«Внутреннее время»: художник Арутюн Джинанян (Jino) о творчестве, карантине и связи между людьми
Время имеет привычку длиться невероятно медленно, если ты не занят важной работой или интересным делом. Художник, а в недавнем прошлом и режиссер, Арутюн Джинанян — один их тех, кто знает, как потратить время качественно. Как и многие, в этот необычный для нас период он остался дома, в Москве. Некоторое время назад культурный обозреватель Армянского музея Москвы Алиса Поплавская увидела в интернете его работы. Они очень её заинтересовали, поэтому Алиса решила узнать о них и их создателе побольше. Через тот же интернет она списалась с Арутюном Оганесовичем, и они договорились об интервью. Конечно же, онлайн.
© JINO
«Режиссура — это моя жизнь. Мое мышление, мой характер, мой образ жизни. А суть моя — художник».
В конце 70-х Арутюн Джинанян окончил Ереванский художественно-театральный институт по специальности «актер театра и кино». Получил роль в многим известном фильме «Аревик», участвовал в театральных постановках и телеспектаклях. В 1980-м переехал в Москву и поступил в ГИТИС на режиссерский факультет. Попал в мастерскую П.Н. Фоменко, а в конце 80-х уже работал режиссером в Театре им. Моссовета. Перемены не заставили себя ждать долго. Чуть позже друг пригласил будущего художника на телевидение, где Арутюн Джинанян стал режиссером цикла передач «С утра пораньше», программ на Авторском телевидении (ATV) «Здравствуйте», «Слушай, Смотри, Чувствуй», «Пресс-Клуб», «Мужчина и Женщина». В 1998-м Арутюн Оганесович — уже главный режиссер дирекции утренней программы «Доброе утро» Первого канала.
© JINO
Из коллекции «Санкт-Петербург». № SP-3 .Частная коллекция. Хайфа. Израиль
Алиса Поплавская: В книге «Возраст счастья» Владимир Яковлев и Татьяна Хрылова пишут, что ваша работа режиссером на телевидении однажды показалась вам рутинной. В ней не хватало творчества, и именно поэтому вы решили уехать в Нью-Йорк. В интервью для «Sputnik Армения» вы сказали: «Нет такой работы, чтобы в ней не было творчества. Если ты любишь свою работу, то это творчество». Оказалось, что режиссерство — это не ваше? Или все зависит от определенных проектов?
Арутюн Джинанян: Как может режиссура быть не моей? Ровно наоборот. Режиссура — это моя жизнь, мое мышление, мой характер и мой образ мыслей. Я счастливый человек, так как застал «перестроечный» период на Авторском телевидении. До этого в детских и молодежных редакциях Центрального телевидения свободно создавал новые программы, придумывал новые форматы и даже разрабатывал авторские и авангардные программы в прайм-тайм. Это были лучшие годы, связанные с режиссурой. Я счастливый человек, все у меня было. В книге «Возраст счастья» описан очень конкретный период моей жизни: последний год работы в программе «Доброе утро». Когда я только перешел на этот канал, нужно было создавать почти все с самого начала: от формы и содержания до оформления студии. Работы было немерено, и это был настоящий творческий вызов, работа режиссера и художника. Но со временем, когда все устоялось и стало работать, как часы, для меня это превратилась в рутину. А где нет творчества — не может быть и любимой работы. Постепенно стали возникать совершенно другие взаимоотношения, «Доброе утро» трансформировалось в чисто новостную программу. С телевидения уходил творческий, созидательный дух, и в итоге оно превратилось в пропагандистскую и развлекательную машину, обслуживающую чьи-то амбиции и интересы. Стало просто невозможным оставаться. Видимо, судьбе нужно было создать такую атмосферу, чтобы я вырвался из этого и стал художником. Тяжело было сделать такой шаг и идти в свободное плавание. Но это случилось, и, я думаю, что каждый человек должен ответить на вызовы своей судьбы.
А.П.: И тогда, в 2003 году, вы отправились в Нью-Йорк?
