Михаил Тариэлович Лорис-Меликов. Монологи от первого лица

Армянский музей Москвы и культуры наций начинает публиковать увлекательную фантазию о  внутреннем мире Михаила Тариэловича Лориса-Меликова. Они основаны на источниках, найденных в Государственной исторической публичной библиотеки России.

Лорис и Некрасов

Я помню с Николаем, году в 44-ом, кажется, столкнулся на Невском. Он потащил меня к себе на квартиру у Аничкова моста… Да, дела нашего поэта стали к тому времени процветать… Cам он ходил щеголем, и квартира его была меблирована не без изящества… Посмеялись мы тогда над одной историей, которая случилась когда-то…. Нищий и безвестный Некрасов приютился у профессора Бенецкого. Там мы и познакомились. Позже Николай мне и своему другу Нарышкину предложил нанять маленькую грязную квартирку в доме Шаумана. Богачами нас назвать было трудно, я получал от родителей 25 рублей в месяц, ну, и Нарышкин столько же, а Некрасову отец ничего не давал, и только изредка, понемногу высылала мать, да, кроме того, он состоял корректором в одном журнале да публиковал там плохо оплачиваемые стихи… А погулять мы любили… Раз на Рождество Некрасов предложил мне отправиться, замаскировавшись обоим, на вечеринку к одной чиновничьей семье в Измайловский полк. Вечером зашли в костюмерную лавочку, выбрали костюмы, Некрасов – венецианского дожа, а я — испанского гранда. Тут же переоделись, оставили у костюмера свои платья с тем, что на следующее утро заедем за ними и заплатим за костюмы. Взяли карету и отправились; еще дорогой проверяли свои капиталы, — хватит ли на экипаж и костюмы? Но с вечеринки мы почему-то заехали еще куда-то, что-то выпили и, только возвращаясь домой под утро, спохватились, что денег-то на выкуп платья нет. То-то побегали мы по своей нетопленой квартире, в тогах и чулках. Чтобы погреться — решили стул сжечь с печки, потом в ход пошла мочалка, выдернутая из дивана… Есть хотелось — лавочник, у кого были раньше заложены две серебряные ложки, единственная драгоценность Некрасова и подарок его матери, согласился отпустить нам в долг студени, и дож и гранд благородно поделили между собой эту трапезу. Лишь к вечеру Нарышкин добыл денег… Вскоре 2 августа 1843 г. был выпущен корнетом в Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, где прослужил четыре года.

Продолжение следует.