Кузнечное ремесло

Кузнечное дело как ремесло первоначально имело универсальный характер и относилось к металлопроизводству. Не случайно среди ряда народов, в том числе и армян, встречаются такие определения как «кузнец меди», «кузнец серебра», «кузнец железа», свидетельствующие, что в раннем периоде кузнечное ремесло и металлообработка были слиты воедино. Кузнечное дело как ремесло сформировалось в период обработки железа. Армения, будучи одним из его ранних центров, снабжала Междуречье и Ближний Восток сырьем и готовой продукцией. Данные об обработке рудникового железа относятся ко II тыс. до н.э. О широком распространении использования железа уже в I тыс. до н.э. свидетельствуют многочисленные археологические находки на территории Армении. Обработка железа достигла весьма высокого уровня в период первых государственных формирований, ранних армянских государственных объединений и в период Ванского царства, о чем свидетельствуют изготовленные из железа высококачественные изделия. Согласно историческим источникам, и в дальнейшие периоды обработка металлов, особенно кузнечное ремесло, являлись одним из самых развитых видов ремесел и имели большое значение не только в Армении, но и за ее пределами. Армения являлась одной из тех стран, которая вывозила готовую продукцию из железа.

В Средние века с развитием металлообработки произошло выделение смежных ремесел, в том числе и кузнечества. Уже в средневековье среди городских ремесленных организаций бок о бок существовали и другие виды ремесел, родственные кузнечному.

В отличие от городской среды, в селениях сохранилась универсальность ремесла, и кузнец — дарпин — одновременно выполнял работы коваля, изготовителя гвоздей, даже работы жестянщика и оружейника. Несмотря на то что в XIX веке городское и сельское кузнечные ремесла четко разъединились, тем не менее по своим основным технико-технологическим процессам работы и оборудованию они мало отличались одно от другого.

Кузница — дарпноц — принадлежала семье (роду) кузнеца. Как правило, она переходила под руководство того мужчины, кто в семье наследовал кузнечное мастерство. Кузнец передавал тайны ремесла одному из своих сыновей, а за неимением наследника кому-нибудь из сыновей брата. При этом за критерий принимали не возраст, а особую сноровку и интерес к ремеслу. Если же подобные склонности проявлялись сразу у нескольких сыновей, тогда это право наследовал старший из них, а среди остальных определялся главный помощник.

Основными действиями изготовления изделий были: накаливание (раскаливание), ковка и закаливание. Кроме основных операций, применялись и дополнительные: пайка, резка и др.

Процесс накаливания начинался с подготовки огня в печи. Огонь разжигали вдуванием воздуха в печь через меха, изготовленные из кожи крупного рогатого скота. Обычно это делали утром на заре и гасили при закате солнца в конце рабочего дня. На протяжении всего этого времени, даже во время отдыха мастеров, огонь горел в печи постоянно. Огонь не гасили, а оставляли до тех пор, пока он сам погаснет. Железо раскаляли, пока оно не приобретало ярко-багровый оттенок. Правильный нагрев был чрезвычайно важен, поскольку в противном случае железо могло испортиться и стать негодным для дальнейшего использования.

В основе процесса ковки лежит придание железу заданной формы ударами молотка. Мастер ударом маленького молотка по куску железа обозначал ту точку, по которой большим молотком бил подмастерье или ученик. Помощник прекращал работу, когда мастер ставил свой молоток плоской стороной на наковальню. В процессе ковки раскаленное железо получало окончательный вид готового изделия. Для изготовления же определенных предметов использовалась также технология холодной закалки.

После ковки изделие закаливалось в воде, что позволяло достичь необходимой упругости и твердости металла, придающей обычному железу качество стали. Для этого необходима была высокая степень мастерства, поскольку в этом процессе кузнец ориентировался по изменениям оттенков цвета железа. Только опытным мастерам удавалось безупречно выполнять этот процесс. Закаливание начиналось с трех символических ударов молотка по раскаленному железу. Искры, отлетающие от этих ударов, считались дьявольским огнем. В народе верили, что во время закаливания с искрами от первых ударов молотка мастера выходит огонь дьявола и остается божий огонь.

Мастерства требовали и вспомогательные действия, особенно при выполнении приварки (медью, чугуном и железом). Эти процессы выполнялись при помощи специальных инструментов.

Центральное место в кузнице занимали печь, наковальня — зндан, небольшой каменный бассейн с водой. В оснащении кузницы имелись молотки разных размеров, различные виды щипцов, резцы, пробойники и стамески (долота) и т.д.