А.Д.: Да, почти сразу, как ушел из «Доброго утра». Это не было заранее продумано и запланировано. Так случилось, что группа телевизионщиков в 2003 году собиралась в Нью-Йорк. Моя хорошая знакомая предложила записать и меня в эту группу. Когда оформляли визу, всем дали на короткий срок, а мне на год. А я ведь планировал лишь приехать, развеяться и вернуться. У меня создалось ощущение, что моя судьба выстраивается именно так, как нужно. Я никогда не жалуюсь, потому что все, что происходит, происходит правильно. Очень часто мы страдаем и нервничаем, но нужно довериться судьбе, своему внутреннему «Я». Ты можешь попасть в сложную ситуацию, но она нужна для того, чтобы ты почувствовал кайф от жизни — тот, которого тебе не хватало. В Нью-Йорке я познакомился с одной женщиной-коллекционером. Она поддерживала начинающих художников, оценила и мои работы, затем помогла купить в незнакомом для меня тогда городе кисти с красками и предоставила на время квартиру, чтобы я мог в ней работать. Это было подарком судьбы. Позже коллекционер познакомила меня с группой русскоязычных художников, с которыми я принял участие в выставке в Нью-Йорке [Выставка «Русский абстракционизм». «Галерея 111». Нью-Йорк. 2004. — Прим. авт.]. Для меня это было очень волнительно и неожиданно.
В начале художественной карьеры Арутюн Джинанян взял себе псевдоним Jino и под этим именем начал участвовать в выставках, а также организовывать персональные в Ереване, Москве и Нью-Йорке. Его работы хранятся в Музее современного искусства Еревана, галереях и частных коллекциях во Франции, Америке, Израиле, России и Армении. В американском профессиональном галерейном журнале «1011» («A hundred eleven») Jino был назван одним из 10-ти самых интересных и необычных молодых художников мира.
© JINO
Вариации на тему «Окно времени». Размер 80 х 90 см. Холст. Акрил. JINO. Москва, 2016
А.П.: Это правда, что вам приснился сон, прежде чем вы начали писать картины?
А.Д.: Это случилось еще до того, как я уехал в Нью-Йорк. Я уже до поездки начал рисовать, и хотел совмещать телевидение и живопись. Однажды, ещё в период работы в «Добром утре», я увидел сон. В нем я оказался в некоем потрясающем пространстве, где стояло семь маленьких лампад с горящими свечами. Внутри каждой лампадки было налито масло разного цвета. Я подошел и маслом одной из лампад нанес крест на обе ладони, а маслом из другой лампадки — на лоб. И вдруг мои руки начали опухать, я почувствовал большой вес. При этом звучала какая-то божественная музыка. Затем передо мной появился хачкар, который, как маятник, двигался то по направлению ко мне, то обратно — от меня. На протяжении всего сна я испытывал большое блаженство. Когда проснулся, рассказал об увиденном жене и добавил в шутку: «Может, мне нужно стать художником?». И на день рождения Инга [Инга Хачатрян — супруга Арутюна Джинаняна. — Прим. авт.] подарила мне масляные краски, кисти и палитру. Именно тогда я начал рисовать.
А.П.: Художник Рудольф Хачатрян был вашем тестем. Он повлиял как-то на ваше творчество?
А.Д.: Да, конечно. Рудольф Хачатрян — потрясающий художник. И это тоже судьба, что он был в моей жизни. И жена Рудольфа Хачатряна, Наталья Хачатрян, тоже была художницей. И сестра жены художница, и муж сестры тоже. Получилось, что я — режиссёр — попал в семью художников. И так должно было быть. Рудольф Хачатрян для меня настолько недосягаемая величина, что я никак не мог представить, что буду что-то рисовать наряду с ним. Но как-то я показал Рудольфу Лорисовичу свои работы, и он сказал: «Я принимаю тебя как художника». Он был очень скуп на похвалу и слов на ветер не бросал. Для меня это было благословением.
А.П.: Какие еще художники вас вдохновляли?
А.Д.: Художник, который мне очень близок еще со студенческих лет — это Анри Матисс. В нём я вижу себя. Не могу сказать почему. Еще когда на АTV создавал программу «Вместе», все оформление было сделано на основе работ Матисса. Так что в свои телевизионные проекты я еще тогда вводил живопись.
© JINO
В американском профессиональном галерейном журнале «1011» («A hundred eleven») Jino был назван одним из 10-ти самых интересных и необычных молодых художников мира
А.П.: Ваши работы из цикла «Окно времени» напомнили мне работы Жоана Миро.
