«Армянский язык – это моя страна», – говорит один из ярчайших художников современности, истинный патриот и потомок знаменитой известной династии из Шуши Рубен Арутчян. Живописцу – 74 года, и он продолжает творить. Какую роль в жизни художника играют семейные ценности, как они отражаются в его творчестве и почему творец считает церковь хранителем армянского народа – об этом и многом другом Рубен Арутчян рассказал искусствоведу Рипсиме Варданян специально для Армянского музея Москвы.

Знаменитая династия Арутчянов

Для личности, более того, для художника, чрезвычайно важны среда и окружение, в которых он родился и сформировался. Рубен Арутчян – не только представитель известной династии, но и носитель ценностей и традиций. Богатая история знаменитой династии Арутчянов началась в городе Шуши на Aрцахской земле. Здесь родились и творили, создавали свои произведения известные армянские деятели искусства: скульптор Акоп Гюрджян, художник Степан Агаджанян. Именно в такой художественно-культурной обогащенной среде они жили и созидали, по крупицам создавая свое арутчяновское будущее.

Рубен Арутчян. Модель. Фото из архива художника

Микаел Арутчян, дядя Рубена Арутчяна, родился в Шуши, а его младший брат Сергей Арутчян позже переехал из Баку в Ереван, где активно работал в области театральной живописи, кино, политического плаката и карикатуры. По одному поводу Рубен Арутчян упомянул, что его отец был девятым ребенком в семье богатого промышленника из Шуши. Из детей тернистый путь искусства выбрали первенец – Микаел Арутчян и девятый – отец художника – Сергей Арутчян. Микаел был основоположником армянской сценографии, прекрасным иллюстратором, кого в свое время исключили из престижной Парижской академии искусства за революционную деятельность. «Мой отец был неординарный, взбалмошный человек, одаренный во всем: писал стихи, рисовал…», – говорит наш герой.

Рубен Арутчян. Улыбка. Фото из архива художника

По словам Рубена Арутчяна, если ты родился в семье художника, то не можешь не стать им: хочешь этого или нет, но искусство притягивает. Слушая, рассматривая лучшие произведения искусства, шедевры, созданные благодаря творческому потенциалу человечества, мы меняемся, сами становимся лучше, перестаем замечать негатив.

Работы Арутчяна являются носителями не только истории личности, но и фамильных системных ценностей. Во время нашей встречи, вспоминая свою большую семью – дядю, родителей, художник с неудержимой тоской и наивной детской теплотой говорил о воспоминаниях, связанных с прошлым. Отцовские командировки (работа в кино, театре, за границей) казались Арутчяну очень долгими и трудными: «Я почти всегда вспоминаю своего отца, запах красок – это запах моего детства, запах моего отца. Я благодарен ему – он был единственным из всей семьи, кто переехал в Ереван».

Рубен Арутчян. Армянские мотивы. Фото из архива художника

«Армянские мотивы» Рубена Арутчяна

Рубен Арутчян до сих пор живет в Армении и пишет, как заметил художник, по-армянски. Он уверен, что армянское искусство – это искусство творческого человека, живущего и созидающего на своей Родине: «Разве обязательно нужно добавлять элементы армянских миниатюр, чтобы быть армянином? Это абсурд. Я вообще не люблю искусственные вещи. Я здесь живу, мой образ мышления армянский, я до мозга костей армянин». Картины под заглавием «Армянские мотивы» являются предметным воспроизведением слов художника: церковный двор, хачкары, проникающий сквозь старинные каменные арки мощный, исцеляющий Божий свет, Богоматерь с младенцем на притворе. Интересно, что церковь изображена фрагментарно, но даже эта детализированная символика проникнута многострадальной историей армянского народа: об этом свидетельствуют наклоненные хачкары и колонны, а устремленные ввысь несокрушимые хачкары несут в себе идею армянского бытия. «Мне, как армянину, дорога армянская Церковь, – говорит художник. – Даже тогда, когда наша государственность была под угрозой, Церковь оставалась единственным пристанищем армянского единения. Я отношусь к церкви как к нашему хранителю, испокон веков там учили и учились. У нас всегда были Католикосы, всегда, более тысячи семисот лет – непрестанно. И еще, мне непонятно, как сохранился наш язык? Мой, армянский язык – это моя страна».

