С самой далекой древности деревья были связаны с богами и мистическими силами в природе. Каждый народ имел свое священное дерево — с его природными особенностями и приписываемыми ему магическими свойствами. Человечество через веру в силы природы стремилось приблизиться к истокам: понять камень, прислушаться к деревьям, осознать свою причастность к мирозданию. Языческие темы не оставляют равнодушными художников и по сей день, и в современном армянском искусстве можно встретить десятки интерпретаций Древа жизни.

Согласно Библии, Древо жизни считалось особым деревом, которое Бог посадил посреди Эдемского сада. Дерево это приносит плоды 12 раз в год и дарит людям вечную жизнь. В притчах Соломоновых о Торе (Пятикнижии Моисеевом) сказано: «Она — дерево жизни для тех, кто поддерживает ее».

Тема Древа жизни [Кенац тцар — перевод с армянского. — Прим. авт.] в древнеармянской мифологии соединила в себе мир природы и мир человека в единую самоорганизующуюся систему Земли, где носителями жизненной субстанции являются само Древо жизни и его плоды. 

Причем, если в качестве Древа жизни у разных народов воспринимались ива или шелковица, пальма или смоковница, груша или яблоня, то у армян вечными плодами назывались абрикосовое и гранатовое деревья. Армянское значение слова «абрикос» (тциран) означает «космический плод», «плод Вселенной». А одно из производных слов — «тцирани готи» означало «небесную радугу».   

Изображения этих деревьев сохранились на полях древних армянских рукописных книг и на медальонах, во фресковых росписях, на древних шумерских плитках и барельефах царских дворцов.

В Средние века о животворном Древе писал Григор Нарекаци. В «Книге скорбных песнопений» сказано: «Древо жизни бессмертное, огражденное пламенным мечом». А также: «Своим пригвождением к древу смерти, / Ты нас привязал к нему, / Так благодаря великому таинству [сему] / Ты соединил нас с древом жизни».

Вспомним и строки Нерсеса Шнорали, который в труде «Армянские жития и мученичества V–XVII вв.» изрек: «Если же еще что-нибудь из даров Божьих произведет древо наше, посаженное в потоках вод Священного писания…».

Обращались к Древу жизни в своих произведениях и Григор Татеваци, и многие другие авторы, историки и мыслители.  

Древо прижилось и ожило  

Долгое время на полуострове озера Севан стояла скульптура, которую местные армяне окрестили «Древом желаний». Люди вешали на нее разные предметы и повязывали ветки лентами и кусочками ткани, искренне веря, что задуманное ими непременно исполнится. По этому поводу художник и знаток армянских национальных традиций Лусик Агулеци отмечала, что на такие деревья «наши бабушки вешали еще и игрушки, которые сами же вязали — куклы, фрукты и все, что несло добро в дом». Но вернемся к севанскому «Древу желаний».

Позже я узнала, что автор этой «инсталляции» — талантливейший скульптор Эрикназ Галстян, задумавшая «Древо желаний» как вариацию созданной ею же скульптуры «Древо жизни».

Я задалась целью найти Эрикназ и выяснить историю артефакта. Вскоре мне это удалось. Она рассказала о том, как нашла  полуобугленный обрубок дерева где-то на территории парка роддома. Эта часть дерева сразу же привлекла ее внимание своей формой и удачным расположением ветвей. И вот ночью, вооружившись пилой, она, рискуя быть замеченной, пробралась за ограду парка. Найдя заветное дерево, отпилила облюбованную ею часть. Дав волю фантазии, она в одночасье воплотила задуманное. И вот что было дальше. Как известно, жизнь полна счастливых совпадений — откуда ни возьмись, ее приглашают на крестьянскую свадьбу, устраиваемую на Севане. Причем готовилась не обычная армянская свадьба, а самое что ни на есть традиционное для тех краев торжество с архаичными ритуалами. Выбирать не пришлось — она взяла в подарок именно это «деревце» и во время пиршества водрузила его в землю, прямо на полуострове, близ севанских церквушек. На древо тут же навесили всю соответствующую атрибутику и были проведены все сопутствующие свадебному обряду действа. Рассказывают, что древо это настолько пришлось всем по душе, что и после свадьбы сюда стали стекаться местные жители и туристы. А после уже кто-то из находчивых решил подвязать к символическому дереву живые ветки. И что вы думаете? Срослось! Дерево ожило. Никто тогда так и не понял, как могли ветки на сухом дереве прижиться и ожить. Но оно быстро разрослось и на свежие ветви люди продолжали вешать разнообразные амулеты. Как дальше сложилась судьба этого символического деревца, никто не знает. Хотя, возможно, у кого-то и сохранились фотографии с «Древом желаний» на счастье. Но история об этом умалчивает, остались лишь воспоминания очевидцев. 

