На прошлой неделе в нашей стране и за ее пределами начались масштабные акции в поддержку сестер Хачатурян. Это дело, подробности которого не могут не ужасать, вобрало в себя множество насущных, требующих решения проблем. Тут домашнее насилие, борьба с ним и механизмы защиты жертв до того, как наступит страшная развязка, возможности самообороны в ситуации, когда нет помощи извне. Очень болезненно эту историю восприняли и в армянской общине России.

За неделю, которая прошла с нашей прошлой публикации на эту тему, изменилось многое. Дело сестер Хачатурян вышло за пределы России и стало обсуждаться в крупных зарубежных СМИ, привлекло внимание известных персон. В среду началась серия пикетов, которая быстро захватила несколько городов России, а затем перекинулась на дальнее и ближнее зарубежье. Сестер поддержали активисты в Ереване.

В Москве в первый день одиночных пикетов у здания Следственного комитета на Арбате выстроилась внушительная очередь. Как потом подсчитали, пришло порядка 350 человек. В следующие дни также собирались десятки человек, пикеты продолжаются до сих пор. О пикете 19 июня написали более или менее все заметные российские СМИ. Отрадно было видеть в очереди активисток и активистов, которые посвятили время и силы кампании за свободу сестер Хачатурян.

Самозащита как преступление

Не буду пересказывать всех подробностей дела (можно почитать тут). Как известно, Крестина, Ангелина и Мария обвиняются по пункту «ж» части 2 статьи 105 УК РФ — убийство группой лиц по предварительному сговору. Хотя следствие признает, что к трагической развязке привело многолетнее насилие со стороны убитого Михаила Хачатуряна. Это плохие новости для всех, кто стал заложником домашнего тирана, — возможностей получить помощь немного (потому что нет соответствующего закона), а самозащита карается тяжкими статьями.

В 2017 году в мире было убито 87.000 женщин, больше половины — от рук партнеров/супругов или членов семьи. Речь идет о действительно глобальной проблеме.

В России ситуация тоже печальная: 36 тысяч женщин ежегодно терпят побои от мужей, «14 тысяч женщин и 2 тысячи детей погибают от рук мужей или близких людей. Еще 2 тысячи детей, спасаясь от жестокого обращения со стороны родителей, кончают жизнь самоубийством». Эти данные озвучила глава центра «Насилию.нет» Анна Ривина. По данным того же фонда, каждое четвертое убийство или причинение тяжкого вреда здоровью в России происходит в семьях. С начала 2017 года в России декриминализированы побои в семье, что, по данным правозащитников, только усугубило ситуацию. Хотя и до этого наказать по закону домашнего тирана была очень сложно.

Тут встает еще один острый вопрос, который также отразился в деле сестер Хачатурян, — это возможность и границы самозащиты. За последнее время было несколько таких резонансных дел.

Как показывает история Дарьи Агений, когда отбиваешься от насильника, тоже можешь угодить под уголовную статью. Год назад она защищалась от пьяного мужчины и ударила его ножом для заточки ножей. Дело было в Туапсе. После она не стала подавать заявления, а вернувшись в Москву узнала, что стала фигуранткой уголовного дела. Нападавший утверждал, что просто провожал ее до хостела, читая стихи Есенина. Против Дарьи возбудили уголовное дело о нанесении тяжких телесных повреждений (она попала ножом в живот).

Еще одна громкая история — дело Галины Каторовой из Находки. Ее несколько лет жестоко избивал муж, однажды она не выдержала и в момент очередного избиения, когда мужчина попытался ее задушить, ударила его ножом. Муж скончался. Галина сама вызвала полицию и написала явку с повинной, обвинение требовало семь лет за убийство, суд назначил три года колонии. В мае 2018 года ее оправдала апелляционная инстанция.

Вот еще одна история — Кристину Шидукову муж несколько часов избивал и пытался выбросить из окна четвертого этажа. Защищаясь, она ударила его ножом, а теперь проходит как обвиняемая по делу об убийстве. Хотя есть свидетельства того, что он жестоко ее избивал весь период брака.

Эти истории, как и случай сестер, со всей очевидностью показывают, что нужен правовой механизм защиты и спасения взрослых и детей, который бы реально оградил их от жестокого партнера или родителя. Пока такого механизма нет, мы имеем грустную статистику — до 80% женщин, отбывающих срок за убийство в РФ, убили в момент самозащиты или как результат регулярного насилия со стороны партнеров. Примерно 2,5 тысячи женщин были осуждены за убийство (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Менее шестисот дел проходило как превышение самообороны. Лишь 5% дел закончились оправдательным приговором. Это данные за 2016-2018 годы.

Как справедливо отмечает активистка и художница Дарья Серенко, привычка не выносить сор из избы и общественное порицание жертвы усугубляет проблему — пострадавшей стыдно признаться, что дома ее унижают и бьют, она боится, что ее назовут виноватой. При этом жертва, которая пытается постоять за себя, тоже сталкивается с осуждением.

