Сколько нужно написать книг, чтобы стать известным? Десятки, сотни — есть ли такая формула успеха?

Мариам Петросян написала одну книгу «Дом, в котором…». Эта книга, которую она писала почти 20 лет, вошла в список мировых бестселлеров, уже переведена на два десятка языков и удостоилась нескольких премий:

Русская премия — победитель в номинации «Крупная проза» (2009);
«Портал» — победитель в номинации «Открытие себя» (2010);
«Странник» — победитель в номинации «Необычная идея» (2010);
Звёздный мост — Серебряный кадуцей в номинации «Дебютные книги» (2010).

В канун Нового года Мариам преподнесла подарок своим почитателям — провела встречу и организовала выставку своих художественных работ. Отметим, что ее прадедом по материнской линии был художник Мартирос Сарьян. Армянский музей Москвы также побывал на встрече с Мариам и записал для своих читателей интересные мысли и факты из жизни писательницы.

О псевдониме и связи с Евгением Петросяном

Когда моя книга должна была уже выйти в печать, издательство предложило придумать псевдоним, так как, по их мнению, у русского читателя возникла бы ассоциация с сатириком Евгением Петросяном: читатели могли подумать, что он мой родственник. И так мне предложили очаровательный вариант: взять армянское слово и превратить его в имя. У вас же есть в армянском языке красивые слова, например, дорога, радуга. Конечно, это очаровательно бы звучало в русской транскрипции (улыбается).

Я решила остаться собой. Но загвоздка была в том, что на тот момент в издательстве, помимо меня, печатались четыре Марии. И мне предложили изменить хотя бы так, чтобы имя соответствовало армянской фамилии. Так я стала Мариам.

В детстве я очень стеснялась своего имени – Маша, Мария — можно было придумать много вариантов и дразнить. Всегда задумывалась, почему меня назвали Машей, ведь это русское имя. Оказалось, что меня назвали в честь бабушки, которую мы все звали Маня татик. Однажды папа рассказал, что на самом деле бабушку звали — Маниак. Это древнее армянское имя. Вот я представила, как бы это сочетание смотрелось в моем советском паспорте, где все было написано кириллицей.

О страхах

Я не очень люблю отвечать на вопросы о книге, ведь у читателей происходит интересная работа в голове. Они придумывают такоооое, и мне все это нравится, мне бы не хотелось их ограничивать.

Моя книга о том, как страшно становиться взрослой, когда серость и быт тебя съедают и жизнь заканчивается. Это страх перед смертью, перед переходом в иное состояние.

У меня было ощущение, что, когда я повзрослею, то стану другим человеком, и этот рубеж постоянно отодвигался: 25, в 30 уже пора умирать, о 40 годах вообще не думалось. Умереть не потому, что ты старая и пугаешь людей, а потому что тебе уже не интересно ничего из того, что было интересно до этого: слушать музыку, читать книги. Казалось, что ничего не захочется, ничего не будет интересно.

Когда я начала писать книгу, это был страх перед взрослением. За эти годы я успела не только повзрослеть, но даже почти состариться. Ближе к концу написания книги все это уже потеряло свою актуальность и акценты немного сместились.

О музыке и детстве

По традиции все дети в нашей семье учились в музыкальной школе. Я единственный ребенок, которому удалось избежать этой участи, я была счастлива и благодарна родителям. Всегда вспоминаю детей, которых родители звали со двора заниматься музыкой. Я была очень далека от музыки и всегда отгораживала себя от нее. Но вот когда сын пошел в музыкальную школу, классика прочно вошла в мою жизнь. В свои 37 лет мне пришлось учить ноты.

О новой книге

Что-то уже есть… но когда будет, совершенно затрудняюсь сказать. Очень тяжело идет со второй книгой. По своему характеру я могу писать в двух вариантах — при наличии вдохновения или по принуждению. К счастью или к несчастью, меня никто не принуждает, а вдохновение особо не топчется вблизи меня. Может быть, эту книгу можно закончить очень быстро, или она никогда не напишется…

Фейки о Мариам Петросян

Основной фольклор, что я живу в Москве, почему-то… Я родилась и живу в Ереване, это мой город, и я его очень люблю.

Но самый мой любимый: как-то фотограф Карен Мирзоян, вернувшись из Белоруссии, рассказал, что там говорят обо мне. Мариам Петросян — это четверо армянских мужчин, которые пишут под женским псевдонимом. Мне ужасно понравилось, возгордилась собой.

Как пришли образы «Дома»

Из других историй. Есть истории, которые я писала для своего удовольствия, они не имеют ни конца, ни начала. Это наподобие середины книги. И вот я вытащила как-то эти «середины». Из всего мне понравился набросок о том, как человек идет по коридору, то ли он видит сон, то ли это галлюцинация или он шизофреник. Мне приглянулся этот текст, отталкиваясь от этого, я решила, что попробую написать еще. Была еще история про мальчика, который совершил попытку самоубийства и его поместили в школу-интернат. И вот он сидит в классной комнате, ждет кто войдет. Его ожидание и страх, что его ждет… Мне захотелось соединить эти две истории.

Формула успеха

Однажды один очаровательный мальчик в Москве спросил, сколько денег я заработала на этой книге. Я затруднилась ответить, а он добавил — а ведь вы взрослая женщина. Как-то стыдно даже стало. Мальчику было 9 лет. Успех… У каждого все индивидуально.

«Дом» в переводе на армянский?

Не очень часто предлагают варианты перевода книги на армянский. Однажды мне предложили, но качество перевода было очень плохим. Я все еще жду, что кто-нибудь переведет качественно. Часто друзья советуют — сделай вид, что не понимаешь армянского, но я хочу все же побороться за качество перевода.

Экранизация

Я против воплощения «Дома» в кинематограф. Я люблю и уважаю кинематограф, но не люблю, когда фильмы сняты на основе литературных произведений. Для меня это шок. Конечно, много раз было и так, что я через экранизацию приходила к книге. Хотя кино отображает взгляд одного человека, это может быть даже очень интересный взгляд, но это один человек и он навязывает очень жестко свое видение. Такого я не хочу для своей книги и своих персонажей.

На вопрос Армянского музея о том, помогла ли книга преодолеть страхи, Мариам ответила: «Не думаю. Помогло время, потому что ты растешь, понимаешь, что не так меняешься, физически, конечно, меняешься. Но продолжает нравится многое из того, что нравилось тогда. А если даже что-то разонравилось, это уже не так печально».

Мариам Петросян о своем «Доме, в котором…»:

«Я писала эту книгу для себя, и главным для меня было то, чтобы она понравилась мне. Может быть, ещё расчёт был на очень близких людей, мне казалось, это очень узкий круг. И огромным потрясением для меня стало узнать, что, оказывается, таких людей очень много, которые могли бы быть в этом кругу, просто мы не знаем друг друга. Это стало большой неожиданностью, и спасибо всем этим людям».

Элеонора Араратян,
специально для Армянского музея Москвы

Фотографии: Элеонора Араратян