Республика длиною в день: независимая Киликия

Мир после «Великой» войны 1914−1918 годов преображался с каждым днем. Послевоенное время открывало короткое окно возможностей. Мирные конференции, войны за независимость, восстания, дипломатические интриги — в хаосе и разрухе послевоенного мира открылись возможности и для армянских государственных проектов. Однако им всем не удалось прожить период турбулентности. Одним из таких несбывшихся проектов была Киликийская Республика.

Киликия издавна была связана с армянами. Эдесса, Сис, Тарс — города и центры армянской торговли, производства, а после и государственности. В эпоху средневековья Киликийские горы и равнина стали оплотом независимости для армян. В дальнейшие периоды армянской истории Киликия (особенно ее горная часть) оставалась местом, где сохранялся армянский национальных дух, что много раз показывала история Зейтуна.

Мигран Дамадьян. Фото: keghart.org

Поражение Османской империи в Первой мировой войне запустило процесс отторжения территорий от империи. Кто-то (как греки и армяне) хотел забрать свое, кто-то же (великие державы) завладеть ценными территориями. Киликия же находилась в сфере интересов Франции, которая по замыслам французских стратегов должна была войти в состав подмандатной территории к Сирии.

И в данном случае следует больше внимания уделить заинтересованности Франции в армянской Киликии и в целом регионе. Отношения Франции и Османской империи на протяжении нескольких столетий были очень крепкими. Турция была франкофильской страной. Элитные французские лицеи, огромные французские инвестиции, французские банки и прочее — все это находило большой отклик в Империи. Особенно инвестировались средства в ту самую часть Османской империи, где и находился будущий французский мандат — Сирия, Левант, Киликия. По этой причине французские власти были заинтересованы в сохранении своих вложений, но в то же время не хотели начинать непримиримую вражду с турецкими кругами, которые как раз и были франкофилами.

И все-таки в армянской истории из суматохи борьбы держав, национальных армий, партий, нам важно выделить одну фигуру — Миграна Дамадьяна. Пятидесятилетний Дамадьян — это опытный армянский функционер, успевший побыть школьным учителем, революционером и одним из лидеров партии «Гнчак».

Дамадьян как член Парижской армянской делегации был направлен в Киликию с двойной задачей — организовать армянскую общину и представлять ее интересы перед французской администрацией. Дамадьян прибыл в Адану в июне 1919 года. Это был человек с большим политическим опытом и тонким пониманием армянских вопросов.

Мигран Дамадьян в Мерсине, 1921 год. Фото: commons.wikimedia.org

В Киликии Дамадьян столкнулся со многими проблемами. Одной из них были армянские легионеры, состоявшие на службе французской армии. Дело в том, что действия французов не были полностью проармянскими. Армянские силы не должны были стать главной военной силой в регионе, а лишь вспомогательной французской. По этой причине многие легионеры, проделавшие огромный путь, просто увольнялись. Франция намеревалась договориться с Мустафой Кемалем, уже действовавшим в этот период, в то время как армянская сторона воспринимала будущего Ататюрка как непримиримого врага.

Как представителю армянской делегации, не имевшей ощутимой политической власти или финансовых ресурсов, Дамадьяну было поручено сложное задание по созданию единства в общине, которая была разделена по религиозным, политическим, социальным и даже земляческим линиям. Еще сложнее было поручить ему представлять эту раздробленную общину и защищать ее права перед французской администрацией.

Чтобы обеспечить мир и спокойствие в Киликии, Дамадьян согласился встретиться с несколькими турецкими знатными лицами, когда его попросил об этом французская администрация. Она считала эти встречи важными и рассматривала их как первый шаг к армяно-турецкому диалогу, который, в свою очередь, снизит этническую напряженность и нормализует ситуацию.

В 1919−21 годах из уникальных обстоятельств жизни армян в Киликии выросло новое национальное учреждение — Армянский национальный союз. После репатриации армяне создали этот орган, чтобы привнести чувство сплоченности в свою общину. Хотя во время войны армянские национальные союзы были созданы в Египте, Европе и США, их задача ограничивалась сбором пожертвований для депортированных армян. В случае Киликии на вновь созданный Национальный союз была возложена задача организации и управления армянской общиной.

