В конце января на российские экраны вышел «Танец с саблями» — первый художественный фильм, посвящённый Араму Хачатуряну. В нём не только рассказывается история создания «Танца с саблями» из балета «Гаянэ», но и раскрывается малоизвестная сторона личности великого композитора. Армянский музей Москвы встретился с режиссёром и сценаристом фильма Юсупом Разыковым. В беседе с нами он рассказал, что ему было важно отразить на экране, о тесной связи Хачатуряна с Арменией и о непредсказуемой истории балета «Гаянэ». Поделился режиссёр и своими армянскими воспоминаниями.

«Никто доподлинно не знает о том, как Хачатурян переживал память о Геноциде армян»

Для драматургического произведения нужен конфликт. О таких событиях из жизни Арама Хачатуряна почти неизвестно. Он считался баловнем судьбы, человеком, признанным и обласканным советской властью. Но, на самом деле, это очень поверхностная информация. Прежде всего, потому, что Арам Ильич был живой, остро чувствующий человек. Он переживал за свою семью, за друзей, за композиторское братство. Хачатурян был человеком очень активным. Во время Великой Отечественной войны он возглавлял комитет по эвакуации членов Союза композиторов. Но всего этого было маловато для выстраивания конфликта в сценарии и фильме. Я перекопал много различных источников. И вот как-то мне попался короткометражный фильм-интервью с Мстиславом Ростроповичем на английском языке. Рассказывая о своём отношении к творчеству Арама Ильича, он сказал, что, может быть, никто доподлинно не знает о том, как Хачатурян переживал память о Геноциде армян. Это я и взял за основу конфликта — геноцид как скрытая от всех боль.

Параллельно с балетом «Гаянэ» Арам Хачатурян писал Симфонию № 2 — «Симфонию с колоколом». Его разрывали противоречия: балет он писал по заказу, симфонию, которую начал в 1939-м, а закончил 1943-м, — по душе. Хачатурян хотел, чтобы его ничто не отвлекало от создания симфонии. Но неожиданно ему поручили написать ещё один танец для «Гаянэ», которую он считал уже завершённым произведением. И произошло это всего за несколько дней до премьеры балета. Новый танец Хачатурян написал за 8 часов. Так получился шедевр — «Танец с саблями». Уже затем он мог вернуться к своей симфонии. Это стало внешним драматическим звеном в сценарии.

За «Симфонию с колоколом» Арам Хачатурян получил Сталинскую премию. Её причислили к произведениям, посвящённым мужеству советского народа в борьбе с фашизмом. В конце фильма мы поставили титры — симфония посвящена и жертвам Великой Отечественной войны, и жертвам Геноцида армян.

Что испытал композитор, чтобы всего за 8 часов написать подобное произведение

Кинокомпания «Марс Медиа» предложила мне несколько исторических персонажей. Я выбрал Арама Хачатуряна.

Это феноменальная история. Человек за короткое время взял и создал нечто, ставшее международным хитом. Мне хотелось исследовать, что испытал художник, композитор, чтобы всего за 8 часов написать подобное произведение.

В фильме я старался отразить терзавшую Хачатуряна разлуку с семьёй — она в то время была в деревне под Свердловском, пока он завершал работу над балетом «Гаянэ» в Перми. Его переживания вылились в то, что звучит в «Танце с саблями». Например, ритмическая основа родилась у него от стука колёс эшелонов, направлявшихся в эвакуацию.

В кадре — мыслитель, творец

Изначально планировалось снять четырёхсерийный фильм. У меня было собрано очень много деталей. Большинство из них не вошло в полный метр.

Мы сконцентрировались на состоянии композитора, погружённого в творчество. Он старается ни на что не отвлекаться, он работает очень сосредоточенно, им владеют эмоции, которые он вынужден скрывать, ему не хочется заниматься борьбой с внезапно приехавшим чиновником. Мне было важно показать именно эти краски. Арам Хачатурян у нас в кадре мыслитель, творец. В фильме перед ним всё время предстаёт образ возницы Каро, его спутника по Армении, которому он даёт обещание, что напишет музыку, посвящённую армянской резне. На нём висит этот долг.

Сосредоточенное эмоциональное состояние композитора смог прочувствовать и передать исполнитель главной роли Амбарцум Кабанян. На нём, конечно, была огромная ответственность. Работая над фильмом, мы консультировались с Кареном Арамовичем, сыном Хачатуряна. Он смотрел все варианты сценария, проверял факты, был всё время с нами.

Фильм «Танец с саблями» — это музыкальное погружение в десять дней жизни Арама Хачатуряна. Его, человека очень глубокого, нельзя определять поверхностно, как многие это делают, называя его исключительно советским композитором. Я с этим категорически не согласен. Он был армянином до мозга костей. Симфония № 2, Первый фортепианный концерт — это вовсе не советская музыка, она абсолютно национальная по своей форме, по ритму, по эмоциям.

Когда в 1944 году Арам Хачатурян писал музыку для гимна Армянской ССР, в её основу он заложил духовное песнопение армян — шаракан. В 1991-м этот гимн отменили, объясняя это его «советскостью». Но это вовсе не так — музыка, написанная Хачатуряном, более армянская, чем музыка нынешнего гимна. И, насколько мне известно, в армянском обществе до сих пор идут споры о возвращении гимна Хачатуряна…

«Гаянэ» — единственный балет в мире с непредсказуемым либретто

Я считаю, что «Гаянэ» — единственный балет в мире с непредсказуемым либретто. Это уникальный случай. «Гаянэ» сохраняется как музыкальное произведение, к которому никак не подберут удачное либретто.

