Хореограф Луара Марукян: «Армянские танцы — глоток свежего воздуха»

Хореограф Луара Марукян: «Армянские танцы — глоток свежего воздуха»

Луара Марукян — хореограф и основательница столичной школы армянских танцев Garni Par. Леонна Малхасян пообщалась с Луарой и узнала о её новых проектах и истории успеха ансамбля. Луара рассказала, что готовит специальный проект — видеоуроки по армянским и грузинским танцам. Такого ещё не было.

Видео Луары популярны и расходятся по всему интернету. За тем, как она танцует, наблюдают более 20-ти тысяч человек! Она часто устраивает бесплатные мастер-классы, актуальная информация всегда в Instagram школы Garni Par (@garni_par). Не так давно воспитанницы Garni Par одержали победу в международном конкурсе «Планета искусств».

— Расскажи про своё детство. Знаю, что ты победительница и лауреат многих танцевальных конкурсов. С чего начался твой творческий путь? Наблюдая за тобой, можно сделать вывод, что ты талантлива не только в танцах, но и в изобразительном искусстве, в музыке. Как удаётся совмещать в себе это всё?

Всю свою сознательную жизнь я жила и росла в Армении, воспитывалась, так скажем, по армянским часам. (Смеётся.) Спасибо хочется сказать родителям, потому что они видели, к чему я стремлюсь, что хочу развивать в себе. Благодаря им я всесторонне развивалась — и танцы, и музыка, и рисование. Родители никогда меня не заставляли чем-то заниматься. Я сама всегда выбирала дом — игру на фортепиано и рисование — вместо прогулок.

Моё утро начиналось со школы, потом была «музыкалка», в свободное время я рисовала. Сейчас, если взглянуть на мои последние работы, сложно поверить, что та девушка, что танцует, и та, что рисует, — это всего лишь одна я. Я рисую эскизы к татуировкам. Это моё успокоение.

В музыке и рисовании я нахожу вдохновение, которое потом переношу в танец. Кстати, я никогда не училась армянским танцам. Я танцевала сама, работала над собой. Но я считаю, что не научилась этому, а открыла это в себе. Открыла то, что надо было развить.

— Когда ты поняла, что хочешь открыть собственную студию танцев, с какими проблемами ты столкнулась? Насколько это было тяжело для тебя?

Проблем было очень много. Я сама человек стеснительный, поэтому для меня с кем-то познакомиться, поговорить, договориться уже было большой проблемой. Сначала было особенно сложным доносить свою мысль, рассказывать на всю аудиторию про свой проект, даже с первыми учениками было немного сложно.

История моей школы началась, когда я училась в университете на 2-м курсе. У нас проходил День толерантности. Так повелось, что в этот день все показывали свои национальные танцы. Организаторы мероприятия попросили меня поставить танец. Ребята, с которыми я танцевала, никогда прежде не выступали на сцене с танцами, но они выступили просто замечательно! И я, и они не ожидали такого результата. Мы получили бурю оваций и невероятную энергетику. Наш танец стал одним из лучших в программе.

Берд — сложный армянский танец, где парни становятся друг на друга в «стену». Даже его наши ребята сделали идеально, ни разу не упали, хотя повторюсь — до этого никто не танцевал, тем более никто не вставал в берд.

Моя студия взяла своё начало именно в университете, и её посещали наши студенты, потому что они хотели продолжать танцевать. Хотя я их предупреждала, что у меня нет соответствующего образования, даже какого-то примитивного опыта. (Смеётся.)

Армянский танец — это не просто руки поднять и телом покрутить. В танце вся история армянского народа, которую я знала, но мне было сложно её рассказывать. Поэтому ребят я сразу предупредила, что, если они хотят танцы, будут чисто танцы.

Первая группа — 40 человек. Это было сложно морально, потому что я была самоучкой. Я взяла себя в руки и обозначила для себя вектор движения, мы были наравне, не было понятий «учитель» и «ученик», от этого понимания мне стало намного легче.

— Образование у тебя совершенно не связано с искусством. Как ты успеваешь и работать по профессии, и заниматься «своим делом»? Как отреагировали родные и близкие на новость с открытием собственной танцевальной студии?

По образованию я экономист-международник. Это очень далеко от искусства. (Смеётся.) На момент моего поступления я планировала так: как приехала в Москву, так и уеду отсюда. Планировала поступить в MBA, сдавала экзамены, собирала сертификаты. Окончив магистратуру, я поняла, что это всё не мое, хотя я и сейчас работаю по профессии в консалтинговой организации. Конечно, эта работа мне нужна, чтобы зарабатывать деньги, ничего другого она мне не даёт, она только формирует у меня сидячий образ жизни, а я так не могу. Танцы — моя отдушина.

Поначалу никто не знал, что у меня в принципе есть школа. Мама узнала, когда школе было два года. (Смеётся.) Моя мама сначала называла это хобби, а теперь ходит ко мне на танцы. Дальние родственники узнали о моей деятельности, когда школа участвовала в международном фестивале в Армении. После этого фестиваля обо мне и школе начали активно писать, с нами ещё была одна русская девочка в ансамбле, это тоже не осталось незамеченным. (Смеётся.) Школа открылась без спонсоров, без помощи, без каких-либо третьих лиц, именно из-за этого все не могли поверить, что это все просто я, просто Луара.

— Кто были твои первые ученицы? Как ты нашла «своих людей»?

По-настоящему, первыми ученицами были девочки из университета, но они хотели просто танцевать, не для того чтобы где-то выступать и что-то завоевывать, а просто для себя.

После некоторого времени я открыла набор людей. Ко мне начали ходить девочки со всей Москвы. Есть один факт, который мне нравится и всегда удивляет: девочки, которые приходят ко мне в студию, всегда чем-то похожи на меня, нам друг с другом комфортно, мы дружим и вне занятий. Это особенные отношения.