Мигран Дамардьян. Фото: ovenk.com

Дамадьян сумел создать орган, который должен был стать центром, вокруг которого будет функционировать вся армянская деятельность в Киликии. Центральный орган в Адане и его отделения в Мерсине, Тарсусе, Деорт-Йоле, Османие и других местах выполняли функции центральных и местных органов власти. Французская администрация приняла тот факт, что Национальный союз действовал как правительство, регулирующее жизнь армян в Киликии. В нескольких случаях Дамадьян служил связующим звеном между Союзом и французской администрацией.

Хотя вначале французская администрация сотрудничала с Армянским национальным союзом, выделяя через него суммы для нуждающихся и, более того, позволяя ему собирать налоги от своего имени, это сотрудничество продлилось недолго. Принимая на себя государственные обязательства, которые находились в юрисдикции французской администрации, Армянский национальный союз, с точки зрения французской администрации, вторгался в чужие права. Очевидно, французская администрация была не в состоянии мириться с существованием правительства, действующего внутри правительства. Со своей стороны, Армянский национальный союз оправдывал свою позицию тем, что он заполнил административный пробел, который не смогла заполнить слабая французская администрация.

Как и в случае с представителем делегации Армении, отношения между французской администрацией и Армянским национальным союзом ухудшились сразу после провозглашения независимости Киликии 5 августа 1920 года. В течение всего одного года внутренние проблемы вывели Армянский национальный союз из строя. Коллективные отставки, межпартийные интриги и неэффективные недолговечные центральные органы стали обычным явлением. В последние месяцы пребывания армян в Киликии Союз практически не существовал.

1920 год стал решающим для армян Киликии. В начале этого года произошло отступление французов из Мараша и последующая гибель тысяч армян. В марте армянский оплот Хаджин был осажден кемалистскими войсками.  В течение восьми месяцев он противостоял турецким набегам, после чего был оккупирован, а его армянские жители были либо убиты, либо изгнаны.

Перемирие 28 мая привело к передаче Айнтаба кемалистам, отступлению французских оккупационных сил к югу от железнодорожной линии Мерсин-Османие и последующей эвакуации тысяч армян из Сиса и его окрестностей. Тем не менее, удивительно, но армян все еще посещала мысль об автономной Киликии под французским мандатом.

Французы, со своей стороны, сомневались в активности армян. Эти сомнения в значительной степени были вызваны деятельностью парижской делегации Армении, которая в своих переговорах с союзниками несколько раз намекала на французский или возможный американский мандат на Киликию. У французов, которые в то время рассматривали идею включения Киликии в свой сирийский мандат, было достаточно причин сомневаться в такой деятельности армян. Сомнения французов усилились, когда Киликию посетили комиссии Кинг-Крейна и Харборда, и в армянской общине вновь появились надежды на американский мандат.

К середине 1920 года мирная конференция в Париже, очевидно, завершила свои обсуждения. Подписание долгожданного мирного договора было очень близко. Именно в этих условиях и с учетом страха перед возможным пренебрежением Франции к армянским амбициям по созданию автономной Киликии 5 августа 1920 года был предпринят акт провозглашения независимости Киликии. Тот факт, что этот акт был проведен всего за пять дней до подписания мирного договора в Севре (10 августа 1920 года), является еще одним свидетельством отчаянного положения армян и других христианских народов в Киликии.

Христиане Киликии и армяне в частности не знали о том, как продвигаются переговоры в Париже. Именно в попытке прояснить свою позицию по отношению к будущему Киликии представители христианских общин Киликии направили 21 мая 1920 года петицию в адрес Мирной конференции. В петиции подчеркивалось, что:

1. Географически Киликия не принадлежит ни к Анатолии, ни к Сирии;

2. Христиане в Киликии составляют большинство населения;

3. Турки составляют меньшинство среди мусульманского населения провинции.

