«С тобой было трудно, без тебя — невозможно» — эти слова Светланы Ивановны Щербатюк, жены Параджанова, запомнились всем, кто присутствовал на праздновании 75-летия режиссёра в Ереване. И вот Светланы не стало. Она всю жизнь прожила в Киеве, там на прошлой неделе и умерла. Хотя Параджановы развелись, Светлана Ивановна никогда не являлась «бывшей». Она жила и несла память о муже, об их отношениях, о том, как он её боготворил и как они вместе воспитывали сына Сурена. Они всю жизнь, до последнего дня тесно общались и дружили с Параджановым, она хлопотала за режиссёра, когда тот оказался в тюрьме. А после кончины мужа хранила память о Сергее Иосифовиче — его письма, картины, вещи — всё это частично вошло в экспозицию музея Параджанова в Ереване. И до последнего дня, а ушла Светлана в возрасте 81 года, она оставалась красавицей, оставалась «Светланочкой» — так её называли близкие и друзья.

***Такой её впервые увидел Параджанов. Фото: radiovan.fm***

Она пережила своего супруга на 30 лет, и все эти годы Светлана Ивановна и их общий с Параджановым сын Сурен жили трудно — в финансовом и моральном отношении. Да, имя Параджанова было реабилитировано, его признали гением во всем мире, но скорбная тень пережитого преследовала семью все время, особенно Сурена [он получил архитектурное образование, но так и не смог социализироваться. — Прим. ред.].

Искусствовед Оксана Мусиенко, являющаяся автором публикации «Размышления над книгой Исповедь», называла Светлану «декабристкой» и говорила, что Параджанов, возможно, не выжил бы без своей семьи.

«Да, ей было что терять, когда она откровенно и неоднозначно заявила о том, что не собирается рвать отношения с отцом своего сына. Она потеряла работу в университете, где преподавала русский для иностранцев, стала „невыездной“. Но она не прекратила переписку с заключенным, не перестала передавать в зону посылки и, главное, биться во все двери, чтобы хоть как-то облегчить судьбу Сергея», — говорила Мусиенко. [Светлана Ивановна по профессии — филолог, педагог и переводчик. — Прим. ред.].

Художник и Муза

История любви Параджанова и Светланы — символична, как и вся их жизнь. Они познакомились на балете «Дон Кихот». В антракте Светлана обратила внимание на восточного человека, который не отрывал от неё взгляда. Когда спектакль закончился, он галантно помог девушке надеть пальто и спросил, сколько ей лет. Узнав, что Светлане шестнадцать, он пришёл в ужас, так как ему было уже тридцать. «Сейчас никого не удивит разница в 14 лет. Но тогда он очень комплексовал. Хотя однажды сказал: „Когда мне будет 90, а тебе 76 — какое это будет иметь значение?“» — рассказывала со смехом Светлана в одном из интервью киевской газете Вести.

Жизнь Светланы рядом с гением была трудной, но интересной. На прогулке он мог её спросить: «На кого похожи анютины глазки? На Карла Маркса!». Светлана приглядывалась повнимательнее и видела, что лепестки действительно напоминали формой бороду и шевелюру философа.

***С сыном Суреном. Фото: radiovan.fm***

Светлана признавалась, что её утомлял неуемный темперамент талантливого супруга. Он видел в ней свою музу, хотел вдохновляться её красотой — в своём, гениальном понимании. Одно время желал, чтобы дома стояла арфа, а Светлана на ней играла. «Слава Богу, он ее не достал. У нас иногда на еду не хватало, а тут — арфа. Но зато однажды у нас появился рояль. Он занимал две трети комнаты! В моих глазах — ужас, а Сергей говорит: „В крайнем случае будем на нем спать“. И несмотря на тесноту приглашали гостей, Сергей пел, я аккомпанировала», — рассказывала Светлана.

Их совместная жизнь протекала с восточным размахом. Светлана Ивановна рассказывала, что однажды из Тбилиси Параджанову привезли чемодан перепелов и ящики вина, а из Еревана — литры коньяка. Отмечали день рождения Сергея. Людей в квартиру набилось очень много — собралась не только богема, но даже дворник и участковый. Однако больше всего Светлане Ивановне запомнились их совместные встречи Нового года. Накануне на все двери в подъезде Параджанов вешал елочные игрушки, а в новогоднюю ночь он с друзьями брал серебряные подносы, разливал по бокалам шампанское и обходил соседей.

Друзья о «Светланочке»

Светлану очень любили — не только потому, что она хранила память о Сергее Иосифовиче, а за неё саму — она была очень нежной и несла в себе блаженную детскую доброту.

Прощальные слова киноведа Коры Церетели в адрес Светланы Ивановны опубликовало издание Голос Армении. Грузинский киновед сказала, что «другого такого светлого, благородного человека, способного на всепрощение и самопожертвование она по жизни не встречала». По словам Коры Церетели, Светлана была и умницей, и редкостной красавицей. «И, как всем людям кристальной чистоты и человечности, ей был дарован тяжелый крест, который она беспрекословно, достойно и гордо несла до конца своих дней. Как много она сделала, для сохранения памяти и творческого наследия Серёжи! Дорогая моя Светлана! Близкие нам люди поймут, о чем я. Соболезную всем, кто знал и оплакивает её вместе со мной. Прощай и прости, что не смогла помочь», — сказала Кора Церетели.

