Биография маршала Ивана Христофоровича Баграмяна и его заслуги в ходе Великой Отечественной войны широко известны. Особенно армянам — как в Армении, так и в диаспоре, ведь именно их соплеменником был великий советский полководец. Вместе с тем, зачастую биографами маршала и вниманием общественности обходится важный переломный этап его жизни — выбор Ивана Христофоровича Баграмяна, в то время офицера дашнакской армии, сделанный им в далеком 1920-м году в пользу Советской власти.

Сразу стоит отметить, что Баграмян изначально не только не был знаковой фигурой армянского революционного движения, но и коммунистом вообще. Интересно его социальное происхождение. Несмотря на то, что в своих официальных биографиях будущий маршал указывал, что происходил из семьи бедных крестьян, это правда лишь отчасти — его отец, Хачатур Карапетович, вырвался из своей действительно крестьянской социальной среды, переквалифицировался (причем, самостоятельно изучив грамоту и освоив специальные навыки) в железнодорожника-путейца, позже дослужился до должности старшего железнодорожной артели, а затем и бригадира железнодорожного пути. Мать, Мариам Артемовна, происходила из семи сельского кузнеца. Примечательно, что советские органы госбезопасности еще с 1920-х годов определяли социальное происхождение Баграмяна как служащего, что гораздо ближе к истине. Более того, семья будущего военачальника, в которой, помимо него, было еще шестеро детей, очевидно, не бедствовала — у нее хватило средств и на железнодорожное училище для сына в Тифлисе, и на следующую ступень образования — трехклассное Тифлисское железнодорожное техническое училище, и на репетитора по французскому языку для него.

Таким образом, классовых причин поддерживать большевиков по рождению у Ивана Христофоровича также не было — он не был пролетарием, получил неплохое для региона своего проживания и своей социальной группы образование, и мог претендовать не только на инженерскую должность, но и, спустя некоторое время, на будущее мелкого чиновника. Он как железнодорожник даже не подлежал воинскому призыву в ходе Первой мировой войны, и вполне мог рассчитывать на относительно теплое место и комфортное существование, учитывая неспокойную обстановку тех времен.

Более того, поступив добровольцем в армию в 1915-м, уже в 1917-м он, благодаря уже имевшемуся техническому образованию и после окончания школы прапорщиков, стал «господином офицером» и уже летом текущего года командовал ротой.

Надо сказать, что Февральская революция и объявление независимости буржуазной Армении не изменили социального положения молодого офицера — он поддержал господствовавшую в республике партию «Дашнакцутюн», вскоре, демобилизовавшись из российской армии, вступил в вооруженные силы Армении, и быстро дослужился до поручика. Причем, несмотря на скромное звание, Баграмян командовал ротой, эскадроном, а затем некоторое время и полком — т.е. был на должностях вплоть до полковничьей, что говорит о его востребованности и перспективности как военного специалиста. Офицерство предполагало и высокий социальный статус, и жалованье.

Как же случилось, что, изначально не имея ни идеологических оснований, ни классовой мотивации, поручик Баграмян, в 1920 году, оказавшись на распутье, выбрал именно советскую власть и устанавливавших ее большевиков?

Дело в том, что Баграмян, не будучи кадровым военным, очень быстро, в ходе трагических событий вокруг Первой республики стал настоящим боевым офицером — воякой и патриотом. Он участвовал в Сардарапатском сражении, где, вместе с другими армянскими героями, остановил рвавшихся в Армению турецких оккупантов. Вместе с тем заключенный прямо после этой битвы дашнакским правительством с турками Батумский договор, оставивший Армению с 12 тысяч км территории, буквально шокировал молодого офицера. Уже тогда он стал задумываться о губительности курса, которым вели армянский народ дашнаки.

Возможно, последовавший затем развал султанской Турции и относительно благоприятные на турецком направлении для Армении два года оставили недовольство Баграмяна в тлеющем состоянии, однако, когда в мае 1920 года в Первой республике произошло крупнейшее в ее короткой истории восстание трудящихся, среди участников которого оказались и его собственные солдаты сабельного эскадрона 1-го кавалерийского полка, поручик Баграмян поддержал его, а после подавления выступления попал в тюрьму. Таким образом, Иван Христофорович в критический момент оказался не в лагере офицерства, буржуазии или бывшего дворянства (последние сословия составляли основу офицерского корпуса, как Российской империи, так и дашнакской Армении), а на стороне простого народа, несшего на своих плечах все тяготы обрушившихся на армянство Геноцида, войн, эпидемий и социально-экономических проблем.

Дальше была новая война с Турцией, бесславный для Армении Александропольский мир, большевистское восстание и вступление в страну советских войск, которые и освободили из заключения неугодного дашнакам офицера.

Примечательно, что он вступит в ряды советской армии лишь в декабре 1920 года, когда Армения была окончательно советизирована — то есть с момента освобождения у него, видимо, было некоторое время подумать.

Баграмян мог бы вместе с остатками дашнакских частей уйти в Зангезур, а потом, либо даже сразу, эмигрировать в Иран и оттуда в Европу или Америку, как сделали многие его сослуживцы, командиры и их политические руководители, но Иван Христофорович этого не сделал, связав себя до конца жизни с советской армией и советской властью. Уже вскоре он — командир эскадрона теперь уже Красной армии, добивает дашнаков на севере Армении, а затем участвует в ликвидации меньшевистского правительства Грузии.

Примечательно, что социальное происхождение Ивана Христофоровича и служба в армии Первой республики впоследствии не раз мешали Баграмяну в продвижении по карьерной лестнице. Более того, он чудом избежал репрессий во второй половине 30-х годов (в отличие, например, от своего родного брата). В 1936 году от ареста его спас Анастас Микоян. В 1938-м, будучи заподозрен в неблагонадежности вследствие ходатайств за брата, Иван Христофорович был даже уволен с должности преподавателя Академии Генштаба, что было исправлено лишь после его личной встречи с наркомом обороны К.Е. Ворошиловым.

Все эти препятствия не только не помешали ему в итоге стать маршалом Советского Союза и одним из самых выдающихся полководцев страны Советов, но и не раз доказать верность СССР и ее руководству. В начале 1941 года, будучи коммунистом всего несколько месяцев, полковник Баграмян, занимавший должность начальника штаба Юго-Западного фронта, с большей частью его бойцов оказался в «Киевском котле», однако не только, подобно попавшим в схожие ситуации генералу Власову или азербайджанскому майору-предателю Фаталибейли, не сдался немцам, но и вместе с собой вывел из окружения не менее 20 тысяч солдат. За это он был, кстати, удостоен ордена Красного Знамени.

Переход Ивана Баграмяна на сторону Советской власти и безупречная служба ей на протяжении 67 лет базировались ни на личной заинтересованности, ни на идеологических предпочтениях или классовом происхождении, а на твердой убежденности в том, что именно советская власть способна спасти Армению и армянский народ от уничтожения и далее способствовать их всестороннему развитию. Этим объясняется и его участие в советизации Грузии и последующая самоотверженная служба Советской России и СССР. Неслучайно героизм Баграмяна и его заслуги однозначно положительно оценивались и оцениваются как в Советской Армении, так и в современной Третьей республике, а подвиги служат примером не одному поколению.

Антон Евстратов,
кандидат исторических наук,
преподаватель Российско-Армянского (Славянского) университета,
журналист, заместитель главного редактора портала Kavnews

«Ничего другого, кроме как нести военную службу». Интересные факты о маршале Баграмяне

Иван Баграмян: ранняя биография