало кто представлял, что это такое и как его делать.     

Экоцентр был если не первым, то точно одной из первых организаций, взявшейся за проекты в полном масштабе: от разработки до выполнения. Нами было успешно завершено немало научных проектов по разной тематике.

— Какой проект Вам запомнился больше всего?

— Самым памятным для меня стал первый двусторонний армяно-американский проект, в котором я была координатором и одним из главных исследователей с армянской стороны. Вкратце о нем. В 2000 г. мне удалось найти партнеров из Департаментов океанографии Государственных Университетов Флориды и Луизианы, США, и у нас возникла идея совместных   палео-радиоэкологических исследований озера Севан — первых за всю его историю. В результате был разработан совместный проект, а для его выполнения в 2002 г. мы получили трехлетний грант от фондов NFSAT/CRDF.

После завершения проекта в 2005 г. меня пригласили в Ниццу выступить на международной конференции с устным докладом о палео-радиоэкологии озера Севан. Доклад был удостоен высокой оценки, а я получила награду «Лучший Молодой Ученый» от Международного Союза Радиоэкологии. Награждал меня профессор Рудольф Алексахин, доктор биологических наук, академик РАН, отметивший наш впервые использованный неологизм «палео-радиоэкология».

Результаты проекта также освещались на Международном Водном Форуме в Монако (2004) и были опубликованы в виде статей. Это исследование также удостоилось гранта Международной гидрологической программы ЮНЕСКО. Отрадно, что интерес к этой уникальной работе не угасает по сей день.

— Далее последовала череда новых международных проектов. И работа в Норвегии?

— В 2005 г. Экоцентр стал партнером международного проекта в рамках программы НАТО «Наука для Мира». Проект был задуман с целью мониторинга трансграничных рек Южного Кавказа с участием Армении, Азербайджана, Грузии, Бельгии, Норвегии и США. Я участвовала в проекте в качестве руководителя армянской команды по мониторингу радиоактивности трансграничных рек Кура-Аракс на территории Армении и как специалист-радиоэколог. Проект был длительным, очень насыщенным и стал уникальным примером научного сотрудничества и еще одним подтверждением того, что наука и природа не признают границ.  

В том же году в рамках программы ООН «Образование во имя Устойчивого Развития» Экоцентр совместно с Армянским Национальным Комитетом ЮНЕСКО организовал и провел пятимесячный обучающий курс «Безопасность жизнедеятельности» для школьных учителей из Армении.  Вместе с ведущими специалистами Экоцентра я тоже приняла участие в этой программе как лектор и в первый раз самостоятельно разработала, а затем прочитала базовый курс лекций о радиации и радиоактивности, названный мною «Радиация и жизнь».   

Год 2005 стал знаменательным для меня еще и потому, что мне доверили должность заведующей той самой лабораторией радиоэкологии ЦЭНИ, где в далеком 1998 г. и начался мой путь в науку.

Ну а потом, в 2008 г., спустя ровно 10 лет после начала научной деятельности, я прошла конкурс на вакантную должность старшего научного сотрудника Департамента ядерной безопасности и радиоактивности окружающей среды Норвежского Агенства по Радиационной Безопасности (NRPА) и уехала в Норвегию.

Научная жизнь в Арктике оказалась не менее насыщенной и привлекательной. Она не ограничивается Севером, и за последнее десятилетие я приняла участие во многих интересных научных исследованиях в разных регионах мира. Среди особо запомнившихся -  экспедиция по Баренцовому морю с целью оценки радиоактивности морских экосистем, масштабный полевой выезд в Таджикистан для оценки радиактивного риска бывших уранодобывающих районов и урановых хвостохранилищ на севере страны, оценка нынешнего состояния радиоактивности в Белорусском секторе Зоны Отчуждения после аварии на Чернобыльской АЭС.

 Конечно же, поддерживаю тесную связь с моей Alma Mater — Экоцентром, радуюсь достижениями моих армянских коллег и с гордостью о них рассказываю коллегам норвежским. И, конечно же, верю в возможность совместных проектов.     

Значительную роль в моей профессии играют также трейнинги по подготовке и быстрому реагированию в чрезвычайных ситуациях. С удовольствием вспоминаю международные учения Barents Rescue в 2009г., которые проходили в Мурманске с участием коллег из России, Норвегии, Швеции и Финляндии, международный трейнинг МАГАТЭ и лаборатории SPIEZ в Швейцарии, в 2015г. и целый ряд других, не менее полезных и  интересных.   

Помимо научной деятельности уже более семи лет занимаюсь деятельностью преподавательской и в Университете Тромсё на норвежском и английском языках читаю курсы лекций по мониторингу окружающей среды, радиоактивности и радиационной безопасности, радиоэкологическим исследованиям Евро-Арктического региона, куда входит и Россия, и региональному и международному сотрудничеству в этой научной области.  

