«Работа, которая и по прошествии времени не потеряет своей ценности»: Габриэл Гюрджян о Мартиросе Сарьяне

В 1924 году в журнале «Нор акос» был опубликован очерк художника Габриэла Гюрджяна, посвященный занавесу первого государственного драматического театра Армении, который создал Мартирос Сарьян в 1923 году. Армянский музей Москвы публикует статью Гюрджяна в переводе Л. Степанян.

Занавес Гостеатра

В нашей бедной художественными событиями действительности любое, самое незначительное явление искусства удостаивается особого внимания. Однако художественная жизнь Еревана составляет в этом смысле печальное исключение: у нас относятся без интереса не только к явлением маловажным, но даже к событиям первостепенной значимости.

Этим отчасти и можно объяснить, что до сих пор на страницах печати не было ни одного упоминания о давно уже созданном М. Сарьяном занавесе Гостеатра, хотя этот занавес произвел сильное впечатление на публику. Зрители были восхищены, взбудоражены, полны самых разноречивых мнений, печать же упорно молчала.

Занавес Гостеатра. Мартирос Сарьян, 1923 год.

Теперь, когда наша пресса обратилась наконец к художественной жизни, следует, пусть с опозданием, исправить эту ошибку и сказать несколько слов о работе, которая и по прошествии времени не потеряет своей ценности.

К созданию этой монументальной работы Сарьян подошел по-своему: он поставил перед собой новую задачу и применил для ее решения новые приемы. Преодолев шаблонный подход, художник с присущей ему смелостью продемонстрировал новые возможности в этом жанре театральной живописи.

Своим замыслом, содержанием и формой занавес неразрывно связан с нашей действительностью. Наш быт, в котором переплетаются обычаи Востока и Запада, нашел в этой работе точное выражение. Стилизованные в восточной манере деревья, река и т.д., включенные в армянский пейзаж, составляют с ним гармоническое единство.

Армения. Мартирос Сарьян, 1923 год.

В этой глубоко современной и выдержанной в сугубо национальном решении композиции Сарьян дал обобщенный образ типичного армянского пейзажа. Индивидуальный стиль Сарьяна с его подчеркнуто восточными элементами, пока что не вполне доступный широким массам, становится в этой работе более понятным. Нарочито небрежная техника, сообщающая его произведениям специфическую художественную оригинальность, здесь не бросается в глаза: вы видите сосредоточенного Сарьяна, который желает быть понятым народом. С особой любовью выписаны силуэты пирамидальных гор, мастерски выполнены остроконечные массивы прибрежных скал, где, по словам Ованеса Туманяна,

…страшно немы, ущелья молчат,

Лишь недруг Девбет во мраке шумит.

Сарьяновский занавес производит захватывающее впечатление. Не сходя с места, зритель как бы совершает перелет от Лори до Арарата. На склоне зеленой горы здесь и там, то вытянувшись, как караван верблюдов, цепочкой, то сбившись в кучу, как стадо пасущихся овец, рассыпаны кудрявые деревца. На расчерченном, как паркет, желтом склоне искрятся золотистые, зеленые и светло-сиреневые пашни. Зеленеют луга, вздымаются голые скалы, исчезают вдали живописные холмы, вершины которых увенчаны не менее живописными развалинами, и там, будто устремленные в небо циклопические памятники, высятся выжженные солнцем глиняные столбы.

Возле Разданского моста. Габриэл Гюрджян, 1923 год.

На фоне этого стилизованного и в то же время совершенно реального пейзажа кружатся в стремительном хороводе на плоских крышах залитых солнцем квадратных домиков деревенские девушки и парни. Типичные обитатели наших «ксенофонтовых хижин», они захвачены темпераментным танцем, их движения ритмичны, цветовая гармония их национальных одежд обогащает своей пестротой живописную поверхность многоцветного холста.

Яркая природа, ликующие крестьяне — все это словно возвещает: страна, собственноручно освободившая себя от цепей рабства и произвола, возрождается. Весеннее это пробуждение ощутимо во всем — в формах, в красках, в глазах беззаботных плясуний, ставших ныне хозяевами своей цветущей земли. Горячие и яркие краски занавеса полностью соответствуют замыслу художника и красноречиво выражают настроение возрождающейся страны.

Строительство каньона. Габриэл Гюрждян, 1930 год.

Техника письма, как было уже сказано выше, в высшей степени чиста — занавес написан бережно, и в то же время манера художника смела, а его мазки широки. Обширные пространства залиты яркими, радостными красками, гармонирующими между собой и усиливающими друг друга. Отметим, что после завершения занавеса в творчестве Сарьяна наметился определенный поворот. Предыдущий период был богат художественными достижениями, и его результаты сказались на тех десяти работах, которые он отправил в Венецию и которые, без сомнения, произведут там фурор.

Источник: А.А. Каменский, Ш.Г. Хачатрян. О Сарьяне: страницы художественной критики. Отзывы современников, 1980 год.