Баграт Арутюнян
Армянский музей Москвы и культуры наций теперь знакомит вас не только с собственной коллекцией значков по армянской тематике. Благодаря коллекционеру-фалеристу Баграту Арутюняну мы сегодня можем показать вам Армению в значках. Политические партии, крупные заводы, школы, известные деятели, современные стартапы — значки позволяют нам увидеть то, о чем мы раньше даже не задумывались. Коллекционер любезно согласился побеседовать с нами.
— Мы начнем с забавного вопроса. Вы помните самодельные значки начала 90-х с модными группами?
— Нет, не помню. Мне в начале 90-х было около десяти лет. Тогда у меня были совершенно другие увлечения, в частности, я, как и все, коллекционировал ярлыки бутылок и вкладыши жевательных резинок.
— Какой экспонат был самым первым?
— Первым в коллекции появился значок Республиканской Партии Армении. Я его купил на вернисаже (блошином рынке в Ереване), когда решил присмотреться, что вообще можно найти из значков.
— А есть ли экземпляр, который вызвал сильное удивление?
— Удивление… Да! Меня в значках удивляет, поражает многое — событие, которому посвящен знак, техника исполнения и оформление, ошибки и неточности, истории, которые сопровождают дарение, покупку или просто обсуждение значков. Не знаю, какой из них выделить отдельно, но один из самых впечатляющих значков — это, наверное, значок «Карабахец в космосе». Это один маленький, но цельный политический миф времен становления независимых армянских государств, умещенный на кусочке пластмассы. Тут неточное имя — настоящее имя Джеймс, а не Джим, фамилия не Багиян, а Кундебагиян (после переезда в США для удобства сократили фамилию), а круче всего, что Джеймс Филипп Багиян в своем интервью опроверг свое происхождение из Карабаха. Кстати, о том, что это сознательно созданный миф, а не заблуждение, косвенно подтверждается тем, что значок изготовлен Художественным Фондом Армении (судя по клейму на реверсе).
— Существует ли какой-нибудь значок, который очень хочется получить?
— Коллекционирование — это болезнь. Когда я смотрю видеосюжеты по новостям или в социальных сетях, хожу по улице, натыкаюсь на фотографии с конференций, съездов, первое, на что обращаю внимание, — есть ли кто с значком на груди и какой это значок, есть ли он в моей коллекции. Если обнаруживаю, что значка нет, начинаю искать знакомых, номера телефонов и прочие возможности, чтобы, как минимум, узнать о значке, как максимум — заполучить образец в свою коллекцию. Таким образом, у меня есть особая папка, в которой хранятся фотографии значков, о существовании которых я знаю, но их у меня пока нет. Опять же, стремление к полноте обладания не допускает выделить какой-то один значок, но если это условие непоколебимо, то я бы пожелал себе один большой значок, на котором, как мозаика, собраны все те, которых у меня нет. Если серьезно, то сейчас я пытаюсь найти значок ГУМа — огромный, странного мира из моего детства, единственное место, где после метро я видел эскалаторы. ГУМ я помню в определенных фрагментах очень подробно: отдел по продаже пластинок, спорттоваров, растения на лестничных пролетах… Мне бы было приятно иметь такой значок в своей коллекции.
— Как вообще возникла идея собирать значки? Почему именно значки?
— 26 июля 2016 года в 23:26 у меня на стене в социальной сети появилась надпись: «Чую скорую гибель большинства наших политических партий и в этой связи начинаю коллекционировать значки политических партий, движений и объединений. Куплю по бросовой цене, обменяю на шоколадки альпенгольд или приму в дар (самовывоз)». Уже не очень помню, что именно подвигло меня на эту запись, но, по всей видимости, меня поразила политическая беззубость и бесхребетность местных партий в связи с событиями захвата здания полка патрульно-постовой службы полиции в Ереване. Так как другие материальные объекты, которые могли напомнить о политических партиях, кроме значков мне на ум не пришли, то и выбирать было особенно не из чего. Друзья и знакомые запомнили слово «значок», но забыли «политических партий…» и начали дарить все, что находили и не жалели. Так, почти в течение месяца тема расширилась от политических значков до значков, связанных с Арменией и Республикой Арцах. Кроме этого, подсознательный поиск нового занятия был связан с пополнением в моей семье. Любимая жена подарила мне дочь Нику, которая требовала так много сил и времени от своих родителей, что все мои прочие увлечения, предполагающие нахождение вне дома сами собой отодвинулись на второй план.
— Как друзья относятся к этому хобби?
— Слово друзья сейчас используется достаточно широко, поэтому уточню его. Друзья, т.е. люди, с которыми у меня доверительные отношения и которые меня хорошо знают, абсолютно не удивились тому, что я нашел себе очередное новое увлечение, в которое ушел полностью. Я не должен всегда быть чем-то занят. Друзья, т.е. люди, с которыми я знаком, относятся по-разному: пытаются понять, в чем моя материальная выгода, или просто не видят интересного там, где для меня целый микрокосм. У меня в этом плане простая позиция — можете, помогите пополнить коллекцию, нет — не мешайте мне делать то, что мне нравится.
— Бывало ли, что какой-нибудь значок раскрывал целую историю?
