Zartnir — это образовательный проект, над которым работает группа молодых людей из России, Армении и Голландии. Их цель амбициозна — сотрудничать со школами в сложных районах Армении и Арцаха, чтобы через чтение и развивающие практики постепенно менять культурный ландшафт. О проекте Zartnir и о том, как образование создает будущее, мы поговорили с его основателем Арегом Абрамяном.

— Расскажи немного о себе.

Меня зовут Арег Абрамян, мне 25 лет, я окончил бакалавриат и магистратуру Высшей школы экономики по направлению «Логистика». Год учился в Германии и в 2017 году приехал в Москву, работаю по специальности.

— Ты когда-нибудь жил в Армении?

Я могу сказать, что 17 лет примерно 25% времени жил там, потому что каждый год на три месяца ездил в Ереван. Но потом времени стало меньше, я ездил уже на 14-28 дней. Постоянно не жил. Родился в Ереване, но почти сразу мы переехали в Москву.

— Что такое проект Zartnir? Зачем он существует и кому адресован? На какие результаты вы рассчитываете?

Zartnir — это некоммерческий образовательный проект. Если коротко о сути, наша миссия — побудить детей к реализации собственного потенциала. Как мы этого хотим достичь? Мы покупаем всемирно известную литературу у армянских издательств и обязательно на армянском языке и отправляем ее в школы. То есть мы предварительно говорим с учителями о минимум годичном присутствии в программе, и они раз в неделю ведут уроки: дети обсуждают книгу с учителями и в конце месяца делают упражнения — эссе, дебаты или сценки. В течение месяца у них есть порядка 40 интерактивных инструментов, которые помогают им развиваться. Например, написать письмо герою, нарисовать герб семьи, что очень хорошо подходит таким произведениям, как «Гамлет». Задание нарисовать карту местности хорошо подходит под исторические книги. Наша цель — расширить кругозор детей и привить им критическое мышление.

— На какие долгосрочные результаты вы рассчитываете, если, например, говорить о перспективе в несколько лет?

Мы думаем об этом, но с опаской, потому что тяжело загадывать в такой меняющейся среде. Но то, чего мы хотим достичь — максимально способствовать развитию того количества учеников, которое занимается у нас. Это семь школ по 20 учеников. Мы хотим, конечно, через примерно год порядка 15 школ охватить и потом масштабироваться до 50, 60.

Оля Ованнисян – первая учительница проекта Zartnir, участница проекта Teach For Armenia

— Это школы в каких районах, городах, селах?

Сейчас это семь школ, как я уже говорил. Одна в Арцахе (Бердзор), две в Лори, одна в Тавуше, две в Армавире и одна в Масисе.

— Как вы выбираете школы? Вы сами с ними связываетесь, специально ли подбираете?

У нас многое основано на коммуникации со знакомыми учителями. То есть если есть учитель, который готов заниматься, то мы рассказываем о программе, договариваемся, рассказываем про методологию и начинаем заниматься. Есть два пути поиска — либо учителя из Teach for Armenia, наверное, пять школ, либо личные контакты через знакомых, кто знает о проекте. Например, в Арцахе так и нашли: была знакомая директор школы, она рассказала об этом учительнице, и так начался проект. То же самое у нас в Масисе, тоже группа энтузиастов.

— То есть вы покупаете книги и разрабатываете методологию?

Да, этим занимается наша команда в Москве, в Ереване.

— Наша команда — это сколько человек? Кто они?

У нас порядка 10-12 человек, в основном армяне, которые живут в Москве, есть люди в Армении и в Голландии. Многие московские участники проекта вышли из Армянского клуба Высшей школы экономики, наверное, процентов 30-40. Остальные — знакомые, друзья друзей, все, кто не остался равнодушным. Мы все работаем, но находим время на выходным или вечерами в будние дни, чтобы развивать Zartnir.

— Разработка методологии для работы со школьниками предполагает какой-то опыт работы с детьми или педагогическую подготовку. Есть ли в вашей команде такие люди?