Печь состояла из каменной подставки в виде квадратного стола размерами 120 х 100 см и высотой 70–80 см, за которой была выстроена каменная или кирпичная «задняя стена» высотой в 160–170 см. Огонь горел в центральной части каменной подставки. За задней стеной находились меха, отверстия которых присоединялись к печи глиняной трубой, через которую подавался воздух. Наковальня была прикована к пеньку, зарытому в землю на глубину 70–90 см. Для удобства работы она находилась непосредственно перед печью, справа. Наковальни весили около 60 кг, хотя позднее, в конце XIX – первой половине XX века появились наковальни весом до 90–120 кг. Верхняя часть наковальни, которая принимала на себя основную часть ударов, была покрыта стальным слоем, что придавало упругость ее поверхности, предохраняя от деформации. Наковальня имела продольную форму, с одной стороны остро-цилиндрический выступ, а с другой — плоско-прямоугольный. Торчащая часть наковальни называлась поз — рог, противоположная плоская — дмак — курдюк, средняя часть называлась мешк — спина. Эти наименования напоминали названия частей тела барана, который у армян являлся символом героя Громовержца. Большой молоток кузнеца назывался кран — кувалда или урн — молот. С ним связаны поверья, символизирующие силу молотка кузнеца, считающегося священным: ему приписывалась возможность изгнания драконов, дьяволов и других злых сил.

В кузнице существовали определенные правила оплаты: натуральная и денежная. Натуральная оплата производилась в основном зерном, иногда даже мелким рогатым скотом. Случалось, что заказчик в качестве оплаты отрабатывал в хозяйстве кузнеца.

Кузнец играл важную роль в жизни традиционного армянского общества как в повседневном быту, так и в соционормативной культуре. Его значение в хозяйственной жизни общины было связано прежде всего с изготовлением земледельческого инвентаря (плуг, соха, серп, лопата, тесло для прополки и др.), подковыванием волов и лошадей и прочее, что имело важное значение в обеспечении успешной сельскохозяйственной деятельности. Он также изготовлял инструменты и для ремесленников других профессий: например, столяра, каменщика, — благодаря чему его называли «мастер мастеров». Услуги кузнеца не ограничивались лишь своим селением, охватывая иногда и соседние. Таким образом, кузнец являлся одной из тех личностей, которых знали далеко за пределами своей общины и, будучи известным мастером, он пользовался уважением и авторитетом во всей округе.

Не менее важным был социальный статус кузнеца в общественной и обрядовой жизни. Он считался приносящим удачу (букв. «легкая нога»), и потому желанным гостем: его посещения всегда были в радость хозяевам. «Делить хлеб» с кузнецом было почетно для крестьян. Во время свадебных торжеств кузнец занимал одно из почетных мест среди гостей.

Кузнец играл регулятивную роль в коммуникационной системе традиционной общины, а кузница занимала центральное место в организации ее культурного пространства. Обычно в селениях кузница, как и церковь, находилась на прилегающей к центру территории. Такое центральное местонахождение кузницы было связано не просто с удобством пользования ею. С ритуальной точки зрения оно было включено в пространство священного центра поселения. Кузница была также одним из мест общения пожилых мужчин: в коммуникационной системе общины с ее четкой половозрастной градацией вход в кузницу, согласно обычаю, для женщин был строго ограничен (только пожилые женщины и лишь в исключительных случаях могли туда входить).

Кузнец играл также важную роль в празднично-ритуальной жизни общины. Он участвовал в ритуалах как календарной обрядности, так и связанных с экстремальными ситуациями. Согласно поверьям, в дом кузнеца боялись войти дьяволы и злые силы, а предметы, изготовленные кузнецом, считались талисманом и оберегом.

Важная роль отводилась кузнецу во время празднования Нового года и Пасхи. До второй половины XX века у армянских кузнецов сохранилась традиция в первый день Нового года наносить ритуальные удары по наковальне, с чьей помощью, согласно легенде, закреплялись цепи царя Артавазда.

Артавазд I — царь Великой Армении (160–115 до н. э.), старший сын Арташеса I.

В связи с легендой обратимся к «Истории Армении» Мовсеса Хоренаци (книга II, глава 61).

Царствование Артавазда. — Преследование им братьев и сестер своих. —

Смерть его и аллегорический о нем рассказ

После Арташеса царствует его сын Артавазд; он изгоняет из Айрарата всех своих братьев в области Алиовит и Арбераии, дабы они не проживали в Айрарате, в царских имениях. Оставляет при себе одного лишь Тирана в качестве наследника, ибо у него не было сына. Спустя немного времени после вступления на пре­стол, проехав через мост города Арташата к истокам Гина на охоту на кабанов и онагров, он приходит в смятение от какого-то умопомрачительного видения и, блуждая на коне, падает в глубо­кую яму и, провалившись, исчезает.

Певцы Голтна передают о нем такую легенду: когда у смерт­ного одра Арташеса, по языческому обычаю, погибло много людей, он возроптал, говорят, и молвил отцу: «Вот ты уходишь и уно­сишь с собой всю страну; над кем же мне царствовать в этих раз­валинах?». В ответ Арташес проклял его, сказав: «Если ты поска­чешь на охоту вверх по склонам Азатн Масиса*, пусть тебя схватят нечистые и повлекут вверх по склонам Азатн Масиса; там да пребудешь и света да не увидишь!».

Сказывают об этом и старухи, будто заточен он в какой-то пещере, скованный железными цепями. И две собаки непрестанно грызут эти цепи, и он рвется выйти и положить миру конец. Но от звона кузнечных молотов, говорят, его оковы крепнут. Поэтому и в наши времена многие кузнецы, следуя легенде, по воскресным дням трижды или четырежды бьют по наковальне, дабы укрепи­лись, как говорят, цепи Артавазда. Но в действительности было так, как мы сказали выше.