А.Д.: Миро, конечно! Это тоже мой любимый художник. Матисс и Миро, вы абсолютно точно попали. Они как настоящие творцы создали свой неповторимый мир. Посмотрите вокруг себя. Все, что вы видите — это «творчество» Создателя. И художник не только должен восхищаться всем этим и стараться максимально правдоподобно копировать жизнь, но и повторить сам процесс творения, создавая свой мир, свою Вселенную. Если приглядеться, то все, что нас окружает — это непревзойденные «произведения абстракции». Все проявления природы, например, дерево или звёздное небо. Одновременно все это — «послание» людям, некая книга символов, которую мы должны прочесть. В этом и есть задача художника — увидеть, распознать и создать свой мир символов, разговаривая на этом языке со своими зрителями. Чтобы вы более точно поняли меня, приведу пример. Солнце — это чистый белый свет, это символ Бога Отца на синем небе. Синий цвет — цвет чистоты, Духа, цвет «праведников». Луна повторяет форму Солнца, но светит желтым светом — цветом тела. Это символ Сына. При этом Луна находится на небе черного цвета — цвета «грешников», ведь именно для их спасения и пришел Иисус. Но иногда мы видим на синем небе одновременно и Солнце, и Луну — Бога Отца и Сына на синем небе — Духе. Это символ их единства — «Триединство». Я нахожусь в христианской культуре, тем более являюсь армянином, моя страна первая приняла христианство. Поэтому я и рассматриваю все образы, чувствую и читаю все символы именно с этой стороны. Другой художник подобное увидит, например, в мусульманстве. Ещё один пример — дерево. Есть понятие «древо жизни», верно? Какого цвета листок? Зеленого. Такой цвет получается, если смешать синий — цвет Духа, и желтый — цвет Сына. Жизнь — единство Сына и Духа, тела и души. Это и есть символ человека. Мы как листки на общем дереве жизни. Что происходит осенью? Синий цвет, как символ души, уходит на небо, и листок, символизирующий тело, желтеет и падает на землю. И такие символы вокруг нас повсюду. Просто их надо видеть.
А.П.: А как вы пришли к созданию работ из часов?
А.Д.: Поводом послужили купленные около моего дома на барахолке часы-будильник ереванского производства «Севани». В фильме «Аревик», где я играл влюбленного подростка, героиня работала именно на этом часовом заводе. Вот я и купил их, поддавшись ностальгии. Оказалось, часы не рабочие, и я решил их починить. Совершенно не зная, как они устроены, поранил руки от выскакивающих пружинок. Но было очень интересно разобраться. Чтобы заменить детали, пришлось купить еще одни часы, потом еще одни. И вдруг я понял, как они устроены. Меня поразила красота деталей, которые скрыты за нелепым пластмассовым корпусом. Я понял, что детали необходимо вывести наружу, ведь в часовом механизме можно увидеть философию. Это маленькая модель мира.
© JINO
Из коллекции «Старый Ереван». № IV-2. Частная коллекция. Нью-Йорк. США
А.П.: Как проходит процесс создания работ?
А.Д.: Я собираю мои часы из деталей десятков других уже сломанных часов. Эти детали могут лежать «спящими» на моем рабочем столе месяцами, но, когда я начинаю работать над очередными часами, они сами просятся на свои места в новой работе. Физически — это очень трудоёмкая, ювелирная и кропотливая работа. Все «застывшие» часы оживают и, как дети, начинают жить своей новой жизнью.
А.П.: Тема времени появилась в вашей живописи еще задолго до создания работ из часов. Что значат «часы» и «время» лично для вас?
А.Д.: Да, тема «времени» идет рядом со мной почти всю жизнь. В фильме «Аревик» мой герой был влюблён в девушку, которая работала на часовом заводе. На Авторском телевидении я работал над программой «Времечко», позже над циклом рекламных роликов фирмы Пепси-Кола — «Время пепси» на Первом канале. И, конечно, «Доброе утро» — подразделение программы «Время». Первые свои живописные работы я назвал «Внутренним временем-1», «Внутренним временем-2» сам не знаю почему. Я тогда и представить не мог, что, спустя годы, в Музее современного искусства Армении откроется моя персональная выставка под таким же названием «Внутреннее время», где будут представлены мои часы как арт-объекты. Именно в тот момент, работая над «кредо» для каталога выставки, я вдруг понял, что у каждого человека есть свое «внутреннее время», длительность и качество которого зависят лишь от того, чем каждый будет заполнять свою жизнь. Например, когда у нас хорошее настроение, мы влюблены — творим. И тогда время движется с большой скоростью. Мы в таких случаях как говорим? «Как быстро время пролетело», хотя реального времени прошло довольно много. Почему? Да потому что мы потратили совсем немного нашего «внутреннего времени». Мы с вами сейчас говорим, наверно, часа полтора.
А.П.: Почти.