Действительно, это очень важно, потому что у нас в основном школьники с 6 по 10 класс. У нас в команде есть PhD по психологии. Она училась в Голландии. И также мы привлекали детского психолога. Все, что мы делаем, в первую очередь обсуждается с учителями, и только когда мы получаем их одобрение, работа начинается. Можно сказать, что учителя — наше все.

— Ваши занятия проходят помимо основных школьных уроков или они, например, включены в уроки по литературе?

Помимо школьных уроков. Но если вернуться к вопросу про цель, то мы хотим однажды сделать программу, доступную для всей страны, потому что мы видим потрясающую обратную связь и результаты за год и два месяца работы. Например, в одной школе была девочка с отставанием в развитии, и первая книга там была «Цветы для Элджернона», которая как раз рассказывает о похожих проблемах. После прочтения этой книги мне позвонила учительница, вся в слезах, и сказала, что дети полностью поменяли свое отрицательное отношение к той девочке на положительное. Это было, наверное, на второй месяц работы программы. Если честно, даже если бы мы тогда закрылись, я бы все равно считал проект успешным, потому что мы положительно повлияли на ситуацию одного человека. Другой пример — девочка из приграничного села в Тавуше (как вы заметили, у нас нет школ в Ереване, потому что в первую очередь фокус на села и небольшие города, в том числе приграничные), которая после прочтения «Гулливера» решила поступить в университет. До этого она размышляла об этом, но боялась города, новых людей, однако увидев целеустремленность главного героя, она решила, что тоже справится. Плюс в прошлом году [2017 — прим. ред.] у нас в каждой школе был прирост учеников на 30%, потому что детей очень увлекает то, что мы делаем. Например, некоторые занятия проходят в субботу, в одной школе у нас был 21 ученик, а сейчас 33. В другой было порядка 10, стало 15.

— Влияет ли эта программа на общую успеваемость — оценки, дисциплина, усидчивость? Есть такие данные?

Это один из тех моментов, которые мы обсуждали с нашей командой — как это измерить наряду с другими показателями. Пока это сложно сделать, потому что нужно получать от школы информацию об успеваемости до и после. Но я могу точно сказать, что дети пишут эссе, первые такие эссе напоминали реферат, то есть пересказ без анализа, а на третий раз уже был глубокий анализ. Это потрясающе, потому что мы видим, как дети поменялись всего за два месяца занятий в рамках нашей программы. Они уже могут критических анализировать произведение, выдвигать свои аргументы, смотреть другие источники. Скажу так: мы видим изменения, которые происходят в детях, их видят и учителя, но пока мы не можем измерить, как меняется успеваемость.

Команда проекта поддерживает связь с учениками и учителями

— Как возникла идея Zartnir? Кто первый ее предложил?

Идея пришла мне. Триггером стала четырехдневная война [апреля 2016 года — прим. ред.]. Я в тот момент был в Берлине. Мне, как и всем, было больно наблюдать за тем, что происходит. Естественно, вся диаспоры помогала, высылала деньги. Я тогда подумал, что если просто присылать деньги на военных, то так не решишь коренную причину. А она в том, что мы должны стать сильнее как государство и быть более обороноспособными. Когда у страны развитая экономика, у нее есть средства на то, чтобы покупать оружие и не допускать таких инцидентов. Я начал думать, что можно сделать системного для страны. Думал о двух вещах: образование и медицина. Я решил, что образование позволит сделать больше именно системных изменений. Я рассказал об этой идее близким людям. Мы сначала думали о том, чтобы сделать компьютерные классы в школах или классы юных натуралистов, лаборатории по химии или физике, но в итоге остановились на книгах, потому что вокруг книги много интерактивных инструментов: обсуждение во время уроков, командная работа.

— Если какая-то поддержка у вашего проекта, спонсорская или административная, здесь или в Армении?

Когда проект только запустился в 2017 году, мы не ставили себе цель охватить много школ. Но сейчас мы хотим расширить программу и начать оплачивать труд учителей. Во-первых, труд учителя должен оплачиваться, во-вторых, только так можно масштабироваться на всю страну. Наши потрясающие учителя находят минимум час времени на один урок и на его подготовку, поскольку это отличается от школьной программы. Административной поддержки пока нет, но думаем уже выходить на этот уровень. Хотя изначально такой цели не было и поддержки не просили. Сейчас мы пока вышли на краудфандинг, создали кампанию на «Планета.ру».

