«Я работал в Париже с упоением»: путешествие Мартироса Сарьяна во Францию

Первой страной, которую Мартирос Сарьян посетил в Западной Европе, была Италия: летом 1924 года художник привез в Венецию несколько своих работ. Спустя несколько месяцев мастер вернулся в Армению, а осенью 1926 отправился во Францию. В Париже Сарьян творил полтора года — этап этот оказался продуктивным, даже переломным, но изучен не столь подробно, в отличие от остальных. Во многом и потому, что почти все картины парижского периода оказались навсегда утрачены…

Мартирос Сарьян на персональной выставке в Париже, 1928
Фото: Сарабьянов Д. Мартирос Сарьян, 2000

По масштабам долгой творческой жизни мастера этот период сравнительно невелик, но он относится к временам высшего расцвета таланта Мартироса Сарьяна и, главное, многое решил в судьбе художника, отмечал искусствовед Александр Каменский. По словам маэстро, в Париже он работал увлеченно и с полной самоотдачей:

«Лишь самое первое время из-за скверного самочувствия и какого-то душевного смятения я не брался за кисть. Но уже к концу осени 1926 года, то есть месяца через полтора после приезда в Париж, я почувствовал себя много лучше, стал посещать музеи и галереи современного искусства, захаживал в кафе “Гран-шомье”, которое в ту пору облюбовали художники французской столицы.

При помощи моих старых друзей — семейства Будагян (я давно познакомился с ними в Москве) я снял за сравнительно скромную плату помещение близ бульвара Сен-Мишель. В своей парижской мастерской я намеревался работать только “для себя”. Однако, когда подворачивался случай, я продавал некоторые картины, чтобы чуть пополнить свой тощий бюджет: предоставленные мне в Москве командировочные средства были весьма скромны».

Мартирос Сарьян. Парижские рабочие, 1927
Фото: Сарабьянов Д. Мартирос Сарьян, 2000

Художник подчеркивал, что, хотя и брал частные заказы (которые в основном были от живших в Париже армянских семей), работа над ними не была основной: «Я приехал с другими целями, мне надо было как-то разобраться в своих собственных возможностях и устремлениях. Я работал в Париже с упоением, что было сил. Когда в январе 1928 года парижская галерея Жирар (на улице Эдуарда VII) устроила персональную выставку моих работ, она включала тридцать шесть холстов. Каталог сохранился, там указаны названия. Почти все эти холсты были написаны в Париже на протяжении 1927 года. Кроме того, несколько моих картин, тогда же исполненных, уже принадлежали частным владельцам, оказались вне Парижа и на выставку не попали».

К несчастью, почти все картины, написанные в Париже (а также шесть или семь полотен, датированных 1921-1925 годами — их художник привез с собой в Париж из Еревана), ожидала бедственная участь: Сарьян отправил их морем, но французский корабль «Фиржи», в трюме которого находились работы живописца, загорелся в константинопольском порту, и холсты — все до единого — погибли.

Вот как вышло, что от целого периода, насыщенного напряженнейшим и вместе с тем полным счастливой легкости трудом, не осталось почти ничего. Сохранились лишь те картины, которые были проданы в Париже и еще несколько этюдных полотен и рисунков, которые Сарьян взял лично с собой при отъезде на родину.

Мартирос Сарьян. Арагац, 1927
Фото: Сарабьянов Д. Мартирос Сарьян, 2000

Итак, в момент отъезда художнику было под пятьдесят. Он давно уже стал сложившимся, зрелым мастером. Сарьяна остро интересовали музейные сокровища Франции и ее современное искусство. Но все же самым главным для него было желание переменить обстановку, остаться наедине с самим собой и, ни на что не отвлекаясь, прислушаться к собственному «внутреннему голосу».

Показательно, что, уехав так далеко, Сарьян практически совершенно не изменил тематики своих картин. Словно бы он рассматривал Париж как мастерскую, где особенно удобно сочинять композиции на армянские темы. Находясь в Париже, художник писал виды Армении, делал натюрморты, все детали которых воссоздавались по памяти — они «приехали» вместе с автором из Еревана в Париж; наконец, живописец работал над портретами парижских армян — в этих полотнах он продолжал поиски, начатые дома.

Если не принимать во внимание несколько беглых этюдов («На Марне», «Сена в Париже»), Сарьян лишь однажды написал картину по парижскому мотиву. Это городской пейзаж, увиденный из окна мастерской художника. Он выполнен в импрессионистическом духе, ощущение Парижа соединилось тут с наиболее яркими впечатлениями, полученными в музеях. Парадокс, ведь в молодые годы Сарьян был увлеченным последователем постимпрессионизма, а уже в зрелые годы он обращается к предыдущей эпохе истории французской живописи, к наследию Клода Моне и Камилла Писсарро!

Мартирос Сарьян. Автопортрет, 1929 (не сохранился)
Фото: Сарабьянов Д. Мартирос Сарьян, 2000

Однако в других работах парижского периода художник больше ни разу не прибегает к открыто-импрессионистической стилистике, хотя она оказалась для него такой ясной и понятной. В своих произведениях Сарьян лишь использует отдельные черты и приемы импрессионизма для построения композиций совсем иного типа, чем те, которые характерны для этого направления.

На протяжении этих полутора лет Сарьян во всех жанрах своей работы шел к жизненной непосредственности, искал интонации человечности, разрабатывал приемы и способы повествований о реальном и повседневном. И он нашел многое. В недалеком будущем художник покажет, что найденному есть широкое и разнообразное применение. Именно парижский период (а не более ранние годы, как это кажется некоторым исследователям) был рубежным в истории творчества мастера на протяжении первого послереволюционного десятилетия.

Мартирос Сарьян. На берегу Марны. Париж, 1927
Фото: rusimp.su

Подготовлено по материалам: Каменский А. Сарьян в Париже / Этюды о художниках Армении, 1979; Сарабьянов Д. Мартирос Сарьян, 2000