Иные же говорят, что при его рождении с ним приключилось нечто, а именно, считают, что он был заколдован женщинами из потомства Аждахака, почему и Арташес их нещадно преследовал. То же самое певцы в легенде излагают так: «Драконеродные выкрали младенца Артавазда и заменили его демоном». Но мне представляется справедливой молва, что он как родился одержи­мым, так и скончался в одержимости. Царство же унаследовал его брат Тиран.

*Свободный, то есть недоступный людям, Арарат.

Иоаннес Иоаннисян

Царь Артавазд

Легенда

Перевод Валерия Брюсова

Бей молотом по наковальне, кузнец!
Бей молотом: звенья да крепнут цепей!
Врага ненавистного звенья цепей!
Бей молотом по наковальне, кузнец!

Угрюмые тучи пришли, собрались;
Седого Масиса чело облекли.
И буря ревёт, словно звери сошлись,
Свистит, стонет, буйствует ветер вдали.

Бей молотом! Ну! Дикий рёв повторя,
Ужасные вопли из бездны звучат,
И молния блещет со взоров царя,
И искры от гнева высоко летят!

Он, мстительный, хочет вернуться опять,
Чтоб яд смертоносный страданий своих
По лону земли без конца разливать, —
Но крепко он стиснут в цепях роковых.

Пусть верные псы те оковы грызут,
Грызут беспрестанно оковы царя, —
Страданья твои, Артавазд, не пройдут,
Последняя в мире — далёко заря!

Твоей обессиленной злобы порыв
Под молотом нашим опять упадёт!
Мы верим: наш край ещё будет счастлив
И грешный народ ещё благо найдёт!

Но, если будем подобны камням,
Расслышать не сможем призывов души, —
Спасенья купель не откроется нам:
Наш молот тогда, Артавазд, сокруши!

Когда перестанем мы молотом бить,
Вы, псы, разгрызите железо оков:
Пора наступила царя отпустить,
Он ринется в мир, и жесток и суров…

Но нет! Не пришла роковая пора!
Нам с нового неба затеплился свет!
То — радуги в семь переливов игра:
Свободной и светлой судьбины завет!

Бей молотом, бей неустанно, кузнец!
Бей молотом, звенья да крепнут цепей!
Царя ненавистного тяжесть цепей!
Бей молотом по наковальне, кузнец!

Поэзия Армении с древнейших времен до наших дней. 

Под ред. В.Я. Брюсова. Издание Московского Армянского Комитета, 1916

Среди армян прикованный герой характеризуется в основном отрицательными, разрушающими мир качествами. Анализ ритуала позволяет выявить в нем сюжет громовержца индоевропейского мифа, где роль громовержца играет кузнец, борющийся против прикованного демона. Учитывая, что свидетельство относится в V веку, нетрудно представить, насколько архаичен этот ритуал.

В канун Пасхи, в полночь, при лунном свете по просьбе пожилых женщин общины кузнец изготавливал кольца или браслет — урбатарур (букв. «сделанный в пятницу») — и ожерелье — амулет для беременных женщин как оберег от сглаза и злых сил. Он использовал для этого особое железо, предварительно собранное с семи кварталов селения. В полном молчании, после предварительного нанесения по наковальне трех или семи ритуальных ударов, он изготавливал указанные предметы.

По поверьям, в ночь Страстной пятницы начинается борьба между противоборствующими силами. Кузнец в ходе ритуала ударами своего орудия — молотка — по наковальне символически гонит и приводит в бегство живущую в нижней части Всемирного Древа (наковальни) Космическую силу. С помощью этой борьбы перерождается (творится) солнце, которое в ритуале символизируется кольцом, браслетом или ожерельем. А факт их ношения невестками или беременными женщинами объясняется тем, что праздник, включающий идеи перевоплощения, творения и рождения Космоса, символически включает в себя также все то, что связывается с рождением и пробуждением.

В ритуалах, связанных с регуляцией экстремальных ситуаций, в персонаже кузнеца также прослеживаются черты громовержца. Во время засухи, по просьбе жителей общины, кузнец исполнял обряд вызывания дождя. Ударами по наковальне он символически обезвреживал закрывшего истоки небесных вод дракона — вишапа. В лечебной магии вонзанием своего раскаленного железа-грома в воду он передавал ей лечебные функции.

Ритуалы, связанные с кузнечным делом у армян, позволяют выявить их общее сходство с характерными индоевропейскими ритуалами, относящимися к мифологеме Громовержца, где кузнец борется с драконом, олицетворяя самого Громовержца и творца небесных светил. Мифологические данные, наряду с археологическими, свидетельствуют о древних истоках кузнечного ремесла в Армении.

Источник:

Армяне / отв. ред. Л.М. Варданян, Г.Г. Саркисян, А.Е. Тер-Саркисянц ; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН ; Ин-т археологии и этнографии НАН РА. — Москва : Наука, 2012. — (Народы и культуры).