— Чего вы хотите добиться с помощью краудфандинга? Чтобы был бюджет на закупку книг или на выплату гонораров учителям?

Книги покупаем мы сами, это пока не такая большая сумма. Но деньги нужны на оплату учителям — хотя бы 10% от их ежемесячного оклада.

Ученики работают над творческим заданием по книге

— Какая сумма вам нужна, чтобы год платить учителям?

На данный момент мы поставили цель набрать за этот учебный год 300 тыс. рублей.

— Готов ли рынок труда в Армении к людям с высоким уровнем образования и квалификации? Что таким людям делать дальше: останутся ли они в своем селе или захотят уехать в город?

Даже в селе «работа на земле» вовсе не обязательно означает неквалифицированный труд, в сельское хозяйство тоже внедряются новые технологии. А насчет рынка труда. Подрастающее поколение становится все более образованным, и оно само будет создавать рынок труда. Если к тебе приходят люди с хорошим образованием, твоя компания становится лучше, соответственно, она развивается, может больше экспортировать и так далее.

— А как вклад в образование поможет преодолеть то, что в Армении прием на работу часто основан на родственных связях, а не на квалификации и знаниях?

Если объединять усилия школы и нашей программы, все больше происходит изменений в сознании и образовании. А человек с таким образованием уже не будет нанимать своего племянника. Мне кажется, это действенный подход — менять все через культуру. Это же определенная культура, определенный менталитет и мировоззрение. Я думаю, что более образованное общество уже будет меньше допускать таких случаев.

— Какие бы ты выделил главные пробелы в системе школьного образования в Армении, которые надо преодолевать в первую очередь?

— Я, наверное, не эксперт в области школьного образования именно в Армении. Но есть проблемы, общие в другими странами, в том числе с Россией. Как мне кажется, первое, чего не дает школа, — это возможность выражать свое мнение. Когда мы спрашиваем детей, почему они приходят к нам в субботу, они говорят, что у них есть возможность свободно выражать свои мысли и обсуждать их с учителем на равных, потому что нет оценок, только обратная связь. Детей это воодушевляет, они расцветают и начинают выдавать потрясающие мысли. У нас был видеозвонок с двумя школами, мы получали удовольствие, общаясь с детьми, потому что они умнее многих взрослых.

— То есть это преодоление иерархичности и обезличивания, которые есть в нашей школьной системе?

Да, это преодоление обезличивания и страха перед оценкой. Оценки тоже должны быть, но мы делаем кое-что другое, и мы видим, как это привлекает детей.

— Учитель обычно — это плоть от плоти определенной устоявшейся системы, они как привыкли, так и учат. Как сделать учителей более гибкими? Ведь многие учителя, даже хорошие, не воспринимают ребенка как личность. Как с этим бороться?

Когда я пришел к классному руководителю, в школу, которую окончил, думал получить от него ценную информацию о том, как работать с детьми. А когда она услышала про программу, то сказала: «Слушай, у нас тут ничего похожего нет, все очень бюрократично, наоборот, нам нужны такие программы, как у тебя. Мы тебе почти ничего дать не можем». Вот есть школа «Айб», которая тоже делает потрясающую работу, меняя людей, их подход к образованию. Вот это как раз то, что надо делать. Нам всем надо приложить усилия, чтобы такие изменения происходили в масштабе страны, потому что учителя растят будущее поколение страны. Часть этих людей будет на госслужбе, в бизнесе.

— То есть тем учителям, которые в программе, вы уже доверяете как людям и как педагогам?

Абсолютно. Потому что человеку, который не воспринимает ученика как личность, наша программа будет казаться странной. Конечно, мы регулярно общаемся с учителями, а в беседе можно понять, как они сами на это смотрят. Мы обязательно получаем от них обратную связь, а сейчас разрабатываем систему развития компетенций, чтобы лучше оценивать результаты занятий. Мы готовы расширяться, но пока не хватает финансирования на оплату труда учителей.

Фотографии: страница Zartnir в Facebook.

Беседовала Анаит Багдасарян

Поддержать проект «Зартнир»