В день рождения русского поэта Евгения Баратынского
Неизвестный художник. Портрет Евгения Баратынского, 1820-е годы. Литературный музей Е.А. Баратынского, Казань
2 марта 1800 года родился русский поэт и переводчик Евгений Абрамович Баратынский. Его брат Ираклий Баратынский был женат на армянке Анне Давыдовне Абамелек, талантливой переводчице и фрейлине императрицы Александры Федоровны.
Многими современниками Евгений Баратынский был признан одним из лучших поэтов своего времени. Высоко ценил его дарование Александр Пушкин. Другие, наоборот, обвиняли Баратынского за будто бы «преувеличенный романтизм».
Именно будущими поколениями он будет понят в полной мере и его строки найдут благодарного читателя. Верил в это Евгений Баратынский, в своем творчестве с тонкостью психологического анализа проникавший в глубины противоречий, присущих окружающей действительности.
Мой дар убог, и голос мой не громок,
Но я живу, и на земли мое
Кому-нибудь любезно бытие:
Его найдет далекий мой потомок
В моих стихах; как знать? душа моя
Окажется с душой его в сношенье,
И как нашел я друга в поколенье,
Читателя найду в потомстве я.
Пророчество сбылось. Со временем интерес к поэзии Евгения Баратынского, проникнутой идеей гуманизма, только возрастает. «Мыслящий человек всегда перечтет с удовольствием стихотворения Баратынского, потому что всегда найдет в них человека — предмет вечно интересный для человека», — писал Виссарион Белинский, откликнувшись на кончину поэта в 1844 году.
Евгений Баратынский
Весна
(Элегия)
Мечты волшебные, вы скрылись от очей!
Сбылися времени угрозы!
Хладеет в сердце жизнь, и юности моей
Поблекли утренние розы!
Благоуханный май воскреснул на лугах,
И пробудилась Филомела,
И Флора милая на радужных крылах
К нам обновленная слетела.
Вотще! Не для меня долины и леса
Одушевились красотою,
И светлой радостью сияют небеса!
Я вяну, – вянет всё со мною!
О где вы, призраки невозвратимых лет,
Богатство жизни – вера в счастье?
Где ты, младого дня пленительный рассвет?
Где ты, живое сладострастье?
В дыхании весны всё жизнь младую пьет
И негу тайного желанья!
Всё дышит радостью и, мнится, с кем-то ждет
Обетованного свиданья!
Лишь я как будто чужд природе и весне:
Часы крылатые мелькают;
Но радости принесть они не могут мне
И, мнится, мимо пролетают.
Сонет
Мы пьем в любви отраву сладкую;
Но всё отраву пьем мы в ней,
И платим мы за радость краткую
Ей безвесельем долгих дней.
Огонь любви, огонь живительный, –
Все говорят, – но что мы зрим?
Опустошает, разрушительный,
Он душу, объятую им!
Кто заглушит воспоминания
О днях блаженства и страдания,
О чудных днях твоих, любовь?
Тогда я ожил бы для радости,
Для снов златых цветущей младости
Тебе открыл бы душу вновь.
В дни безграничных увлечений…
В дни безграничных увлечений,
В дни необузданных страстей
Со мною жил превратный гений,
Наперсник юности моей.
Он жар восторгов несогласных
Во мне питал и раздувал;
Но соразмерностей прекрасных
В душе носил я идеал;
Когда лишь праздников смятенья
Алкал безумец молодой,
Поэта мерные творенья
Блистали стройной красотой.
Страстей порывы утихают,
Страстей мятежные мечты
Передо мной не затмевают
Законов вечной красоты;
И поэтического мира
Огромный очерк я узрел
И жизни даровать, о лира!
Твое согласье захотел.
Болящий дух врачует песнопенье…
Болящий дух врачует песнопенье.
Гармонии таинственная власть
Тяжелое искупит заблужденье
И укротит бунтующую страсть.
Душа певца, согласно излитая,
Разрешена от всех своих скорбей;
И чистоту поэзия святая
И мир отдаст причастнице своей.