Как и многие русские поэты, Василий Иванович Немирович-Данченко был глубоко озабочен судьбой гонимого армянского народа. Ему посвятил поэт ряд проникновенных стихотворений, в которых не только горевал о многострадальной Армении, но и выступал в защиту ее попранных прав.

В 1876–1877 годах во время русско-турецкой войны Василий Немирович-Данченко в качестве военного корреспондента едет на фронт и принимает непосредственное участие в военных действиях. В дальнейшем поэт сражался на многих фронтах. Был он в действующей армии в Греции, Болгарии, сражался в Адрианополе, в местечке Сан-Стефано, а затем и в Африке. В своих очерках и корреспонденциях поэт не раз рассказывал о героических подвигах народов, с оружием в руках отстаивавших свою независимость.

В годы русско-турецкой войны и в последующие, вплоть до Первой мировой войны, Немирович-Данченко общался со многими прославленными армянскими воинами и генералами. Ему довелось видеть армянских ополченцев, высоко поднявших знамя национально-освободительной борьбы. Поэта волновало как настоящее, так и прошлое армянского народа. Это сделалось темой его многих патриотических стихотворений. Значительная их часть была написана в период 1914–1917 годов и опубликована в таких периодических изданиях, как «Русское слово» и «Армянский вестник». Чуткий поэт с суровой жизнью военного в своих стихотворениях прославлял подвиги армянских воинов, отображал скорбь и страдание армянского народа, «знавшего так много врагов и имевшего так мало друзей».

Стихотворение «За что?» занимает особое место в поэтическом наследии Немировича-Данченко. Оно полно ненависти ко всем, кому чуждо гуманное отношение к народу, подвергшемуся страшному бедствию, народу, обогатившему мир сокровищами высокой духовной культуры. Поэт упрекает их за невежество, за незнание «кровавой летописи» армян, их былого могущества. С негодованием поэт вопрошает:

У наших алтарей не ваши ли молитвы?

Не тот же ли у нас животворящий крест?

Мы вместе с вами шли в огонь священной битвы

За общую судьбу одних и тех же мест.

И хоть армянский народ невелик, сила нации не в численности, а в том, на какие дела и подвиги она способна:

Да, правда, мало нас! И меньше с каждым годом

Становится армян… Осмеивайте их!

Но ведь вы тешитесь над жертвенным народом,

Распятым, как Христос, на рубежах своих.

Мы на Голгофу шли с восторженной любовью,

И в темные века боролись мы одни.

Могли бы напоить мы ад своею кровью

И погасить его багровые огни.

А унижения мучительного плена?

А пытки, а позор, а горе и боязнь?

О, нас спасли бы всех предательство, измена,

Но мы — мы выбрали апостольскую казнь.

Надгробный слышен плач над братской и великой

Могилою армян и погребальный звон…

Стыдитесь! Жалок смех вражды и злобы дикой

В благоговейный час народных похорон.

Образ распятого Христа — «великого мученика» — понадобился поэту для сопоставления с армянским народом, также несущим свой крест на Голгофу и воскресающим, подобно Христу. В стихотворении «За что?» поэт говорит о народе, который, не раз пренебрегая смертью, готов был скорее «принять апостольскую казнь», чем спастись предательством.

Немирович-Данченко дает понять, что армяне — это народ, у которого воля к свободной жизни сильнее врага. Любому деспоту армянский народ повторял слова вардановых сподвижников: «Ты можешь замучить тело армянина, но что ты сделаешь с его душой?».

Перу Немировича-Данченко принадлежат и небольшие поэмы под общим заглавием «На берегу Евфрата», которые по внутреннему содержанию тесно связаны друг с другом. В них поэт устами лирического героя, жившего когда-то в долинах Евфрата мирным созидательным трудом, рассказывает об участи армянина-труженика, который покинул родной край, спасаясь от турецкого ятагана и стал странником-пандухтом. Лейтмотивом этих поэм является тоска пандухта по родному краю и чувство мести к злодеям, превратившим его отчий дом в груду развалин и пепла. Поэмы начинаются повествованием о былом счастье:

Мой старый дом стоял на берегу Евфрата…

<…>

У моего окна румяная граната…

<…>

Любила я свирель тоскующую брата.