А.Д.: По моим ощущениям прошло 20 минут или даже меньше, потому что я не потратил свое внутреннее время, а наоборот, возможно, получил немного от вашего. Если бы я сейчас столько же времени нервничал, для меня бы оно тянулось очень долго и растрачивалось на негатив. В нас с рождения заложен «клубок энергии», «жизненная сила», как пружина в часах. У каждого она разная: большая, маленькая, длинная, короткая. Это не зависит от нас, это прописано в наших генах, как в инструкции к часам. А вот как использовать «эту пружину жизненной энергии» зависит только от нас. Мы привыкли мыслить единственным временем — «внешним». Например, час — это 60 минут. Но для нашего организма внешнего времени не существует. Есть только личное — «внутреннее время». Один человек может потратить за месяц всю свою отпущенную природой жизненную энергию, постоянно суетясь и нервничая. Другой может растянуть её на очень длительное время. Так что любовь и творчество — лучшие лекарства для долголетия!
А.П.: А вы нервничали, когда наступали переходные периоды в жизни? Театр — режиссура — живопись.
А.Д.: Конечно, нервничал. Но я верю в судьбу, и скажу вам — это очень помогает смелее реагировать на вызовы судьбы. Кстати, вы опять очень точно обратили внимание на те трансформации, которые происходили в моей карьере. Только я бы уточнил: театр — кино — телевидение — абстрактная живопись. Думаю, мой путь не случайно так сложился. В этом я тоже вижу символизм. Чуть ранее я упоминал о концепции «Триединства». Хотел бы продолжить, но уже на примере искусства. Бог Отец создал Адама по образу и подобию своему — это первая совершенная «скульптура», созданная в этом мире. Поэтому в античном искусстве превалирует именно пластика. Того же «адама» мы видим на сцене театра. Театр — следующее звено. Христос отдал людям свое изображение на холсте [«Спас Нерукотворный» — Прим. авт.], и пришла эпоха двухмерного изображения — иконописи — эпоха Сына. После трехмерного изображения человека в живописи, мы создали кино — ожившую живопись на экране. Телевидение сыграло роль переходного этапа, сейчас же наступает эпоха Духа — абстрактного искусства и всеобъемлющего интернета, эпоха всемирной паутины. Она объединяет всех нас через цифровой сигнал и линию проводов, вбирая в себя почти все, что было до него: театр, кино, и телевидение. Через эту паутину линий мы свободно общаемся между собой, видим друг друга на экране. Думаю, что позже мы окончательно уйдем с экранов — из эпохи Сына — в трехмерное пространство, голографию, в эпоху Духа. Включая прибор, с помощью световой линии сможем оказаться в любой точке земного шара, быть рядом с любым человеком и напрямую общаться с ним. Тогда круг замкнётся, и мы на новом витке развития вернемся к «Адаму». Но уже коллективному «Адаму», объединенному человечеству.
© JINO
Из коллекции «Старый Ереван». № IV-16. Частная коллекция. Ереван
А.П.: Да, интернет, конечно, играет большую роль в нашей жизни. Особенно сейчас, когда нет возможности встретиться с друзьями или родственниками вживую.
А.Д.: Это верно. Ситуация с короновирусом очень ясно высветила суть нашего времени. Помните, как в фильме «Аватар» все растения были связаны друг с другом невидимыми нитями? Вот так и мы связаны друг с другом миллионами нитей через интернет. Не выходя из дома, можно не только подключиться к этому «мировому разуму» и получить от него любую информацию, но и делиться своими эмоциями и мыслями, идеями и творчеством. И этот коллективный разум приобретает колоссальную силу. Роль каждого человека становится очень значимой, что, в свою очередь, накладывает большую ответственность на каждого из нас. Это то, что мы пока полностью не осознали. Это и есть новая эпоха и новое время «Духа». Мы должны понять, что от любого нашего действия зависит будущее всего человечества. Одним нашим словом, как вирусом, мы в состоянии заразить друг друга агрессией, унынием, нетерпимостью, злобой, невежеством и даже смертью. Но можем поделиться добром, оптимизмом, творчеством, радостью, любовью и жизнью. Каждый имеет возможность напрямую влиять на судьбу человечества и распространять как «вирус», так и «антивирус», как зло, так и противоположность зла — добро. Это как маленький маятник в часах, который задерживает механизм огромной и сильной пружины. Он настолько хрупкий, что если его потрогать — можно сломать. На фоне всего земного шара ты кажешься никем — винтиком, но именно на тебе и держится весь мир. Мы все — маятники, которые держат огромную энергию космоса, и это та философия, которой меня научили часы. Вирус, который нас сейчас поражает очень мал, но это маленькое может разрушить весь наш организм. Не только организм одного человека, но и мощные экономки стран, а в итоге и все человечество. Вот так же и каждый человек должен осознать свою ответственность перед миром. Я вчера думал, почему мы должны проходить такой тяжелый путь к пониманию всего этого? Скорее всего, потому, что через радость мы к этому не придем. Обязательно должен быть страх смерти, что-то негативное, чтобы мы поняли какие-то вещи. В жизни обычно так и случается: через испытания мы всегда приходим к чему-то новому и важному. И как раз сейчас происходит переоценка ценностей. Мне кажется, очень важно говорить об этом времени. Многие думают, что мы идем к смерти или катастрофе, но ничего подобного. Мы, наоборот, идем к золотой эре «Духа».