Древо из семи ветвей, увенчанное плодами

Скульптор Эрикназ Галстян любила совершать паломничества по Армении. Она всякий раз натыкалась на древнейший инструментарий, который вдохновлял ее на творчество. Много лет Эрикназ работала в камне, затем появились керамические работы, после она отдала предпочтение дереву. Но на этом мастер не остановилась, а отважилась на симбиоз камня и дерева. Неуемная фантазия и профессиональный опыт скульптора помогли ей создать своеобычные инсталляции, вобравшие в себя архаику и концептуализм.  

Варианты Древа, которые создает Эрикназ, символичны. Для скульптора Древо жизни — это и древо желаний, и древо мечтаний. Её дерево состоит из семи ветвей, на конце которых — по плоду. По ее словам, семерка не просто священное число в христианской религии, цифра эта в состоянии придать эмоциональный тонус работе, а также, чисто композиционно, создать позитивный зрительный баланс. В нижней части веток, на стволе, скульптор помещает разорвавшееся семя, из которого и возникло это дерево. На каждой веточке на веревке висят амулеты, сделанные из камней — туфа и пемзы. Они призваны защитить людей от невзгод и жизненных тягот. 

Древо Сарьяна ветвится до бесконечности 

Знаменитое «Древо жизни» Мартироса Сарьяна. Это образ животворящей силы природы, ее произрастания, цветения и плодоношения, своеобразный символ бессмертного духа. Рузан Сарьян — директор Дома-музея Мартироса Сарьяна, внучка мастера отмечала: «Сарьян писал деревья на протяжении всей своей жизни. Они пленительны, сказочны, фантастичны. Они манят нас под свою живительную сень и заряжают космической энергией. Они сквозь века доносят до нас шелест могучего Древа жизни, посаженного в центре рая Великим Творцом. Помещенные, как правило, в центре композиции, деревья Сарьяна воплощают собой идею оси мира. И все живые существа, включая человека, располагаются вокруг него».

Известно, что в конце жизни Сарьян создал целый ряд фантастических работ, на которых изображены деревья. И в них он находил свое отдохновение.

Сарьян совершенно по-своему видит многочисленные трансформации мотива Древа: как Древа Мира (Arbor Mundi), как Оси и модели Мира (Axis и Imago Mundi), как Горы Мира (Арарат) и как Алтаря (Храм). И все эти символы объединены общей идеей, берущей начало в «запредельном» пространстве. Идеей, ведущей к Богу, Высшему разуму, бессмертию. Древо жизни ветвится до бесконечности, множится как лабиринт, из которого нет желания выходить и пребывание в котором — благо. 

Древо равнозначно образу фаллоса 

Ашот Авагян преподает уроки живописи в Детской художественной школе Сисиана [город в Армении, расположенный на обоих берегах реки Воротан. — Прим. авт.]. Более 10 лет он периодически организовывает мероприятия на территории языческих памятников в Сюнике. Его цель — показать, какие культовые ритуалы тысячи лет назад проводили исповедовавшие язычество древние армяне.  

В своем творчестве Ашот сумел найти неожиданный и плодотворный выход из вечного противоречия канона и обновления, школы и поиска. Изучив древнейшие мегалитические сооружения и петроглифы, найденные в горах Сюника, он сумел воплотить все это в контекст авангардного искусства. Он работает в самых невероятных форматах — от перформанса до инсталляции, живописи и графических работ.  