Французская кавалерия входит в Адану. Фото: commons.wikimedia.org

На основании этих пунктов представители христианских общин призвали союзные державы поддержать здравый смысл и, ради 250 тысяч христиан Киликии, не передавать провинцию туркам, поскольку нелогично предлагать турецкому меньшинству привилегию управлять христианским большинством.

Стремясь показать стратегическую важность Киликии, петиционеры подчеркивали тот факт, что:

«…Мир на Ближнем Востоке не может быть достигнут, а панисламизм не может быть сдержан, если турецкие и арабские земли не будут разделены христианской Киликией, поскольку Республика Армения призвана служить буфером между двумя центрами панисламизма, Турцией и Азербайджаном».

Страх перед возможным возвращением к турецкому правлению не был преувеличен. Именно в начале мая 1920 года Решад Эффенди, представитель османского правительства на мирной конференции, призвал турок в Киликии сохранять спокойствие и не предпринимать враждебных действий против французских оккупантов, поскольку их уход из Киликии был лишь вопросом времени. Турецкий вали в Адане обратился к турецкому населению с аналогичными просьбами. Послание Решада было плохим предзнаменованием для христиан Киликии.  Решающий шаг предпринят 5 августа 1920 года. 4 августа представители христианских конфессий Киликии выпустили прокламацию, провозглашающую независимость Киликии под французским мандатом.

На самом деле, был не один, а два акта провозглашения независимости Киликии. Первый акт был осуществлен Минасом Верадзином, членом Центрального комитета Армянской революционной федерации и редактором «Гилигии»‎, органа партии. 2 августа 1920 года Верадзин единолично провозгласил независимость территории между реками Сихун и Джихун под французским мандатом. Независимость была провозглашена с выпуском декларации о независимости «Рубенидской республики» (Рубен-князь, основавший средневековое армянское княжество Киликия).

Декларация Верадзина осложнила ситуацию. Однако это не помешало армянам предпринять более масштабные действия три дня спустя. Французская администрация направила свои войска в «независимую республику» Верадзина и взяла эту территорию под свой контроль. По требованию французской администрации Верадзин был исключен из Армянского национального союза. Французские власти немедленно отправили его в ссылку.

Тем не менее, 4 августа 1920 года представители христианских общин собрались и выпустили заявление, в котором объявили Киликию независимой и находящейся под французским мандатом. На встрече также было поручено Дамадьяну передать заявление французским властям. Вечером того же дня содержание заявления было передано по кабелю в Бейрут. К следующему дню оно должно было быть готово.

Однако на следующий день вместо ответа было получено нечто другое. Неясно, что привело к событиям 5 августа 1920 года. В сопровождении членов своего недавно сформированного кабинета Дамадьян занял Конак (здание правительства), но через несколько часов был вытеснен оттуда французскими солдатами, действовавшими по приказу главы администрации, полковника Бремона.

Так закончилась недолговечная декларация независимости Киликии и «государственный переворот», который должен был обеспечить ее осуществление. Пять дней спустя, 10 августа, в Севре был подписан мирный договор. Армянские амбиции по созданию автономного образования в Киликии были разрушены.

Последний год армянского присутствия в Киликии был полон политических и социальных проблем. Севрский договор разрушил все надежды на создание армянского образования в Киликии. На политической арене франко-турецкое сближение и последующее соглашение об эвакуации Киликии казалось действительно возможным. В течение нескольких месяцев 1921 года Адана находилась в осаде. Условия стали еще хуже, когда турецкое население города ушло на сторону кемалистских войск к северу от железнодорожной линии. Отступление французов в мае 1920 года привело к притоку новых армянских беженцев в Адану. Таким образом, из почти ста тысяч армян, собравшихся в Адане, большинство были беженцами, которые покинули свои города и поселки и заполонили провинциальную столицу, к ужасу местного населения. Газеты призывали население набраться терпения и по возможности оказать помощь новоприбывшим.