А.П.: Галлерист и арт-критик Михаил Андреев в своей статье, опубликованной на сайте Artsophia, сравнивает ваши картины из триптиха «Окно времени» с «Черным квадратом» Малевича. Он говорит, что фигуры на ваших полотнах «выходят» из черного квадрата и словно покидают пределы самого холста. Можно ли сказать, что у каждого человека есть собственный черный квадрат, на который он может нанести свои краски, цвета, создать свои фигуры и элементы и, таким образом, сформировать собственную жизнь? Или речь, скорее, о том, что черный квадрат на ваших картинах — это символ сознания нашего общества и мира, на котором сегодня каждый может написать свое слово?
А.Д.: Да, удивительно, как Андреев всё это увидел в моих картинах. К сожалению, мы не знакомы друг с другом до сих пор. Лишь однажды обменивались письмами. «Черный квадрат» Малевича я рассматриваю вне концепции супрематизма самого автора картины. У меня свое восприятие этой работы. Для меня квадрат — символ. Символ экрана, телевидения, интернета, который предвидел Малевич. Посмотрите на сегодняшние черные плоские экраны телевизоров, на экраны ваших компьютерных мониторов. Повсюду «черные квадраты». Говорят, что Малевича на создание этой картины вдохновила неосвещенная пустая театральная сцена. И если тогда Малевич своим квадратом «закрывал» окно прошлого, стирал всё, что было до него, то сейчас нужно, не разрушая старое, открыть окно — «Windows» — в будущее, и стать частичкой нового и единого «креативного духа человечества». Каждый человек сейчас волен творить, и через «черный квадрат» моментально передавать информацию всему миру.
© JINO
Из коллекции «Старый Ереван». № IV-32. Москва
А.П.: Я бы хотела немного вернуться к теме творчества. Часы — это предмет, который являлся и является определенным символом во многих странах, включая Армению [солнечные часы — символ бесконечности. — Прим. авт.]. Вы как-то связываете ваши работы со своей Родиной?
А.Д.: Конечно. Армения в моих генах. В моих жилах. Каждый народ, как и каждое живое существо, впитывает в себя окружающую природу, передает ее через язык песни, через сказания, танцы, вкусы, кухню. Мои предки веками жили на Армянском нагорье, так что я весь «пропитан» солнцем и горами, быстрыми реками и яркими красками долин! Но одновременно я просто человек. Я многослойный. Как и любой из нас. Я сплав армянской, русской и общечеловеческой культуры.
А.П.: В книге «Возраст счастья» вы упомянули, что считаете самым главным для человека — умение оставаться ребенком. Вы разобрали часы, чтобы посмотреть, что у них внутри, и это сделало вас счастливым. Счастье в простоте? В любопытстве? Какие качества в ребенке вам кажутся самыми ценными для жизни взрослого человека?
А.Д.: У ребенка нет определенного ощущения времени, у него есть вечность. Он сосредоточен, познает мир, поэтому главное качество ребенка — это жажда познания. И неважно, в каком мы возрасте, необходимо познавать и удивляться. Нельзя всё знать. Я ничего не знаю. Я познаю и каждый раз удивляюсь. Чёткое понимание этого мне дало путешествие по миру: приезжаешь в какую-то страну и видишь, например, незнакомый тебе фрукт. Какой у него вкус, запах, цвет внутри? Ты становишься взрослым ребенком, это просто кайф! А искусство дает шанс познавать мир через творчество.
Есть люди, которые считают, что всё уже повидали в этом мире. Всё знают, буквально на всё у них есть ответы. Вот тогда и включается внутренняя программа «старения», программа «самоликвидации». Природа в этом случае говорит: «Этот человек уже бесполезен, он всё познал, своё прожил, ему больше нечего получать от жизни. Пусть тогда уходит». А ведь оставаться «живым» можно в любом возрасте. И нужно.
Журналист, искусствовед Алиса Поплавская специально для Армянского музея Москвы
Обложка © JINO