«Неправильные» жертвы

Популярный аргумент против сестер Хачатурян — они не похожи на жертв, они выкладывали в соцсети «веселые фотографии», и никак не назовешь их несчастными забитыми девочками. К сожалению, это обвинение, очень характерное для ситуаций, связанных с насилием, — жертву, а не преступника, всегда рассматривают под лупой. Правильная ли на ней была одежда? Правильно ли она себя вела? Не провоцировала ли своими словами или поведением? Если били, почему не ушла? Любая шероховатость в образе «идеальной жертвы» в глазах общественности оборачивается в почти сакральную формулу «сама виновата», вела себя «неправильно». Виновата, что не ушла, что сопротивлялась и что не сопротивлялась — тоже виновата.

Вспомним резонансный случай Маргариты Грачевой. По интернету гуляет множество с виду счастливых семейных фотографий, никак не предвещавших ужасной развязки. Когда Маргарита захотела развестись, случилось то, что попало во все СМИ, — муж вывез ее в лес и отрубил топором кисти рук. До этого он уже вывозил ее в лес, угрожал ножом, а обращение к участковому никакого результата не принесло. Вот и подумайте, каково это — давать советы просто взять и уйти. Случаи из жизни показывают, что в некоторых случаях это смертельно опасно.

Наверное, это что-то вроде утешительного заклинания — она «сама виновата», потому что вела себя «не так», а я веду себя «так», поэтому со мной ничего не случится. На самом деле это давно описанное когнитивное искажение, основанное на вере в том, что мир устроен справедливо, и достается только плохим. Но это величайший самообман — зло не избирательно, оно случается со всеми, и с «плохими» и с «хорошими». Обвинение жертвы, или виктимблейминг, — это серьезная проблема, которая приводит к повторной травматизации жертвы, а также к ее отказу от обращения в правоохранительные органы. Как выразился кто-то о деле сестер Хачатурян, «сначала их насиловал отец, а теперь — наше общество и суд».

Армянский аспект

Пока не высказался Серж Танкян, сугубо армянские СМИ и сообщества в соцсетях в основном не реагировали на это дело или ограничивались репостами высказываний знаменитостей и медиаперсон (Илья Варламов, Юрий Дудь, Ксения Собчак, Тина Канделаки, Наринэ Абгарян и другие). Некоторые странички в соцсетях (например, HAYASA) выступили с оправданием Михаила Хачатуряна. Почему молчит армянская церковь, в общем-то понятно. Местная епархия в целом избегает заявлений по проблемным темам, это мы проходили уже не раз.

Думаю, что мы как диаспора умеем хорошо радоваться успехам соотечественников, но вот адекватно реагировать на столь сложные истории пока не научились. Слишком уж пугают подробности этого дела.

Во-первых, тут, конечно, скрепы подкачали — «строгий армянский отец» вдруг обернулся неадекватным тираном и растлителем несовершеннолетних, семья обернулась тюрьмой для трех девочек, которые не могли получить помощи, потому что «семейное дело» и как же можно лезть в чужой дом, а венчает все сексуальное насилие в отношении собственных дочерей, никак не предусмотренное традиционными ценностями.

Во-вторых, мы легко открещиваемся от тех армян, которые не соответствуют нашим представлениям о нации, чтущей древние традиции. Так и получилось, что теперь в комментариях часто пишут — Михаил из Баку (что бы это ни значило), девочки «обрусевшие», а мать у них вообще молдаванка. То есть намекают — ну, смешанная семья, чего ж вы еще хотели-то?! Вот если бы и мать армянка — то другое дело! При этом про бабушку-армянку и тетю-армянку все забыли.

С 2018 года в Армении действует закон «О предотвращении насилия в семье, защите лиц, подвергшихся насилию в семье, и восстановлении согласия в семье», но, как отметила психолог Зара Арутюнян, на практике он пока работает плохо — виновата, опять же, привычка во всем винить женщину и не выносить сор из избы. Без полноценного просвещения правоохранителей и общества ничего не изменится (актуально и для России).

По данным армянской неправительственной коалиции «Против насилия в отношении женщин», с 2010 по 2016 год по меньшей мере 50 женщин были убиты партнерами и другими членами семьи. С января по сентябрь 2017 года организация получила 5299 сообщений о фактах семейного насилия. В 2018 году в работе у Следственного комитета Армении находилось 519 уголовных дел по фактам семейного насилия. Из них 193 касались применения насилия со стороны мужей в отношении жен. Скорее всего, эта статистика — лишь капля в море, потому что в полицию пойдет далеко не каждая жертва семейного насилия.

На самом деле, конечно, я думаю, что не надо напирать на этническую принадлежность сестер, чтобы это не превратилось в сугубо армянское дело. Повторюсь, проблема насилия (во всех его проявлениях) в семье актуальна везде. Поэтому нам надо настаивать на том, чтобы в России был работающий закон о домашнем насилии с понятными и тоже работающими механизмами помощи жертвам, в том числе несовершеннолетним.

А пока хочется поблагодарить тех, кто решил постоять за сестер, за всех сестер в беде.