Осадное положение в сочетании с острой нехваткой снабжения вызвало мощную волну массовой армянской эмиграции. Хотя французские власти и армянское руководство призывали армян остаться, тысячи людей толпились в портовых городах Мерсин и Александретта в ожидании кораблей, которые должны были вывезти их за границу. Проблема эмиграции заставила армянское руководство и СМИ организовать контркампанию, раскрывая «трудности и отчаяние, которым подвергались эмигрирующие армяне в таких местах, как Марсель».

Армянские флаги в Адане. Фото: wikimedia.org

Именно в таких отчаянных условиях оставшиеся армяне продолжали защищать Адану и ее окрестности.  Однако франко-турецкое соглашение от октября 1921 года (Анкарский договор) стало решающим. Хотя французские власти заверили армян, что их общинное присутствие в Киликии обеспечено условиями соглашения с Кемалем, ни один армянин не хотел рисковать.

20 октября 1921 года французский посланник в Анкаре Франклин Буйон подписал договор о дружбе и сотрудничестве с Мустафой Кемалем. Подписав Анкарское соглашение, Франция и кемалисты согласились прекратить все военные операции друг против друга и положить конец состоянию войны между ними. Только округ Александретта должен был остаться под контролем Франции. Остальная часть Киликии, соответственно, была обменена на экономические привилегии и новые торговые возможности, которые были нужны Франции, чтобы уравновесить британские завоевания в Леванте. В любом случае, именно кемалистское движение выиграло от этого соглашения. Подписав его, французы официально признали легитимность кемалистской Турции и способствовали дипломатическим контактам, которые Кемаль и его соратники хотели получить для сближения с союзными державами.

С этой точки зрения, Анкарское соглашение стало прелюдией к Лозаннскому договору (1923), по которому зарождающаяся Турецкая республика Кемаля получила признание остальных союзных держав и превратилась в сильную страну из отбросов Османской империи.  Подписав Анкарское соглашение, Франция полностью проигнорировала чаяния тысяч армян, репатриировавшихся в Киликию в 1919−20 годах. Тем самым Франция не только забыла свои прежние обещания о создании автономной Киликии, но и буквально отбросила армянские интересы. Армяне не могли остаться в Киликии несмотря на то, что в соглашении с Кемалем Франция «продиктовала» статью, которая должна была гарантировать права армян и других христиан в Киликии.

Размышляя об этом киликийском опыте, напрашивается вопрос: почему французы в конце концов решили передать провинцию после того, как защищали ее в течение трех лет и пожертвовали огромным количеством человеческих ресурсов? Многие факторы и события, произошедшие за три года французской оккупации Киликии, повлияли на принятое решение.

Французская администрация в Киликии не понимала ни корней этнической напряженности между армянами и турками, ни причин недовольства христиан турецким правлением. Пытаясь успокоить ситуацию, французы часто принимали меры, которые оскорбляли и отталкивали обе стороны, создавая атмосферу сомнения и подозрительности по отношению к оккупантам. В конечном счете, такая политика нанесла ущерб первоначальной популярности французов.

Другой важнейшей ошибкой французов в Леванте было то, что они почти всегда соперничали с британцами, которые, по их мнению, прилагали все усилия, чтобы уменьшить французские достижения в послевоенные годы. Хотя обвинения в британских интригах были небезосновательны, не следует забывать, что победа в Леванте была достигнута в основном благодаря британскому оружию.

Ограниченное количество французских войск в Леванте было, пожалуй, самым важным фактором, обусловившим недостатки французской политики. Большинство действующих французских частей были расквартированы в Сирии, поскольку Франция считала ее своим самым важным владением в этом регионе. Поэтому того небольшого количества солдат, которое Франция могла разместить в Киликии, было недостаточно, чтобы справиться с трудной задачей обороны территории в пятьдесят тысяч квадратных километров, на границах которой укреплял свою власть воинственный враг, движимый националистическим рвением.

