О первых переводах произведений Александра Пушкина на армянский язык
Знакомство армянского читателя с творчеством Александра Пушкина на родном языке состоялось в начале 1830-х годов, еще при жизни поэта. Армяне, проживавшие в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Одессе, Дерпте, Тифлисе, получившие русское образование, читали произведения Пушкина на языке оригинала, и многие из них — чуть ли не с лицейских лет: члены семей Абамелек, Лазаревых, Худобашевых.
Орест Кипренский. Портрет А.С. Пушкина, 1827. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Первым переводчиком Пушкина на древнеармянский литературный язык (грабар) был Мкртич (Никита) Осипович Эмин (1815–1890), впоследствии крупный ученый-ориенталист, переводчик на русский Мовсеса Хоренаци. В третьем томе «Собрания актов, относящихся к обозрению истории армянского народа», сданном в цензурное рассмотрение в 1836 году, сказано, что «Мкртич Эмин, студент Лазаревского института восточных языков в Москве, отправленный в указанный институт из Калькутты (Индия), в стихах перевел с русского языка на армянский сочинения А.С. Пушкина „Бахчисарайский фонтан“ и „Кавказский пленник“. Эти переводы в скором будущем выйдут в свет, и тогда певец Фонтана и Пленника станет известным в различных странах Азии, населенных армянами».
Переводы Эмина по каким-то причинам в свет не появились, однако, как отмечает известный арменист Юрий Веселовский, «из записи, поданной тем же Эмином в 1841 г., — когда он был уже учителем, — директору института Х.И. Лазареву, видно, что в четвертом классе ученики на уроках армянского языка наряду с „Ундиной“ Жуковского переводили „Путешествие в Арзрум“ Пушкина».
В 1843 году в Москве вышла в свет небольшая книга под названием «Переводы в прозе и в стихах с русского на армянский язык из Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Баратынского и Гнедича», отпечатанная в типографии Лазаревского института восточных языков. Переводчиком был студент этого же института Ованес Амазаспян, уроженец Астрахани, который после окончания учебы вернулся в родной город и поступил там на государственную службу. Из Пушкина в книгу вошли «Земля и море», «И путник усталый на бога роптал…», «Кавказ», «Не дай мне бог сойти с ума…», «Похоронная песня Иакинфа Маглановича» («С богом, в дальнюю дорогу!»), «Соловей и роза» («В безмолвии садов, весной, во мгле ночей»), «С тобою древле, о всесильный» (IV подражание Корану), «Туча» — всего десять стихотворений.
Еще одним переводом на древнеармянский язык был отрывок из поэмы «Цыганы» («Птичка божия не знает…»), принадлежавший Рафаэлу Патканяну. Опубликован он был в тифлисском журнале «Арарат».
В армянской литературе утверждается новый литературный язык (ашхарабар). Теперь он становится языком переводов произведений Александра Пушкина. В 1850–1860-е годы они приобретают все более интенсивный характер, что расширяет диапазон их воздействия на армянское общество. В тифлисском журнале «Пчела Армении» печатается вольный прозаический перевод Ов. Багдасаряна «Сказки о рыбаке и рыбке», озаглавленный «Рыбак и рыбка».
В популяризации творчества Пушкина большую роль сыграл выходивший в Москве журнал «Юсисапайл» («Северное сияние»). На его страницах увидели свет переводы писателя-переводчика Геворка Бархударяна — «Я пережил свои желанья», «Я вас любил: любовь еще, быть может…» — и поэта Смбата Шахазиза — «Поэту» («Поэт! не дорожи любовию народной…»). Отвечая на вопрос Юрия Веселовского, какое влияние оказала на него русская литература, Смбат Шахазиз отметил: «…наиболее сильное впечатление произвели на меня, конечно, Пушкин и Лермонтов! Пушкиным я всегда увлекался прежде всего как разносторонним и правдивым поэтом-художником, творчество которого представляет собой для отзывчивого читателя как бы прекрасный, цветущий сад, блещущий райской красотой…»
Источник: Айвазян К.В. «Я стал спускаться… к свежим равнинам Армении…». А. Пушкин. — Ереван : Айастан, 1989.