Фотохудожник Назик Арменакян, автор проекта «Выжившие», однажды встретилась с Хачиком из Кебусие. Того самого села, что славилось своим мёдом.

Франц Верфель описал эти удивительные места:

«Затканные цветами луга на плодородных склонах Муса-Дага, тучные пастбища на его складчатом хребте, виноградники, абрикосовые и апельсиновые сады, что лепятся у подошвы, дубы и платаны в ущельях, наполненных темным говором вод, кусты рододендрона или цветущий мирт и азалия, вспыхивающие нежданной радостью в потаенных уголках, тишина, хранимая ангелами, навевающая сон пастухам и стаду — здесь все отличалось от остальной Малой Азии, стонущей от суши и бесплодия, — этой кары за первородный грех».

Так и 104-летний Хачик Паписян тихо сидел перед Назик в кресле в углу комнаты, вспоминал дом своего отца, полный смоковницы и оливковых деревьев, и тихо произнес имя родного очага: «Кебусие».

Сегодня на Муса-Даге можно увидеть такую стоянку пастуха

Он родился в семье Марисы и Акоба, плотника. Он создавал замечательные сундуки и оконные наличники. Он передал свое искусство и сыну.

После того, как армянам турецким правительством была предоставлена неделя, чтобы покинуть свои дома в июне 1915 года, чтобы уйти в депортацию в сирийскую пустыню на верную смерть, жители шести деревень обратились к самообороне — их было около 5 000 человек, 2000 мигрировали. Среди мигрантов был и Хачик.

Как рассказывала старшая дочь Хачика Мариса Паписян фотографу, решившей собрать рассказы еще живых свидетелей Геноцида, в арабской деревне Макф его деда взяли под свою защиту.

Им удалось остаться в этой деревне до июля 1919 года, потом жители Мусалера решили вернуться в родные места, но вместо деревень они нашли развалины. Они снова стали строить дома.

Семья Хачика переехала в Пасит на сирийское побережье и с большим трудом через полупустыню оттуда она добралась в Ливан, в город Айнчар.

Здесь родились две дочери Хачика — Мариса (назвал в честь матери) и Аракси. Позже в 1947 году Паписяны переехали в Армению. Здесь у Хачика и его жены родились еще три дочери и сын. Жили в Эчмиадзине, потом переехали в деревню Птхунк, где обосновались в основном люди из Мусалера.

Его сын Акоб, его он назвал в честь отца, уехал в США. Хачик регулярно навещал его, но потом совсем состарился и перестал ездить.

Назик Арменакян так описала этого урожденного мусалерца: «Он идет к саду, опираясь на трость. Он осторожно поднимается по лестнице медленными и тихими ступеньками, он знает здесь каждый камень и каждый куст. В том году ему удалось посадить чеснок. Он ест фрукты с посаженных им деревьев и приглашает: „Приходите летом, чтобы попробовать немного мёда“».

Ведь когда-то Кебусие и славился медом.

Так писал Верфель:

Село Йогонолук, описанное Францем Верфелем — Село Йогонолук, описанное Францем Верфелем

«Зато Кебусие, затерянная и самая северная деревня, была „Пасечная“. „Мед из Кебусие — самый лучший в мире, — говорил Багратян, — такого второго не найти“. Пчелы добывали его из самого естества Муса-Дага, того, что составляет волшебную его благодать, которая возвеличивает его над всеми унылыми вершинами окрестных гор».

В романе «Сорок дней Муса-Дага» Франц Верфель в главе «Именитые люди Йогонолука» пишет и о других деревнях.

Хачик из Кебусие. Фотография Назик Арменакян. Светлая память всему, что живет в сердце

«Деревни эти можно было бы назвать не турецкими их названиями, а согласно ремеслу, которым их жители занимались. Виноград и фрукты разводили здесь все, хлеб почти вовсе не сеяли. Но славу этим деревням принесли их искусные мастера».

Вслед за Верфелем мы вспомним эти имена мусалерских сел.

Второй Исход армян из Муса-Дага. В 1939 они покинули родные места, кажется, навсегда

Аджи-Абибли — село резчиков. Мастера здесь изготовляли из твердого дерева и кости не только отличные гребни, трубки, мундштуки для сигарет и другие предметы повседневного обихода, но и вырезали распятия, фигурки богородицы и святых, но которые был спрос даже в Алеппо, Дамаске и Иерусалиме.

Эти резные работы, не похожие на грубые поделки крестьян-кустарей, отличались своеобычностью, порожденной, конечно, же тем, что мастера, их сделавшие, обитали в сени Муса-Дага.

Село Вакиф — то была «Кружевница». Потому что изящные скатерти и носовые платки, сработанные тамошними кружевницами, находили покупателей даже в Египте, правда, сами мастерицы об этом понятия не имели, так как сбывали свой товар на антиохийском рынке, да и то не чаще чем два раза в год.

Битиас, как и Йогонолук, был одним из самых больших сел на Муса-Даге

Азир — поселок «Шелкопряд», здесь разводили шелковичного червя.

Кедер-беге — шелк ткали.

Йогонолук и Биатис — самые большие селения — процветали все эти ремесла.

На этом видео вы можете увидеть, как варят армяне арису в Вакифе.

ИСТОЧНИК:

Верфель Франц. «Сорок дней Муса-Дага». Перевод Н. Гнединой и Вс. Розанова. Ереван, «Советакан грох», 1988.

armenianow.com