Ещё хочется сказать, что мои девочки очень талантливые: кто поёт, кто рисует, есть специалисты в своих профессиональных областях. Все мы нашли что-то общее в танцах.

Хочу ещё поделиться новостью. С февраля я планирую запустить бесплатный проект для тех, кто не имеет возможность учиться в моей школе. Таких девочек много, кому-то я вообще разрешаю не платить в силу тех или иных обстоятельств, но есть же девочки и не из Москвы. В своём новом проекте я буду рассказывать о своих девочках и о танцах! Проект достаточно затратный, но будет он на всех платформах бесплатным, поэтому в скором времени всех ждёт большой сюрприз!

— Сейчас всё происходит через Instagram, у твоей студии также есть свой аккаунт. Тяжело ли конкурировать? И в чём состоит конкуренция между танцевальными школами?

Сложно ответить на этот вопрос, потому что я никогда не смотрю на другие школы, у меня другой стиль, собственное видение «как это должно быть». Я не люблю всё типичное, стараюсь не вносить это в свои танцы, которые мы разучиваем с девочками. Мне давали много советов в Армении, я слушала то, что они говорят, но всё равно делаю иначе, по-своему. Мой танец — это импровизация. Если честно, иногда сама повторить не могу то, что только что «родилось». (Смеётся.).

Могу в целом рассказать, что значит конкуренция в этой сфере. В Москве много ансамблей, в основном все они хотят получать с этого доход — зарабатывать сами на танцах. Поэтому школы «ставят» на количество учеников: хорошие ансамбли — большие ансамбли, считают многие. Я так не считаю, мы с девочками выступали и вчетвером, и вшестером. Мы за качество.

У нас был один случай. Все мои ученицы, мамочки, [в школе Garni Par есть и детские группы. — Прим. ред.] получили рассылку «мол, школа плохая, и Луара неправильно учит». Я об этом ещё никому не рассказывала, потому что мне не нужны лишние разговоры. Это был удар в спину, скажу честно. Я такие вещи никогда не пойму: как можно так поступить со своей коллегой. Мы же все коллеги. Рассылка была с закрытой страницы, спасибо моим ученицам, что всё мне рассказали. Мы одна семья, у нас нет секретов.

Я не позволяю говорить что-то плохое про другие ансамбли, значит, не должны позволять они себе такого. Кто-то успешнее вас? Значит, надо заниматься собой.

— Девочки из твоей школы часто выступают, они даже представляли Армянский музей Москвы на конкурсе. Чем отличаются тренировки «просто» танцев от тренировок «на конкурс»?

Скажу честно, не отличаются вообще. У нас в школе всё немного иначе: у меня ученицы сразу говорят, хотят они выступать на сцене или они пришли просто научиться для себя. После я примерно понимаю, как мои занятия должны быть выстроены.

У нас много разных девочек. Были некоторые, кому танцы поначалу не давались, но мы все вместе работали и сейчас танцуем без сучка и задоринки.

— С недавнего времени через вашу школу можно заказать костюмы для выступлений и тренировок. Это приносит весомый доход или танцы и всё, что с этим связано, ты делаешь исключительно для души?

У нас это не было для дохода, это было собственной необходимостью, если честно. Мы же сами тоже выступаем.

В целом, ни танцы, ни костюмы не были средством для наживы. Я как раз рассказывала, как появилась школа. Это было любимое дело, которое люди тоже хотели освоить.

Для наших мероприятий я сама закупала костюмы для своих девочек, потому что мне не нравится эта политика «навязывания» в других ансамблях. Потом некоторые девочки, которые вошли в основной (выступающий) состав Garni Par, выкупили их, чтобы ни от кого не зависеть.

У нас есть всё, что нужно в танцах, конечно, девочки обращаются, потому что это удобно. Кстати, почему я начала шить костюмы? Таких узоров попросту не было на момент пошива, они армянские, старые, но мало кто о них знал, в принципе. Шила их женщина из оперного театра в Армении. Made in Armenia, как говорится.

— Говоря об армянских танцах, первое, что приходит на ум, — это грация, воздушность. Так, по крайней мере, у меня, возможно, и у тебя тоже. Во времена популярности западных танцев, как сохранить интерес к народным танцам? Что для тебя в целом армянские танцы? Как ты их характеризуешь?

Грация — именно то слово, которым я характеризую себя, свои танцы, школу. Грация — это то, что внутри. Либо есть, либо нет.

Армянские танцы для меня как глоток воздуха. Я чувствую себя способной на всё, открытой всему миру. Такой энергией хочется делиться. Выходя на сцену, я поборола какую-то стеснительность. Восхищенные глаза людей, когда ты танцуешь на сцене, аплодисменты, похвала после выступлений. К такому привыкаешь. (Смеётся.)

Мне кажется, что девушка, танцующая армянский танец, похожа на цветок, который благоухает. За таким хочется наблюдать и наблюдать.

Про сохранить интерес. Всё сложно, это должно идти от человека, в первую очередь. Нельзя навязывать. Важно любить то, что ты делаешь, и, по возможности, окружать себя единомышленниками.

Моя цитата: «Дай Бог, чтобы ваши жёны танцевали и радовали вас каждый вечер». Я очень давно пришла к этой мысли, придерживаюсь её до сих пор. Она, кстати, стала достаточно популярна в интернете, правда, без авторства почему-то. (Смеётся.)

Беседовала Леонна Малхасян,
Объединение армян России,
oar.ru

Фотографии и видео предоставлены из личного архива Луары Марукян






Хореограф Луара Марукян: «Армянские танцы — глоток свежего воздуха»