Произведение «К свету» изображает священнослужителей у порога храма, тем самым автор словно пытается подчеркнуть значение порога как граничного символа, обозначающего место встречи естественного и сверхъестественного, так как переступая его, линию, которая и разделяет, и соединяет мирскую и священную реальности, верующий совершает переход из одной плоскости бытия в другую. Входя в храм, мы всегда входим в другое время и пространство, сбрасываем с себя груз повседневности и малых человеческих забот, ожидающих нас за порогом. У священнослужителей в руках зажженные свечи, которые являются символом молитвенного горения перед Богом. Воск и фитиль символизируют тело и душу человека, мягкость воска напоминает человеку о послушании Богу. Даже в типичной для художника присущей ему сдержанной палитре цветов выделяются сосредоточенные взгляды священников, которые как будто направленны на самих себя – внутрь. Соприкасаясь с божественным, мы начинаем лучше видеть и самих себя: при том, что на лицах очертания смазаны и особо не подчеркнуты. Над слугами Бога возвышается Плат спасителя с проницательно-кротким взглядом, где прочитывается безграничное милосердие и незнающую пределов любовь к ближнему.

Рубен Арутчян. К свету. Фото из архива художника

Осмысление истории через раскрытие личности

Арутчян, как известно, помимо живописи получил еще и архитектурное образование. В его композициях стиль изображения является носителем архитектурных форм, графической элегантности линии.

В полотне «Основная форма» вышеупомянутый подход выражения более подчеркнут: иллюзорное отражение церкви создает-изображает несколько крестов с двухчетвертным изображением входа, притвора, купола. При этом все произведение разделено на четыре части тонкой яркой белой линией – аллегорическим крестом. Подчеркнутые линии, тонкие переходы света и тени делают картины Арутчяна графичными. По словам художника, техника рождается сама собой: «Я не могу заранее предсказать, закончатся ли начатые работы той же техникой или нет. Лет шесть-семь назад я перешел на акрил, до этого работал масляными красками, теперь знаю все секреты акрила, он дает возможность работать быстрее, поэтому и он интересен, быстро сохнет».

Рубен Арутчян. Основная форма. Фото из архива художника

Для художника белый холст и бумага могут стать «причиной» очень привлекательных и в то же время неожиданных открытий. Каждая работа творца обладает собственным смыслом. Арутчян – любитель предметного искусства, его волнует человек, его образ, обычаи. Видимо, поэтому Арутчян отдает предпочтение именно портрету, раскрывая внутренний мир человека, его психологические подслои. Личность, судьба человека, его драма интересовала художника с детства. Не случайно в прессе неоднократно упоминались его произведения, созданные в разные годы, и как художника, и как архитектора. Диплом, который мастер получил в восьмилетнем возрасте на детском конкурсе в Дели, выделяется среди многих побед. В другой статье, опубликованной еще в газете «Сталинец» 1956 года, мы читаем: «На видном месте акварель одного из самых юных представителей Армении восьмилетнего Рубена Арутчяна “Моя сестра Леночка”. Маленькая девочка сидит за пианино и ударяет пальцами по клавишам». Арутчян признается, что в своих произведениях обожает присутствие людей из прошлого, которые прожили с ним целую жизнь. Он не может нарисовать человека, который ему не нравится. Будь то его современник или из прошлых веков. Он изображал Саят-Нову, Комитаса, Рембрандта и Пикассо.

Рубен Арутчян. Письмо. Фото из архива художника

Две работы с изображением Комитаса (2006 и 2014) представляют горе и страдания нации в глазах великого композитора, музыканта. На первой картине (2006) из серой и неизбежной тьмы выделяется сияющее и лучезарное, но бесконечно грустное лицо Вардапета. На картине, созданной в 2014 году, Комитас, безнадежно глядя вдаль, держит Крест на плече, неся тяжелую печать истории целого народа. Художник любит размышлять об исторических событиях через людей. На групповом портрете «Присягнувшие» – образы прекрасной армянской молодежной организации «Немезис», несущей в себе горе и боль своего народа, достоинство мести. Чтобы ближе познакомиться с внутренним миром героев и точнее передать его, художник тщательно собрал всю информацию и материалы, так или иначе связанные с их биографиями.

