Матеос Зарифян. «Песни жизни и смерти»
Матеос Зарифян — яркий западноармянский поэт первой четверти XX века, о котором, к сожалению, известно совсем мало. Прожив практически всю жизнь в родном Константинополе, писатель умер в 30 лет от туберкулеза, в каком-то смысле повторив судьбу талантливого Мисака Мецаренца. Редакция Армянского музея Москвы знакомит читателей с некоторыми стихотворениями Зарифяна.
Матеос Зарифян родился 4 января 1894 года в пригороде Константинополя Кетик Паша в обеспеченной семье. Учился будущий поэт в американском пансионате Константинополя, где овладел английским и французским языками. В 1913 году окончил известную семинарию Перперян, получив диплом искусствоведа.
Фото: houshamadyan.org
Я сызнова пришел к себе,
в свой нищий дом, через порог которого
один переступаю что ни вечер,
один — да разве что еще печаль.
Вот комнатушка жалкая моя,
тоскою полная, как брошенная вещь,
вот колченогий стол, вот пыль,
а над столом
потрепанный и обветшалый
Толстой — задумчив, бос,
а чуть подальше — зеркало,
и для меня в каморке
нет ничего дороже, чем оно.
И еженощно с колеблемой свечой в руке
я застываю перед ним, вперяя взгляд
в улыбку губ и непроглядность глаз,
а после молча установлю свечу
и в полумраке потянусь губами
к губам, что в зеркале,
холодным и надменным, —
и чудится, целую собственную душу.
Я этот поцелуй
ни на какой иной не променяю.
Фото: houshamadyan.org
Затем Зарифян стал преподавать английский язык и физическое воспитание в Адане, пока по причине болезни в 1914 году не вернулся в Константинополь. В начале Первой мировой войны писателя призвали в армию — он служил в военном училище. За уклонение от службы в действующей армии поэта лишили воинского чина и приговорили к каторжным работам, после чего он попал в военный госпиталь, где работал санитаром.
Боль всё злее, и некуда деться,
а глаза расцветают светло,—
май приходит в застылое сердце,
озаряется солнцем чело.
Я упьюсь этим пиршеством мая,
чтобы всласть посмеяться над Той,
кто, великую боль унимая,
нас укроет могильной плитой.
Фото: houshamadyan.org
В 1918 году Зарифян служил переводчиком в английской армии, а также оказывал помощь жертвам войны. После ее окончания поэт вернулся в Константинополь, где снова начал преподавать — на этот раз в семинарии Перперян (1919—1922). В то же время писатель издал два сборника стихов: «Песни печали и покоя» и «Песни жизни и смерти».
Моя душа — ночь зимняя, и слепо
оттуда всё еще глядятся в небо
до утренней зари
больные фонари.
Но заметает снег тропу надежды,
и стынет всё, что душу грело прежде.
И черный пилигрим
грядет, неотвратим.
Фото: houshamadyan.org
Зарифян был болен туберкулезом, и когда его состояние ухудшилось, поэта перевезли на остров Принкипо в Мраморном море. Там выдающийся армянский писатель и скончался 9 апреля 1924 года.
«Пойдем, — звала, — бродить по тем полянам,
на мрачный холм к цветам благоуханным
и обомрем, пьянея в полутьме,
среди цветов на мрачном том холме».
«Нет, — я сказал, и спазмы сердце сжали. —
Ты не боишься мрачной этой дали?
Я слышал песню Смерти, смертный зов
на мрачном том холме среди цветов».
Пошла, не вняв, бродить по тем полянам,
на мрачный холм к цветам благоуханным,
и плач ее еще звучит во тьме
среди цветов на мрачном том холме.
Источник: Армянские поэты Нового времени. Л., 1983
Фото обложки: houshamadyan.org