В 1939 году в Москве проходила Декада армянского искусства. Поставили первый армянский балет «Счастье» про жизнь советских пограничников и колхозников. Музыку написал Арам Хачатурян, а либретто — Геворк Ованесян. Успех балету обеспечила его музыкальная часть. Музыка Хачатуряна запомнилась всем. Вскоре последовал заказ на обновлённый вариант балета «Счастье». Хачатурян начал работать над новым балетом, уже с другим либретто и другим названием. Константин Державин полностью переписал сюжет. Так, переработка «Счастья» стала литературной основой балета «Гаянэ».

Уже должны были приступить к репетициям, но началась война. Ленинградский театр имени Кирова отправили в эвакуацию, куда вытянули и Арама Ильича, который тогда работал на радио в Свердловске. В результате Хачатурян опять-таки не был доволен либретто. Я знаю, что на сегодняшний день существует едва ли не 25 вариантов либретто «Гаянэ», на музыку Хачатуряна.

Насколько мне известно, единственное место в мире, где сегодня относительно регулярно исполняют балет «Гаянэ», это театр Спендиарова в Ереване. Ставится он по либретто, которое более-менее одобрил сам Арам Ильич. Сейчас в «Гаянэ» новые эскизы, великолепные костюмы, хореография отличается от того, что делала Нина Анисимова — первый балетмейстер «Гаянэ». Это совсем другое произведение — выставочное, красивое и яркое, выглядящее, на мой взгляд, как балетная сюита на музыку Арама Хачатуряна. Но она, как я считаю, более гармонична, чем все её драматургические предшественники.

Хачатурян и Сальери. Георгий — воплощение народного характера

Пушков — выдуманный персонаж, в котором я воплотил образ всё контролирующего государства. Через него само государство предстаёт в роли Сальери. Неудавшийся композитор Пушков смертельно завидует таланту Арама Хачатуряна, одарённого многократно больше, чем он сам. Зависть бессмысленна, и он начинает задевать за больное место. В фильме очень важна сцена, где Хачатурян бьёт Пушкова бутылкой по голове в ответ на его слова, что никто уже и не помнит про Геноцид армян. Этот эпизод — вымысел, но таким образом я показал резкое несогласие Хачатуряна с официальной позицией советского государства.

Георгий — воплощение народного характера. Один из моих любимых персонажей. Он всё время ходит за Хачатуряном, хлопочет, заботится о нём, носит ему уголь.

Все остальные персонажи, кроме балерины Сашеньки, исторические. Это люди из состава Ленинградского театра имени Кирова тех лет — Нина Анисимова, Константин Державин. Эпизод, где Арам Хачатурян, Дмитрий Шостакович и Давид Ойстрах играют на пермском рынке «Мурку», — это немножко переделанная реальная история. Ехавший в эвакуацию композиторский вагон ограбили. Украли все продукты, а в вагоне были больные, пожилые люди, дети. По предложению Ойстраха они стали выходить на каждой станции и играли на своих инструментах, чтобы немного заработать. Нужно заметить, что Хачатурян, ещё находясь в Москве, несколько раз подавал прошение, чтобы его отправили на фронт. Про это тоже мало кто знает. Но ему всё время отказывали и в итоге дали должность председателя эвакуационной комиссии Союза композиторов.

«Нельзя предавать память»

Я хочу, чтобы через мой фильм люди вспомнили и ещё раз прикоснулись к творчеству Арама Хачатуряну, а молодое поколение, может быть, открыло бы его для себя. Ведь музыка Хачатуряна — необыкновенный эстетический опыт.

Нас предупредили — если в Гюмри показ пройдёт успешно, то мы завоюем всю Армению. После просмотра к нам подошла одна женщина. Поблагодарила и сказала: «Этот фильм должен посмотреть каждый армянин». Тогда я понял, какая громадная ответственность легла на плечи нашего молодого ещё фильма. Мы рассказываем армянам о том, что такое их история, о том, что такое память, что её нельзя предавать. В фильме Каро говорит Хачатуряну: «Вслед нам летели камни, пули. Сегодня каждый из нас живёт вместо тех, кого убили. И ты должен это помнить».

«В детстве мне казалось, что всю хорошую музыку, которую я слышал, написал Хачатурян»

Мой отчим-армянин был лётчиком, служил в гражданской авиации. Его большая семья жила в Самарканде, они были пянджикентскими армянами [Пянджикент — город в Таджикистане. — Прим. ред.].

Братья моего отчима работали дальнобойщиками. У них был очень весёлый, я бы сказал, игривый характер, они любили застолья. Когда мы выдавали замуж моих сестёр, весь Самарканд приезжал в Ташкент. Мы делали хаш, который моя мама невероятно вкусно научилась готовить. Приходили наши соседи.

Вокруг меня сложился такой мир, в котором я узнавал много нового, а самое главное, энергетически что-то впитал. Всё это единство, которые я чувствовал, и мешанина, в которой рос, конечно, повлияли на то, что я выбрал Арама Хачатуряна. Я его вообще с детства очень люблю: мне казалось, что всю хорошую музыку, которую я слышал, написал Хачатурян.

Вазген I — философ, лидер…

Возможно, в будущем я бы хотел снять художественный фильм про католикоса Вазгена I. Я уже делал несколько документальных картин про историю христианства — православие, католицизм, протестантизм. Мне понятно, какие трудности в переломные исторические моменты переживает церковь. А Вазген I жил в очень сложное время. Он был философом, лидером, его фигура очень драматичная и сложная. Как можно было устоять, удержать достоинство церкви, сделать Эчмиадзин жемчужиной, объединять армян, где бы они ни находились… Всё это невероятная заслуга Вазгена I.

Беседовали Рипсиме Галстян и Давид Тоноян