Не стреляйте белых лебедей
Васильевский Егор был более сосредоточен, уравновешен, сдержан, переживая внутри боль сердца. Актёр подчёркивает перепады в психической жизни героя — от радости, когда улыбка освещает Полушкина будто насквозь, до неожиданного плача навзрыд, позволяющего почувствовать, как страдает в Егоре душа, не находя покоя. Станислав Любшин словно воспроизводит то состояние, о котором рассказал сам герой: «И не по лицу текут-то слёзы эти, а внутри. И жгут. Потому жгут, что душа плачет». Режиссёр и исполнитель роли не боятся обнаружить в Полушкине черты скоморошества в лучшем смысле этого слова, издавна понимаемого на Руси как избавление от боли в смехе, как голос совести, который взывает о справедливости при помощи народной присказки да прибаутки. Егор в романе мог простить свояка Фёдора Ипатовича и преодолеть перед смертью боль, обрести внутреннее успокоение. Экранный Полушкин далёк от примирения и погибает в непокое, оставаясь верным самому себе до конца.
Но после смерти Егора Полушкина остаются его одухотворённые скульптуры из дерева. Проезжающие туристы не замечают их. Лишь мальчик из автобуса останавливает удивлённый взор — и, может, в эту минуту в нём тоже пробуждается душа художника. Разве не об этом мечтал Полушкин, вкладывая в каждую безделушку искреннюю любовь к людям и веря, что добро рождает добро. Родиону Нахапетову важно было закончить свою ленту именно так — чтобы не прерывалась духовная эстафета от человека к человеку. По высокому счёту, этот финал не противоречит замыслу Бориса Васильева, как и некоторые другие неизбежные расхождения при переводе романа на язык кино.
Нераздельность человека и природы в картине «Не стреляйте в белых лебедей» решена на основе панорам, общих планов, вписывающих героев в среду. Камера почти не обнаруживает себя, запечатлевая поэтический облик мира, как бы проецируя на экран светлую и открытую душу Егора Полушкина. С помощью оператора Николая Немоляева постановщик живописует деревенский быт, обнаруживая в простой и естественной жизни людей скрытую поэзию и красоту. Если в фильме «С тобой и без тебя…» образ природы был лишь аккомпанементом главной темы, то здесь и Егор, и мир вокруг существуют на равных, влияя друг на друга и взаимообогащаясь. Порой не понять: то ли герой — душа природы, то ли природа — его душа.
У реальности также есть своя мимика и жесты, взгляд и голос. Поэтому камера внимательна к незначительным подробностям жизни, к мимолётным изменениям внешнего мира в течение дня и в течение лета, когда происходит действие. Принцип наблюдения, постижения внутренней сути явления по-своему продолжен в попытке режиссёра познать вслед за тайной природы тайну человеческого характера. Он и раньше доверялся крупному плану, приближаясь к лицу. В телевизионной ленте «Не стреляйте в белых лебедей» Нахапетов стремится уловить непредсказуемые моменты в реакции Егора Полушкина на мир, невольные обмолвки его бесхитростного сердца.
Сергей Кудрявцев 1986