— Да, все значки такие. Просто надо уметь видеть эту историю. Для меня история — это не только великие полководцы и революции, знаменитость и окаменелость. Это бытовые ситуации, какие описывал в своих рассказах, ну, например, Фазиль Искандер. Нет неинтересных значков, есть некрасивые, неудобные, нечасто встречающиеся…
Я много езжу по Армении, вырос в промышленном районе Еревана Шенгавит, по образованию социолог. Все это позволяет мне видеть в значках много всего и связывать их с местами, где бывал, с событиями, которые знаю или помню. Для меня они все очень дороги в этом плане и помогают структурировать свою личную память, личную историю. Вот, например, значок, который мне подарил очень интересный человек, писатель и советник начальника полиции РА Нарек Малян. На первый взгляд, ничего интересного ни в плане эстетики, ни в плане технологии изготовления, но этот значок приурочен к событиям захвата отделения патрульно-постовой службы в Ереване, во время которого погибли как сотрудники полиции, так и инициаторы захвата. Это событие породило новые ценностные конструкты в обществе, такие понятия, как «Сасна црер», «Хац берох», «Сари тах» напрямую связаны с этим инцидентом. Значок был выпущен в 1000 экземплярах и, насколько мне известно, это была инициатива генерал-лейтенанта милиции Ованеса Варяна, и был использован на памятном мероприятии, связанном с погибшими сотрудниками полиции.
Мой дед, Антапян Пайлак, был родом из села Вакф (Вакифли, территория современной Турции), одним из тех людей, которых обобщенно называют мусалерцами, не деля их на выходцев из Вакфа, Аджи, Абибли, Хдрбека и прочих сел. (Муса Лер — дословно гора Муса, Мовсеса. Мовсес — армянская версия имени Моисей.) Он являлся активным участником земляческого союза мусалерцев и часто брал меня с собой на празднование спасения мусалерцев от геноцида. Этот праздник нельзя забыть. Большой барабан, особая музыка, которая бьет энергией и не похожа на большинство народных армянских музыкальных мотивов, варящееся в сорока больших казанах блюдо — ариса, особый диалект армянского языка, который, к сожалению, уже мало кто помнит… Все это всплывает в моей памяти, когда я вижу значок, посвященный этому празднику. Еще большую ценность этому знаку придает то, что его нашла и подарила мне моя бабушка, т.е. этот знак носил в свое время мой дед.
— Какие серии самые любимые?
— Мне легче сказать, какие нелюбимые. Это все, что связанно со спортом. Никогда не любил и не интересовался спортом и, тем более, футболом. Еще не нравятся значки, связанные с выдающимися личностями. Я в них не вижу ничего исключительного.
— Тебе не нравится спортивная тематика, но твоя подборка уникальная. По твоей коллекции можно отследить историю нескольких футбольных клубов Армении. Неужели нет ощущения значимости этого собрания?
— Думаю, в любом коллекционере идет борьба между двумя стремлениями — стремлением к полноте обладания и стремлением к получению внутреннего удовлетворения потребности в познании нового. Значки относительно спортивных событий и футбольных клубов в моей молодой коллекции присутствуют, однако, их наличие результат стремления к полноте, но, опять же, удовлетворения они мне не приносят. Может, дело в том, что я не могу связать события и факты, запечатленные на спортивных значках, с событиями моей личной биографии или такими, которые мне просто понятны и знакомы. Мне трудно найти точные слова для описания этой ситуации, но одно могу сказать уверенно — значки на спортивные темы меня не интересуют.
— Коллекционирование в Армении ведь не очень развито?
— Да, вы правы. Я не претендую на то, что я коллекционер со стажем, на данный момент у меня даже нет годового стажа. Но, судя по тому, что я уже знаю, людей, действительно увлеченных фалеристикой, на пальцах одной руки можно пересчитать. Все эти люди очень неординарные. В частности, это Рафаэль Ованисян, Ника Бабаян, Айк Демоян. Они для меня в определенном смысле референты, на которых я стараюсь ориентироваться. Думаю, данная ситуация связана с материальными трудностями. Людям не до хобби и общей культурной парадигмы: коллекционирование того, что трудно конвертируется в деньги, не привлекательно.
— В Вашей коллекции очень много значков разных партий — дашнакских, рамкаваровских, Оринац еркир — как они попали к Вам?
— Моя коллекция пополняется по-разному. Мне дарят значки, иногда дарят то, что сами собирали в свое время. Например, свою коллекцию мне подарил Марк Григорян. Даже не знаю, как его представить… В двух словах — интереснейший человек, тонко чувствующий феноменологию повседневности. Что-то я покупаю на Ереванском вернисаже, что-то мне передают знакомые из социальных сетей. К партиям я обращаюсь лично. Вот сейчас, после интервью, поеду забирать значок политического союза Осканян Раффи Оганян.
— Трудно ли в Армении найти депутатский значок?
— Что значит найти? Купить — нет. Их продают на сайтах, на блошиных рынках. Получить в подарок — не знаю, зависит от того, насколько вы социабельный человек. У меня в коллекции на данный момент есть значок депутата парламента Армении от АОД Микаэла Арамяна, который мне подарила его дочь.
— Вызывает ли коллекция интерес у фалеристов из других стран?
— Дать положительный ответ будет нескромно. Мне действительно нечем похвастаться ни в качественном, ни в количественном плане. Надеюсь, что это пока. Но я общаюсь с фалеристами из России, Украины, Белоруссии. Помогаю им разобраться с армянскими значками, делюсь фотографиями тех, которые интересны им, но армянской тематики. Надеюсь в скором времени специально для популяризации армянских значков запустить свой сайт, чтобы этот культурный слой стал общественным достоянием. Наверное, открытость — самое важное в коллекционировании.