Уильям Сароян. Повесть «Папа, ты сошел с ума»
Трогательная повесть Уильяма Сарояна «Папа, ты сошел с ума» вводит читателя в мир двух персонажей — отца и сына. Они путешествуют, разглядывают облака и звезды, постигают полный красоты и тайны мир. Приводим небольшой отрывок из повести.
Звезда
И вскоре мы уже были в дороге, и сами не заметили, как выехали на старую Поперечную 101, и ехали мы сначала со скоростью пятьдесят, потом шестьдесят, а потом и семьдесят миль в час, но при семидесяти наш маленький красный «форд» весь заскрежетал и загромыхал, так что отцу моему пришлось поубавить скорость. Мы проехали мимо Зумы и мимо Транкаса, а еще дальше мы увидели чуть в стороне от дороги кучку людей, копавших лопатами землю. Отец остановил машину, чтобы поговорить с ними, и оказалось, что это студенты-археологи из университетского колледжа Лос-Анджелеса. Они старательно копались в черной грязи, исследуя место, куда триста-четыреста лет назад сваливали свой мусор индейцы.
Отец мой постоял, поговорил с преподавателем, который был немногим старше своих студентов. Такая уж у моего отца страсть — разузнавать все и обо всем, и на этот раз он узнал, что студенты копают здесь каждую субботу в течение вот уже шести месяцев и что за этот срок они научились отлично орудовать лопатой, а также вести необходимые записи, но что до находок, то нашли они немного. Преподаватель сказал, что они, собственно, и не рассчитывали на какие-нибудь особенные находки. Он показал моему отцу раковину, которой было лет триста. Она выглядела точно так же, как любая нынешняя раковина, лежащая на берегу и омываемая волной.
Когда мы оставили позади Окснард с его окраинами, я увидел в небе над морем звезду — одну-единственную, совершенно одинокую звезду, светившую очень издалека.
Мой отец сказал:
— Как только проголодаешься, загляни в картонку, найди себе там чего-нибудь и поешь, а если захочешь горячего, скажи мне — мы остановимся по дороге и раздобудем тебе горячего.
— Хорошо, но пока я не голоден, а когда проголодаюсь, мне хватит и того, что найдется в картонке. Нечего нам изводить деньги без крайней необходимости.
— И то верно. В картонке почти полная бутыль молока, так что хоть молоком ты на сегодня обеспечен.
— В картонке еще много чего другого. И вообще, в нашей маленькой старой машине все очень мило, па.
— Я рад, что тебе в ней нравится. Теперь давай решим насчет сна. Я, видишь ли, намерен править всю ночь, то есть спать не буду, но это вовсе не значит, что и тебе не следует спать. Ты можешь перебраться на заднее сиденье, завернуться в походное одеяло и поспать.
— Так я и сделаю, па, но только попозже.
— Ладно.
— Когда мы доберемся до Бухты Полулуния?
— Это десять часов езды, включая стоянки. Сейчас семь, так что доберемся мы около пяти утра, приблизительно за час до рассвета. Я думаю, тебе будет особенно приятно приехать туда на рассвете.
— Мне, конечно, будет приятно. А что мы потом сделаем?
— Поедем дальше, в мой старый родной Сан-Франциско.
— Скажи, па, отчего ты больше не живешь там?
— Оттого, что я больше не чувствую себя там как дома.
— Почему?
— Скорее всего, потому, что моя влюбленность в Сан-Франциско прошла, а писателю просто не стоит жить в городе, в который он не влюблен.
— Допустим, писатель не влюблен ни в какой город, что же тогда?
— Горе ему тогда.
— Почему?
— Писатель должен быть влюблен в этот мир, иначе он не сможет писать.
— Почему?
— Потому что все хорошее рождается из любви. Когда писатель связан с миром любовью, он любит все и всех, и он может писать, если только он трудится по-настоящему.
Я посмотрел на звезду далеко в небе.
— Люблю ли я этот мир?
— Конечно же любишь. А что заставило тебя усомниться в этом?
— Ничего, кроме того, что я его ненавижу, вот и все.
— Уж я-то знаю, как ты его ненавидишь, — сказал мой отец.
Воспроизводится по изданию: Сароян У. Папа, ты сошел с ума. — Москва : Азбука : Азбука-Аттикус, 2017. — (Азбука Premium).