⠀

Я помню: мать, окончив знойный день,

Певала часто нам в прощальный час заката

О тихих радостях смиренных деревень,

О старине седой, о витязях свободных,

Державших меч святой в защиту прав народных.

Идиллическая жизнь героя переходит в драму, когда в его страну внезапно вторгаются османские варвары.

И как-то раз вдали… О, не забыть тот день!

Бегущая толпа, отчаяньем объята,

Нахлынула на нас из отчих деревень.

Кровавые на ней еще сочились раны.

Там были женщины и дети из Аданы.

Вместе с переменой судьбы лирического героя в поэмах меняются и выразительные средства автора — образы, сравнения, метафоры. Радостные, светлые пейзажи сменяются мрачными картинами пожарищ. Белые цветущие берега Евфрата превращаются в голые пустыни. Армянин-беженец, изгнанный из родного края, теперь шагает в далеких, опаленных солнцем пустынях чужой страны. В конце поэмы герой возвращается в отчий дом, превращенный в пепелище. Стоя на горячем еще пепле, бездомный пандухт шепчет слова благословения своему дому, как шептал бы каждый армянин Айастану.

«Благословляй свою родину» — такой многозначительной концовкой завершаются маленькие поэмы Немировича-Данченко, полные чувства патриотизма, любви к родине, насыщенные непосредственностью, эмоциональностью и живыми конкретными образами.

В стихотворениях и поэмах Немировича-Данченко изображена по преимуществу Западная Армения, «берега библейского Евфрата». Все творения Немировича-Данченко, посвященные армянам и Армении, дышат оптимизмом, глубокой верой в светлое будущее армянского народа. Этим оптимизмом особенно проникнуты стихотворения «Весною» и «Знамя». Истоки этой веры поэт видит в непокоренном духе народа, в его борьбе, в его воле к жизни. Именно этим продиктован призыв поэта к брату-воину оружием ковать свою победу:

Мы верим, близок час расплаты!

За ружье, в строй! Воскресший брат,

Ты слышишь дальние раскаты —

Побед обещанных набат?

Среди стихотворений и поэм Василия Немировича-Данченко стоит упомянуть «Молитву эмигранта», которая богата автобиографическими моментами и в которой выражена большая притягательная сила матери-родины, вырастившей и вскормившей лирического героя. Родимая земля притягивает к себе героя, его зовут родные голоса: там, на родине, звучит величественный родной язык, между тем как на чужбине ему грозит неминуемая гибель.

Стихотворение «Могила эмигранта» также близко и дорого армянину-пандухту, находящемуся на чужбине, оно затрагивает струну его души, передает глубокую тоску по родине. Герой обращается к брату с просьбой принять его в отчий дом:

Прими меня, многострадальный брат,

Без злого ропота и позднего упрека…

Я весь остыл в холодной стороне.

Вдали я забывал тоску родимых песен

И мать, чья кровь горячая во мне…

И край, мой отчий край казался чужд и тесен.

<…>

Быть на кресте мучительном с тобою,

Чем мстительно кричать: «Распни ее» — Пилату…

Тема репатриации, не раз находившая место в армянской поэзии, занимает и поэта Василия Немировича-Данченко. В «Песнях об Армении» он призывает армян-пандухтов возвратиться на родное пепелище, в овеянные славой древние города Армении — Ани, символизирующий армянскую государственность, и Эчмиадзин — духовный центр, объединяющий всех армян.

И в отчий край в былые дни

Зовут тоскующего сына;

К руинам царственным Ани

И в стройный храм Эчмиадзина.

В стихотворениях, затрагивающих армянскую тематику, к сожалению, не всегда чувствуется колорит Армении, ее красочные пейзажи — ее величественные горы, цветущие виноградники, так как поэт был связан с Арменией лишь духовно. Понятно, почему в подобных его творениях ощущается дыхание романтической поэзии.

Василий Немирович-Данченко, как писал он сам, «одновременно принадлежал к славянскому и армянскому племенам». Отсюда и понятна его пылкая любовь к народу, шедшему по тернистой дороге своего долгого исторического пути.

Подготовлено по изданию: Ованес Ганаланян. «Армения в творчестве русских поэтов». — Ереван : «Советакан грох», 1988.