Французы пытались решить этот военный недостаток дипломатическими средствами, но в итоге это сработало против них. Не имея достаточных сил, чтобы взять на себя роль оккупанта, французские политики, похоже, сосредоточили свои усилия на установлении дружественных отношений с турецким населением Киликии. Скорее всего, такое настроение было продиктовано Парижем, где официальные СМИ выступали за дружбу и примирение с турками. Обанкротившаяся французская казна не могла оплатить дорогостоящую военную кампанию в Турции.

Это пораженческое отношение французов стало причиной визита верховного комиссара Франции в Леванте Жоржа Пико в Анкару в 1919 году. Хотя после визита французская администрация в Киликии сказала Пико несколько горьких слов, ущерб был нанесен, и кемалисты поняли, что крупное французское наступление не состоится. Это, соответственно, снизило престиж Франции и ее способность оказывать безоговорочное давление на киликийцев.

С другой стороны, неадекватная политика, которую французская администрация пыталась проводить в Киликии, была достаточной причиной, чтобы сделать ее некомпетентной в сохранении контроля над провинцией. В случае с Сирией, как только французы взяли на себя управление, доверенные люди заменили всех османских чиновников. В Киликии то же самое не произошло. К большому огорчению армян и даже некоторых французских администраторов, старый османский правительственный аппарат остался нетронутым. В 1919−21 годах в Киликии было два османских губернатора, один из которых, Назим-бей, был ярым иттихадистом, а другой, Джелал-бей, — ярым кемалистом. Они способствовали распространению кемалистской пропаганды и поощряли создание тайных кемалистских ячеек. Они делали это под пристальным вниманием французской администрации, которая практически ничего не предпринимала, чтобы остановить их работу. Более того, французские оккупационные войска были не в состоянии разоружить турецкие банды или даже население, когда был отдан такой приказ.

Очевидно, такие ошибки разрушили моральный дух армянских и даже французских солдат, дислоцированных в Киликии. Армянские батальоны были расформированы, а их солдаты уволены. Не хватало оружия, припасов, средств связи и транспорта. Французские солдаты и их командиры не раз проявляли галантность и мужество в борьбе с кемалистами. Это лучше всего было видно в Айнтабе, где горстка солдат смело защищала город от вторжения кемалистов. Однако все это было потеряно из-за слабости администрации, которая была вынуждена действовать по инициативе Верховного комиссара в Бейруте.

Французы захватывают Киликию, когда генерал Гуро прибывает в Мерсин, 1919 год. Фото: commons.wikimedia.org

С армянской точки зрения, эти аспекты французской политики были намеком на то, что Франция уже забыла о своих предыдущих обязательствах и отказывается от своих обязательств инвестировать в Киликию и ее будущее. Тем не менее, армяне никогда не пытались достаточно сильно повлиять на политику Франции. Помимо первоначального процесса репатриации, не было предпринято никаких дальнейших попыток расширить и реорганизовать усилия по репатриации после того, как французы прекратили их финансирование.

Если бы Адана получила существенную помощь и туда был бы вложен армянский капитал из-за рубежа, провинция смогла бы принять еще много тысяч армян. Если бы такая политика была реализована, армяне имели бы определенное большинство и, таким образом, шансы на создание армянского образования в Киликии были бы выше.

На местной арене армянская общинная жизнь в Киликии также имела свои проблемы. Межпартийное соперничество, безразличие некоторых армян к будущему Киликии, жалкие условия жизни беженцев и экономические трудности ослабляли общину и перспективы создания автономной Киликии.

В совокупности все эти ошибки привели к неизбежному выводу — закрытию проекта независимой Киликии, в которой 3 года армяне строили свой дом. Последние армяне вышли оттуда вместе с отступающими французскими войсками. Некоторые построили свои дома в округе Александретта только для того, чтобы переехать в Сирию или Ливан, когда он был передан Турции в конце 1930-х годов. Другие поселились в Сирии, Ливане, а также далеко в Европе и Соединенных Штатах.

Историк, переводчик Андроник Папян