Цели сделать научную карьеру не было никогда. Я люблю свою профессию и отношусь к ней со всей серьезностью. Я рада, что у меня было много возможностей рассказывать об исследованиях, проведенных на моей Родине, самым разным аудиториям и в России, и в Штатах, в том числе в Лос-Аламосской Национальной Лаборатории — одной из 16-ти национальных лабораторий Министерства энергетики США (штат Нью-Мексико), и почти во всех Европейских странах, и в Китае. Я видела неподдельный интерес и удивление слушателей. Это особая привилегия — представлять свою страну, и я относилась и отношусь к ней с особой ответственностью.

— Пережившие блокаду ереванцы славятся особой стойкостью. Что помогало справляться?

— То, что мы, армяне, обладаем особой стойкостью, — это общеизвестно. Блокаду пережили благодаря этой самой стойкости. На генном уровне. Стали еще закаленнее. Иначе нельзя. Сколько раз за всю историю приходилось выживать не потому что, а вопреки.  Всегда помню и рассказываю всем, и сыну своему расскажу, что в темном, безлюдном, бесприютном, заваленном сугробами городе жила Музыка. Она приходила, как только «уходил» свет. Заменяла свет. Люди собирались под одной крышей, кто играл на пианино, кто на гитаре или аккордеоне, а кто пел.  Как — неважно. Главное — с душой. Остальные «зрители» выражали одобрение из своих квартир стуком по замершим трубам центрального отопления и даже заказывали репертуар. Я тоже регулярно музицировала… в перчатках, «при свечах», но чаще — в кромешной тьме. С гордостью получала «заказы» с верхних этажей и «аплодисменты» стуком!

— Музыкальные способности у Вас от отца, участника группы «Аракялнер». Расскажите о нем.

— Музыкальное образование было обязательным в нашей семье, а любовь к живой музыке, игре на фортепьяно и пению осталась со мной навсегда. Я бесконечно благодарна за это моим родителям, моим любимым маме и папе — людям красивой, творческой профессии. Они архитекторы, а папа обладал яркими артистическими способностями и вдобавок был замечательным музыкантом. Он играл на ударных в легендарной группе «Аракялнер» («Апостолы»), которую помнят и любят до сих пор, а их хиты так же популярны. Будучи студентом, участвовал в легендарной команде КВН ЕрПИ, а затем вместе с Ара Еринджакяном стал одним из основателей Ереванского Камерного Театра. Там до сих пор висят плакаты из газетных вырезок, на которых можно увидеть юных, но уже знаменитых студентов Политеха.

— Вам помогало в жизни то, что Вы дочь известного человека?      

— Папа был удивительным человеком, добрым, веселым, праздничным. Безмерно баловал нас, двух своих дочек. Он очень любил жизнь. Она оборвалась внезапно. Мой сынишка носит его имя, и я буду счастлива, если от своих армянских бабушки и дедушки он унаследует высший дар: ценить и творить прекрасное. Очень больно, что не успела ничего сделать для своего папы.

Я счастлива, что своими силами смогла заслужить возможность осуществить когда-то несбыточную мечту своей мамы воочию увидеть архитектуру, архитектурные памятники и посетить музеи и картинные галереи Европы, побродить по Барселоне и Риму, посмаковать чашечку кофе на Монмартре, привычно делая наброски карандашом в неизменном блокноте.                 

— Двадцатипятилетняя девушка в Армении, делающая успешную карьеру, наверняка часто слышала, что лучше бы она все это бросила и вышла замуж хотя бы за соседа Вачика… Знакомо?  

— Поверхностно.  Этот рецепт счастья не для меня.

— В итоге Вы вышли замуж в далекой стране по любви, а не потому что Вам было пора или «тикали» часики. Трудно ли достичь взаимопонимания с иностранцем?   

— Если мы на норвежской земле поняли друг друга, не зная языка друг друга: я — немецкого, а мой, как потом оказалось, будущий муж — английского и тем более армянского или русского, значит, все остальные проблемы вполне решаемы. Чем и занимаемся с изрядной долей юмора, терпения, а, самое главное, уважая друг друга. Я рада, что получила чудесных родственников в лице моей свекрови, свекра и деверя с его семьей, которые, к сожалению, живут в далекой Германии. При каждой возможности мы навещаем их и с большой радостью принимаем у себя, в Арктике. Я вполне счастлива.      

— Вы объездили весь мир, а значит, видите проблемы Армении немного с другого ракурса. Какой вы видите Армению?  

— Я вижу Армению самой прекрасной страной на свете, потому что она — моя Родина.    

Вы знаете, почти все мои поездки, во время которых я рассказывала об исследованиях, проводимых в Армении, финансировались иностранными фондами и благодаря выигранным мною международным конкурсам. Хотелось бы, чтобы молодые ученые из Армении получали достойное финансирование именно от своей страны, а не от зарубежных фондов, чтобы представлять науку Армении на международном уровне. Она того полностью заслуживает.