Святочные истории об армянском театре. Часть I

Театральный мир гораздо более многогранный, чем может показаться на первый взгляд. Соперничество, интриги, всевозможные казусы – порой все самое захватывающее происходит за кулисами и недоступно обычному зрителю. В святочную неделю историк Нуне Мхитарян делится несколькими занимательными историями об армянских актерах. Историями, которые позволят увидеть жизнь театра в новом свете.

История первая

История мирового искусства очень увлекательна и романтична. Рассказывая о служителях прекрасного, авторы, как правило, уделяют основное внимание личностям, нередко принижая ту роль, которую играли время, среда и близкое окружение в становлении этой личности.

Намус. Сцена из спектакля Театра им. Г. Сундукяна, 1955. Фото: photogallerys.ru

В этом смысле весьма показательна история театрального искусства: как слава достигала актера. Имя тому или иному театру создавал актер, но при этом часто забывалось насколько он, этот самый актер, зависит от своего окружения, от остальных игроков. Именно они создавали тот фон, тот постамент, на который он поднимался. Они оттеняли его игру своей, они, если угодно, «подавали» его мастерство. Театр – искусство командное, нуждающееся в лидерах. И если лидеры ломают стереотипы, «штурмуют бастионы», то с ними всегда идут сподвижники, которые старательно расчищают путь и подбирают обломки. Их имена остаются в памяти родных и близких. Или завзятых театралов. И громкой славы они не достигают вовсе не потому, что таланта мало. Как правило, причины всегда и везде одинаковые – упущенные возможности, излишняя скромность, вечные интриги…

Таких артистов было немало и в нашем театральном мире: Вахинак Маргуни, Сюзанна Гарагаш, Гехам Африкян, Ори Буниатян, эти имена знакомы, наверное, только историкам театра, а ведь они выступали на одной сцене с Арус Восканян, Асмик, Рачия Нерсисяном, своей преданностью профессии обеспечивая им триумф чуть ли не каждый вечер.

Мартирос Сарьян. Портрет Арус Восканян. Фото: Дом-музей М. Сарьяна

Самой верной и преданной актрисой Сундукяновского театра 1940-х годов можно считать Варю Мелкумян. Теплые и трогательные воспоминания о ней сохранил театральный суфлер тех лет Самвел Арабаджян. Несмотря на амплуа актрисы второго плана и практически полное отсутствие главных ролей, она была задействована, пусть самой ничтожной ролью, чуть ли не во всех спектаклях того времени. Причина была простой и немного обидной: актриса обладала феноменальной памятью и редким чувством ответственности. Она запоминала всю пьесу, все роли всех исполнителей, все мизансцены. И на сцене, фактически, больше заменяла суфлера, чем играла. И вот в один из вечеров, прямо во время спектакля, второму составу актеров удалось раздобыть где-то вкусный ужин (дело происходило во время войны). Варя Мелкумян – на своем посту, и, зная об этом, пирующие отправили порцию мяса, завернутого в лаваш, суфлеру. Тот начал свой ужин и вдруг почувствовал, что на сцене полная тишина. И правда: стоит Варя на сцене, с широко раскрытыми от ужаса глазами, и смотрит прямо в суфлерскую будку. Ужас еще и в том, что у Арабаджяна рот занят, он не следил особо за текстом и не знал, какую реплику подавать… Кое-как проглотив кусок, он все-таки какие-то слова донес до актрисы, и той удалось доиграть сцену. Все прошло гладко, зритель ничего не заметил, но исполнительнице пришлось потом долго оправдываться перед техническим режиссером.

Правда спустя некоторое время Арабаджяну она сказала совсем другое: «Я как увидела, что ты за лаваш взялся, сразу подумала – хорошо, что текст я назубок знаю, а то что он мне подскажет с набитым ртом? И тут вдруг поняла, что ничего не помню. Ветром сдуло».

Варвара Мелкумян, 1936. Фото: hayazg.info

История вторая

В середине 1930-х в театре служила очень красивая и одаренная актриса, ученица Евгения Вахтангова, жена наркома просвещения Павла Макинцяна, Евгения Себар. Ее утонченной, изысканной красотой восхищались Аветик Исаакян и Мартирос Сарьян (к сожалению, не сохранился портрет актрисы, написанный художником). Но она не была востребована. В те годы царствовали на сцене другие красавицы – Арус Восканян и Рузанна Варданян. Себар была моложе, а в 30-е годы красота молодых девушек подразумевала вовсе не европейскую изысканность и грацию. Да и к тому же присущий ей сильный шемахинский акцент, который особо ярко слышался со сцены, мешал в работе. Но вот, нашлась роль и для Себар. Ставилась драма Александра Ширванзаде «Из-за чести», где актрисе досталась роль старшей дочери богача, красивой, но взбалмошной девицы, предел мечтаний которой парижские новинки и грум в красной ливрее. Репетиции шли хорошо, но текст иногда сильно мешал. Например, надо бросить сестре в лицо: «Конечно, только у тебя есть семейная гордость». А «семейная гордость» по-армянски звучит: «гердастанакан հпартутюн». Вот это никак не помещалось на языке и все получалось «гердастакан». После долгих репетиций, не добившись правильного произношения, режиссер решил снять актрису с роли. Не зная, как поддержать Себар, суфлер предложил ей пари: если на премьере она покажет «вахтанговскую школу», то с него – духи «Красная Москва». Ну, а если не покажет, то… ну будь, что будет. Актрисе было не до духов, над мужем сгущались тучи 37-го года, но надо было действительно показать высокий уровень.

Евгения Себар. Справа – портрет кисти Мартироса Сарьяна. Фото: kino-teatr.ru, armmuseum.ru

В день премьеры зал был переполнен. Пьесы Ширванзаде всегда пользовались большой популярностью, и показ его драмы означал новый уровень работы театра. Задействован весь звездный состав. И вот, наступает сцена злополучного словосочетания. Легкомысленная дочь нувориша высмеивает принципы младшей сестры. На сцене они вдвоем – Евгения Себар и Рузанна Варданян в роли Маргарит. Себар начинает свою фразу: «Конечно, ведь только у тебя есть… – тут она начала медленно подходить к авансцене и каждым следующим слогом картинно вскидывать руки все выше и выше, – Гер-дас-та-на-кан հ-пар-ту-тюн».

Остановившись ближе к залу, она резко повернулась к сестре и замерла. Изящная и стройная, она привлекла к себе все внимание зала, старшая дочь хозяина, прямо Кассандра, которая, отчеканив каждый слог этой непроизносимой фразы, четко показала, что неправы все – и виновные, и невинные. Нет волков и овец, есть волки и волки в овечьей шкуре. Зал взорвался долгими, дикими аплодисментами. Сцену пришлось повторить. Роль не просто осталась за Себар – ее трактовка фактически стала той отправной точкой, откуда нужно было начинать работу над этим образом. Вахтанговская школа…

Евгения Себар. Фото: treasury.am, avproduction.am

И все же тем вечером техническому режиссеру Тигрису Абраамяну пришлось записать в театральном журнале, что актриса Евгения Себар допустила импровизацию на сцене, чем внесла некоторую сумятицу в работу актерского коллектива.

Историк, переводчик, преподаватель армянского языка Нуне Мхитарян специально для Армянского музея Москвы

Обложка: Ваграм Папазян и Арус Восканян. Фото: hayazg.info