Что касается его перформансов, то они обычно проводятся на территории культовых и культурных памятников Сисиана. Среди них — Ухтасар, девятая по высоте гора в Армении. На ее территории располагается ледниковое озеро, образовавшееся в кратере потухшего вулкана. В этом озере практически круглый год плавают льдины и снег в его окрестностях никогда полностью не тает. Зорац Карер [«Камни воинов», или другое название — Караундж («Поющие камни») — перевод с армянского. — Прим. авт.] — древний  мегалитический  комплекс, расположенный на горном плато. 

Любимый объект художника — Портакар [«Пупочные камни» — перевод с армянского. — Прим. авт.] — ритуальные камни в Армении, связанные с культом богини земли, плодородия и материнства. Есть народное поверье о чудодейственной силе Портакара: считается, что это место избавляет женщин от бесплодия. По словам Ашота, Портакар был символом плодородия, который особо почитали еще предки-язычники. Серия картин Ашота Авагяна, посвященная «Древу жизни», навеяна темой «пупочных камней». Концепция его такова: репродуктивная функция относится к одной из наиболее важных для человека, посему вся наша жизнь напрямую или косвенно связано с этим процессом. В каждой работе на эту тему можно найти символы, похожие или напрямую изображающие фаллос или другие половые органы, иллюстрирующие половой акт и продолжение рода. Дерево как бы трансформируется в образе фаллоса — знаке мужской силы и основы рода.  

Очищение до идеала 

Мари Адамян не раз организовывала персональные выставки, участвовала в более 30 групповых выставках по всему миру: Франции, Великобритании, Германии, Португалии, Румынии, России, Италии, США.   

Но особенно увлекает Мари процесс раскрашивания шелка от руки с модуляциями цвета. Это — батик, который очень похож на акварель, самую нежную технику в графике. Будучи архитектором по специальности, Мари сумела сохранить в своих работах характерную конструктивность «графического мышления». 

Самая большая ее работа — сделанный на заказ 24-метровый занавес, раскрашенный от руки. В 2008 году в Гамбурге Мари была предоставлена шестиметровая стена, на которой разместилась экспозиция ее работ.  

Нынче она большую часть времени проводит со своими учениками в школе «Айб», где на сугубо национальной основе разрабатываются уникальные образовательные технологии и апробируются самые передовые достижения современного образования. Она — автор многочисленных проектов и выставок, как в самой школе, так и за ее пределами. Последняя школьная выставка была проведена в Шуши… 

Деревья — в любой своей ипостаси — любимая ее тема. Самая первая работа на шелке так и называлась — «Древо жизни», а после появилась целая серия работ на эту тему. Находясь на природе, она часто делает наброски деревьев и веток. 

Древо жизни для Мари — это то ли символ, то ли знак прожитой жизни, времени и истории. Но она не ностальгирует об ушедшем времени. В картинах — в их образном решении — ощущается их мировоззренческая философская основа, их связь с тем традиционным отношением к природе, которое требует рационализации непосредственного восприятия, его очищения до некоего идеала. «Рисуя деревья, я спрашиваю себя: свидетелями каких историй они были, что видели?» — признается Мари.  

Послесловие. Посвящение 

Эрикназ Галстян уже нет с нами. Но осталась еще одна ее работа — «Свиток». Это своеобразное посвящение погибшим деревьям — послание мира нам, людям, без нужды калечащим природу. В сложные для Армении 90-е годы прошлого столетия, особенно в блокадное время, под завязку рубили и пилили здоровые деревья и саженцы. Или же взять недавние события второй Карабахской войны, когда в начале ноября Арцах насчитал 1815 га лесов, сожженных фосфорными вражескими снарядами…

«Свиток» состоит из фрагментов коры дерева, скрепленных толстыми грубыми веревками и скрученных по краям, словно рукопись. На ней также запечатлен образ Кенац тцара. Дерево здесь составляет как бы первооснову — вещественную и духовную. Идея этой конструкции такова: только через духовное прозрение мы можем обрести и продолжить себя как нация. А для этого необходимо бороться за красоту. Красоту, которая убедила бы нас. 

Журналист Кари Амирханян (Ереван) специально для Армянского музея Москвы

В оформлении обложки использована фотография скульптора Эрикназ Галстян. Автор: © Анаид Айрапетян.