Теплые слова в память о Светлане написал у себя на странице в соцсети киевский армянин, художник Борис Егиазарян, друживший с Щербатюк. Егизарян признался, что кончина её стала неожиданностью, ведь Светлана «так была полна жизнью». Художник отметил, что, несмотря на свою трудную жизнь, Светлана Ивановна «всегда была юной душою и полной любви к активной, красивой жизни».

В своей эпитафии Борис Егиазарян написал: «Моя дорогая Светланочка, моя любимая подружка, мой любимый друг уже многие-многие годы. Я мог ей делать комплименты как юной девочке. Я мог даже с ней ссориться, упрекать и кричать на неё. Она одинаково виновато улыбалась, и ни разу не сказала: „Боря, я ж намного старше тебя, как ты можешь?“. Бо [Егиазарян использует украинское слово „бо“, которое на русский переводится „поскольку“. — Прим. ред.] она никогда себя старшей не чувствовала. Она умная, интеллигентная, образованнейшая женщина, всегда в душе и даже в поведении была юной, восторженной, и где-то наивной девочкой».

Егиазарян сообщил, что Светлана ждала возвращения в свой дом «после пожара». Ремонт в квартире Щербатюк был начат, когда объявили послабление карантина.

«Когда был пожар в доме Светланы, очень-очень много друзей, соседей, незнакомых лично с ней людей ей помогли, поддержали, собирали деньги. Она была окружена любовью и вниманием многих киевлян, многих украинцев, многих армян и даже из-за рубежа. Ее любили любовью к Параджанову, ее любили зная, какой она человек. И мы знаем, как она все эти годы смогла хранить для нас и память, и письма, и все ценности параджановские», — рассказал Егиазарян.

Светлана Ивановна, действительно, часто бывала в Ереване — приезжала на различные фестивали и просто погостить к мужниным друзьям. Каждый раз она неизменно восхищалась городом и отмечала с благодарностью то дружелюбие, с которым её принимали в Армении. «Таких теплых, гостеприимных и красивых городов я видела в мире очень мало», — призналась как-то Светлана журналистам.

***Светлана Щербатюк с сыном Суреном Параджановым. Фото: google.com***

Художник выразил соболезнования сыну Сурену, который «всю жизнь нес боль параджановскую, а теперь — боль разлуки с мамой», и директору музея Параджанова в Ереване Завену Саркисяну. Отметил Егиазарян ещё нескольких близких друзей — Елену Оганесян, «которая всю жизнь была рядом со Светланой, как дочь, как сестра», и Романа Балаяна, «который всю жизнь был рядом с Параджановым, а сейчас со Светланой до последнего ее дня».

«Эти люди настоящая Светланина семья на протяжении многих лет. И Сергею Проскурне хочу принести свои соболезнования, бо знаю его любовь к Сергею, к Светлане, и которого Света тоже считала эдаким сыном, другом, членом семьи. Любовь и благодарность всем, кто был рядом, кто поддерживал эту прекрасную женщину».

Художник отметил в эпитафии, что в квартире Щербатюк делали ремонт, но в «обновленный земной дом Светлана не попала». «Но Светланочка верующая, Боголюбящая, Богобоязненая, как дите Божье, летит уже в свой новый дом, в дом Отца, в дом Своего небесного Отца. Там где-то у ворот ее встретит Сергей. И придет она с ним на поклон к Господу Своему. Сколько она дала нам любви за эти годы. Уже скучаем, уже не хватает общения с ней. Моя дорогая Светланочка, ты такую трудную, но красивую жизнь прожила. Покойся в небесных Божьих радостях. Любим тебя благодарной любовью. Аминь», — написал Егиазарян.

Последняя воля жены режиссёра

В одном из интервью Светлану Щербатюк спросили, почему в Киеве — городе, в котором так долго жил Параджанов и который он, по сути, прославил, — так и не появился музей его памяти. Муза режиссёра ответила, что причина — уклон в сторону максимальной украинизации в стране. По её словам, Минкульт Украины не создал музей Параджанова, так как пока ещё в Киеве не построили музеи всех известных украинских писателей. Тем не менее, Светлана Ивановна надеялась, что музей появится, и отмечала возрастание интереса к деятельности Сергея Иосифовича, вспоминая о том, что в Западной Украине уже создан музей фильма «Тени забытых предков».

Будем считать, что создание музея Параджанова в Киеве — посмертная воля Светланы Щербатюк, которая, рано или поздно, будет исполнена.

Материал написан с использованием источников: vesti.ua, golosarmenii.am, radiovan.fm

Обложка: radiovan.fm

«Ашик-Кериб» Параджанова. 31 год фильму