Рубен Арутчян. Комитас. Фото из архива художника

Оригинально Арутчян подошел и к изображению распятого Иисуса Христа. Христос, несущий на плечах ошибки человечества, как бы обращен к нам спиной. Этим художник намекает на греховную сущность человека. «Христос, наша вера отвернулась от нас, или нет – мы отвернулись от веры, почему Христос должен отвернуться? – говорит Арутчян. – Мы, наоборот, смотрим на все сзади».

Рубен Арутчян. Христос. Фото из архива художника

Искусство как путь к познанию себя

У мастера более двадцати автопортретов, по его собственным словам, он не знает никого так хорошо, как себя самого. Для художника это – попытки самоанализа, исследования себя. «Автопортрет» у мольберта имеет интересную композиционную интерпретацию. Это своего рода крест, с которым сращен автор – картина выражает идею личности, творца, несущего свой крест.

Рубен Арутчян. Автопортрет. Фото из архива художника

По мнению художника, искусство не для всех: оно для людей, которые посещают выставки, музеи, понимают и воспринимают его. И если в нашем безумном, злом и цифровом мире художник все еще подходит к мольберту и что-то создает, то кому-то оно нужно. «Если мое искусство интересно хотя бы десятерым, я буду работать. Я реалист, то есть реалист по-своему. Пикассо не абстракционист, он реалист, да, по-своему, может деформист – искажает, но есть предмет, он просто так не пишет», – подчеркивает художник.

Герои портретов Арутчяна – это в основном личности, в определенных ситуациях, со своими судьбами и историей («Улыбка», «Гитаристка», «Меланхолия», «Письмо», «Вечер», «Одинокая»). На полотне «Одинокая» отчаяние и безысходность человека выражены тонкими оттенками, передающими внутренний мир героини. Округлое тело женщины, обхватившей руками колени, словно в попытке защититься, указывает на желание спрятаться в себе от окружающего мира. В темном полумраке еле уловимые контуры изображают всю боль и тревогу измученного тела.

Рубен Арутчян. Одинокая. Фото из архива художника

Совершенно естественно, что художник, сделавший искусство своей профессией, всегда идет не только в ногу со временем, но и предвосхищает его. Во время эпидемии им были созданы работы под названием «Мир без нас». Затем Арутчян переключился на черно-белую графику, по его словам, ему стала нравиться линия: «Как будто я ушел в прошлое, у меня много графических работ, даже печатных. Недавно была выставка некоторых моих черно-белых графических работ».

Рубен Арутчян на фоне картины «Дуэт». Фото © Евгения Филатова

Свое будущее Арутчян видит в книжной иллюстрации, работает над книгой своей недавно скончавшейся двоюродной сестры Карины Мусаелян-Аручян. Художник отмечает: «Роман “Полководец Соня, или В поисках земли Обетованной” это конец нашей эпохи, эпохи Мусаелян-Арутчян. Меня очень интересовала, интриговала идея черно-белых иллюстраций, которые будут сделаны на основе романа. В книге – моя бабушка с дедушкой. Бабушка была из семьи Сарухан-Беков, звали Маргарита Николаевна». Арутчян уже собрал все фото и информацию о своих предках. По его словам, эти иллюстрации – некая автобиография рода, фамилии, династии. И вполне оправдан трепет, с которым художник относится к работе. Иллюстрирование романа – прекрасный повод для создателя вновь и вновь соприкасаться с собственной историей, по-новому посмотреть на себя и заново пережить уже пережитое. Эта работа, как и становление художника, берет начало от семейных ценностей рода Арутчянов.

Рипсиме Варданян,
искусствовед, кандидат искусствоведения,
лектор кафедры истории и теории армянского искусства (ЕГУ)

Рубен Арутчьян: «Заниматься тем, что радует»

Древо жизни Агаси Айвазяна — писателя, художника, графика