Сказочная «Повесть о Бове Королевиче»: когда Армения вошла в русскую литературу

В наши дни упоминания Армении как в русской, так и в мировой литературе — совсем не редкость. Армянское встречается и в произведениях Михаила Лермонтова, и в лирике Сергея Есенина, и в прозе Эдуарда Лимонова. Однако так было не всегда: на Руси в художественной литературе Армения появилась только в XVII веке — в сказочной повести о храбром русском богатыре Бове Королевиче. Впоследствии этот сюжет лег в основу «Сказки о царе Салтане» Александра Пушкина.

Сюжет богатырской сказки о Бове Королевиче

«Повесть о Бове Королевиче» известна почти во всех европейских литературах, в ней причудли­во соединились роскошь Востока и рафинирован­ность Запада. Красавец Бова, бежав от преследования отчима и матери, попадает в Армянское царство, где выдает себя королю Зензевею за сы­на пономаря и прачки. Зензевей определяет его главным конюхом. Прекрасная Дружневна, дочь Зензевея, пленилась красотой Бовы. Однако к Зензевею обращается король Задонского царства Маркобрун с просьбой выдать за него Дружневну, а в случае отказа грозится сжечь его царство.

Бова Королевич. Роспись на крышке сундука. Великий Устюг, XVII в. Фото: Жегалова К. Русская народная живопись

Армянский король встретил Маркобруна с распростертыми объятиями и назвал его любимым зятем. Тем временем сорокатысячное войско Мар­кобруна расположилось возле армянского города. Узнав об этом, Бова оседлал иноходца, взял в ру­ки метлу и поскакал в стан Маркобруна. Он убил 15 тысяч человек из войска Маркобруна и по требованию Зензевея возвратился обратно. Устав от ратных дел, он лег почивать. Однако Маркобруну недолго пришлось наслаждаться гостеприимством Зензевея, поскольку в это время к армянскому царству подошло войско Рахленского царя Салтана Салтановича во главе с богатырем, его сыном Лукопером, который написал грамоту Зензевею Адаровичу с требованием выдать за него прекрасную Дружневну. В противном же слу­чае он также грозился сжечь царство и силой от­нять дочь. Зензевей с Маркобруном поступили разумно: они объединили свои войска и выступили против него. Однако в бою победил Лукопер.

Проснувшись, Бова услышал шум за городом, узнал обо всем происходящем, оседлал богатырского коня, который «стоял на двенадцати цепях и за двенадцатью дверьми», надел доспехи, приз­нался Дружневне в том, что он сын короля Видо­на и королевы Милитрисы, дочери короля Кирбита Верзауловича, и перескочил через городскую стену. В поле съехались два богатыря — Лукопер и Бова. Бова победил Лукопера и за пять дней и пять ночей разбил стотысячное войско противника. Затем, освободив из плена королей Зензевея и Маркобруна, Бова возвратился на ко­нюшню в царство Зензевея. Впоследствии он со­вершил еще ряд подвигов и всюду выходил побе­дителем, женился на Дружневне, у них родились два сына-богатыря. Таково краткое содержание повести.

Бова Королевич поражает Полкана-богатыря. Лубок. Фото: wikipedia.org

Появление богатыря Бовы Королевича в русской литературе

Это было хотя и сказочное, но все-таки первое целостное художественное произведение, в котором основные события разворачиваются в Армянском царстве. Сюжет повести, естественно, не соответствует ис­торическому прошлому, и действующие лица вы­мышлены. Тем не менее «Повесть» привлекала внимание к армянам и Армении.

Существует несколько версий происхождения Бовы Королевича — исследователи не сразу сошлись во мнении, самобытный ли это персонаж русского фольклора, или заимствован из иностранного эпоса. Филолог Михаил Амирханян писал, что повесть пришла в Россию в переводе с итальянского на белорусский в XVI веке, а столетие спустя — на русский язык. Она со временем вобрала в себя элементы русской сказки, сильно ру­сифицировалась и стала знакомить читателя с Армени­ей, пусть и вымышленной. А сюжет этот в дальнейшем неоднократно использовался в литературе.

Бэв из Антона и львы. Taymouth Hours, XIV в. Из коллекции Британской библиотеки

По мнению современных исследователей, сюжет восходит к французским сказаниям о подвигах рыцаря Бово д’Антона. Источником считается поэма XIII века «Бэв из Антона», написанная на англо-нормандском диалекте. Произведение, изначально рыцарское, издавалось во многих странах Европы, и в России особенно было популярно в допетровские времена.

Но не менее важно другое: почему автор, на каком бы языке ни была создана «Повесть», описал события, ее действия в Армянском царстве или вокруг него и почему это вызвало такой интерес. Ведь тогда самым популярным источником, прямо или косвенно указывающим на Армению, была Библия. И появление «Повести о Бове Королевиче» в русской среде указывает, в первую очередь, не только на интерес к Востоку, к Армении, но и на стремление русских к духовному самообогащению.

Фрагмент ткани с изображением Бовы Королевича, 1600-1799. Из коллекции Метрополитен-музея, США

В XVIII веке в русской литературе упоминания об Армении заметно активизируются. Немалая роль в этом принадлежит Петру I, который прини­мал непосредственное участие в судьбах армян, оказывал им поддержку. Наметив широкую политическую и экономи­ческую программу, он стремился заселить юг России христианскими народами, а также активно содействовал изучению этнографии, истории, экономики Армении и современного положения ее народа. Политика Петра I заметно способствовала инонациональной, в том числе армянской, темы в русской литературе. Развитие ориенталистики в России определялось государственными задачами. Наряду с экономической и политической проблемами это было важно и с научной точки зрения. В 1722 году Петр осмотрел обнаруженные ранее развалины города Болгара, где были найдены татарские и армянские надгробные надписи.

Тогда же он распорядился принять меры для сохранения памятника. Современник Петра I Федор Соймонов писал об этом: «Остатки города Болгара, ниже устья реки Камы на повосточной стороне реки Волги лежащие, возбудили в импера­торе, когда мимо ехал, любопытство, чтоб оные осмотреть. Он сожалел, что древние строения сов­сем разваливаются, о чем вспомнив в Астрахани, писал 2 июля Губернатору Казанскому, и велел не­медленно послать туда несколько каменщиков для починки фундаментов у башен и чтоб впредь та­ким же образом и протчия старыя строения почи­нили. Губернатор получил же при том указ, чтоб велел списать находящиеся там татарские и армянскне гробные надписи, коим полезным трудом истории онаго старого города несколько изъясне­на, потому, что копии надписей остались в со­хранении Казанской губернской канцелярии».

Источник: Амирханян М. Русская художественная литература и геноцид армян, 1988

Обложка: Вячеслав Морокин. Бова Королевич, 1976. Из коллекции Государственного музея палехского искусства