Мадемуазель Пополчян (в замужестве Кургинян) ходила в русскую гимназию. Отец-ремесленник сделал все, чтобы дать своим детям хорошее образование. А Шушаник еще совсем крошкой проявила вкус к чтению. Вот и решили родители дать ей возможность продолжить учебу. Город с тех пор дважды изменил имя — Ленинакан, а затем Гюмри, претерпел нашествие турецких войск и два разрушительных землетрясения — в 1926-м и 1988-м, а женскую гимназию Аргутян закрыли в 1921 году, но есть еще камни, которые помнят ее — стройную девочку в коричневом школьном платье, которую подруги негласно избрали лидером и с которой дружили по-товарищески молодые люди.

Молодежь тех лет загорались модными идеями перемен в обществе. Шушаник не просто увлекалась — она жила ими. Именно такой ее описывает писатель Аветик Исаакян в своих мемуарах. В те годы они оба принадлежали к одному кругу молодых александропольцев. Вскоре Шушаник вышла замуж за приятеля Аветика Исаакяна, Аршака Кургиняна. Аршак работал приказчиком в лавке ее отца, а вскоре после жениться открыл собственный магазин, правда, в Нахичевани-на-Дону. Аршак тоже увлекался литературой и хорошо в ней разбирался, но ему нужно было кормить семью. Он довольствовался вечерами в своем доме, на которых читались стихи и обсуждались последние новости. У супругов родилось двое детей, Шаварш и Аршакануш. Девочку назвали по традиции армянских царей — по имени отца. Шушаник нежно любила детей, но быт тяготил ее. Она никак не могла наладить хозяйство и уходила в себя, отдаваясь мыслям о судьбах народов, о революции.

Ее стихи полны революционного пафоса. Как и многие поэты одних с ней взглядов, Кургинян клеймила обывателей с их приземленными интересами. В стихотворении «Мне жаль вас» поэтесса обращается к женщинам, посвятившим свою жизнь борьбе за мужское внимание, обвиняет их в готовности выжать последнюю копейку из любящего мужчины, в желании тратить свою жизнь на бесконечные интриги. Шушаник писала о рабочих, призывала к борьбе, воспевала ее. «Трезвон судьбы», «Смело вперед», «Рабочие» — о революционных стихах поэтессы упоминается во всех современных электронных энциклопедиях. Она действительно была очень предана идее всенародного счастья, Нового мира; тяжело переживала гибель «Кавказского Ленина» — Степана Шаумяна, расстрелянного в 1918 году лидера бакинских комиссаров. Через два года, в 1920-м, Шушаник основала во Владикавказе Армянский рабочий клуб имени Шаумяна.

Создается впечатление, что уроженка Александрополя ничем, кроме революции, не интересовалась. Но это, конечно, не так, совсем не так. Шушаник писала о любви, о тоске, обращалась в стихах к армянским беженкам, преклоняясь перед их стойкостью и терпением, разделяя их боль. В советское время поэтов, воспевавших революцию, боготворили. Но имя Шушаник Кургинян, несмотря на силу и красоту слога, не блистало в одном ряду с наиболее почитаемыми поэтами. Она не была предана забвению, вовсе нет, но о ней говорили, скорее удивляясь самому факту существования армянки-поэтессы в «царское время». Как же так? Ведь казалось бы, сам бог велел сделать Шушаник символом раскрепощенной женщины нового коммунистического мира, превратить ее в идола, снимать по художественному фильму каждое десятилетие? А вместо этого — редкие издания ее сборников, скромный памятник на могиле в ереванском Пантеоне им. Комитаса, роль третьего плана в фильме «Рождение» об Александре Мясникяне. Разгадка проста — мадам Кургинян была членом запрещенной в СССР социал-демократической партии «Гнчак». Более того — возглавила первый девичий кружок партии в Александрополе в 1893 году. Партия ставила своей целью возвращение Западной Армении, что шло в разрез с политикой Советского Союза, предпочитавшего дружить с Турцией.

Кто знает, возможно, в 1937 году ее бы отправили в лагерь или расстреляли, но Шушаник скончалась в 1927 году. Совсем предать забвению поэтессу не могли — все-таки ее стихи переводил на русский язык Валерий Брюсов, Аветик Исаакян писал о ней в своих мемуарах, а приезжающие на историческую родину граждане капиталистических стран слишком настойчиво просили гидов показать супружеский дом Кургинянов в Ленинакане. В диаспоре о ней писали гораздо чаще, чем на родине. Но времена изменились.

Имя поэтессы сегодня — символ армянского феминистического движения. В 2014 году в разных городах Армении прошла акция ее памяти — молодые девушки наносили на стены граффити с ее стихами, а в Ереване прошли кургиняновские чтения — в неработающем фонтане станции метро «Площадь Республики». Сегодня на ее стихи пишут песни, она стала лицом армянского феминизма. О ней теперь так и пишут: «армянская поэтесса-феминистка», как раньше «поэтесса-революционерка». И именно феминистки, а не литературоведы хранят память о ней: исследуют биографию, находят и размещают в общем доступе ее редкие фотографии. И кто знает, сколько еще раз вернется время Шушаник Кургинян.

Нарине Эйрамджянц