31 год назад в Армении произошло страшное землетрясение. Эпицентром разрушительного бедствия, унёсшего множество жизней и оставившего людей без крова, стал город Спитак. 7 декабря 1988 года он был полностью разрушен… Наша читательница Наира Дарчинян, чья семья родом из Спитака, рассказала историю своих родных.

Я, к счастью, не свидетель землетрясения, но эта трагедия живёт в моей душе с раннего детства. Я часто слышала имена своих родственников, с которыми мне никогда не суждено было познакомиться.

За два года до Спитакского землетрясения в выпуске газеты «Пионер канч» от 10 декабря 1986 года была опубликована статья о семье Туманян с заголовком «Корни в родной земле». Это — семья моего прадеда Авраама и прабабушки Мариам. У них было семь сыновей (один из них — мой дедушка Сурик) и одна дочь, у которых в свою очередь тоже были многодетные семьи. Одним словом, настоящая большая армянская семья, где общие — и радость, и горе.

Спустя два года после публикации этой статьи случилась страшная катастрофа, разделившая жизнь всех без исключения семей на «до» и «после».

То утро не было добрым, никто не выспался. Всегда спокойный и послушный пёс всю ночь выл и скулил, казалось, пытаясь донести что-то очень важное до своих хозяев. Беспокойство собаки, конечно, никто не принял всерьёз. Все суетливо собирались на работу, на учёбу и в сад.

Дальше свой рассказ я продолжу со слов мамы, Мариеты.

«Мы с сестрой Аллой и младшим братом Сейраном пошли в школу, а младшая сестра Рузанна — в садик. Всю дорогу Алла, как и всегда, традиционно проклинала школу и мечтала, что её однажды не станет. Наша школа № 1 города Спитак была довольно старой, состояла из двух корпусов (начальной школы и средней школы). Я была в 8-м классе, Алла — в 9-м, а Сейран — во 2-м. Все разошлись по своим урокам.

Наш 8 «б» был на уроке физики, когда с потолка вдруг что-то посыпалось, под ногами зашевелились доски, а парты начали ходить ходуном по классу. Никто не понимал, что происходит. Класс наполнился пылью, стало очень трудно дышать, а устоять просто невозможно. Начались паника и крики. Крыша школы начала обваливаться. Мы стали выбегать из кабинета, бежали по коридору к выходу и чувствовали, как земля уходит из-под ног, в прямом смысле этого слова. Выбежав на улицу, я почти сразу нашла Аллу, она на момент землетрясения с одноклассницей выносила мусор. Я подбежала к ней. Школа на наших глазах рушилась. Оглядевшись, я не нашла Сейрана, он не вышел из школы. Я побежала за ним, он остался на втором этаже. Но лестницы уже не было, она разрушилась. Я увидела своего одноклассника, который бежал за своим братом, и попросила найти Сейрана. Спустя пару минут он вынес на руках моего брата, который был без сознания и в пыли. Потом он направился за своим братом, который тоже оказался цел.

Привели в чувство брата и стояли у школы. Все были в плохом состоянии, раненые, потерянные и очень напуганные. В толпе пытаясь отыскать своих одноклассников, соседских детей и знакомых, мы увидели, как к нам бежит мама. Она застала землетрясение дома и сразу побежала к нам. Мы направились к дому. Никто из нашей семьи не погиб.

Город был стёрт с лица земли. Мы его не узнавали, везде стояла густая пыль, отовсюду доносились крики о помощи. На часах застыло 11:41. Мост, через который мы шли домой, был разрушен, на земле были огромные трещины. Люди боялись заходить в дома. Все стояли на улицах, на открытой местности, разжигали костры и собирались вокруг них.

Потом узнали, что без жертв в нашей семье не обошлось. Дядя Размик находился в банке на момент землетрясения, там и погиб. Его дочь Сусанна осталась под завалами текстильной фабрики. Её должны были на той неделе сватать, она так и не надела свадебное платье.

Каждая последующая новость нас тяжело ранила, мы просто не верили, что это происходит с нами.

Двоюродного брата Лёву и его пятилетнего сына Оганесика, сладко спавшего в объятиях отца, и тётю Лену (жена Лёвы, она была русская) нашли под завалами их дома. Мать чудом спасла тогда маленького Федю, отбросив от себя. Они с сестрой Ларисой остались сиротами.

Двоюродная сестра Гаяне в тот день со всем классом была на обследовании в больнице, из которой никто не выбрался».

У моей мамы есть кулон, полученный из рук матери Терезы. Мать Тереза с монахинями оставалась во времянках в Спитаке в районе, где располагался сахарный завод. Они помогали пострадавшим и раздавали еду. Кулоны давали всем. У многих они есть. Дома я отыскала тот самый кулон.

Связи с городом не было, дороги разбиты, больницы разрушены, люди в отчаянии. Спустя пару часов со всех уголков Армении начали приезжать на помощь. К вечеру в Спитак невозможно было добраться, люди оставляли свои машины и пешком шли к городу. Сплоченность нашего народа в те тяжёлые дни просто шокирует.

На стадионе Спитака развернули штаб. Туда прибывали вертолёты с медицинской помощью, продовольствием и одеждой. Самым необходимым, как бы это страшно ни звучало, были гробы. Их не хватало, людей хоронили обмотанными в ткань. Масштабы трагедии в СМИ были сильно приуменьшены, что было нормой в СССР. Однако весь мир узнал о трагедии в маленьком городке на севере Армении. Помогали все, сложно было найти равнодушных.

Спитак был крупным промышленным центром не только Армении, но и СССР. До трагедии это был красивый, ухоженный и уютный город. На старых фотографиях я с трудом узнаю его. И очень печально, что на запрос «Спитак» поисковик выдает только ужасные фото трагедии, возвращая нас обратно. Хочу видеть свой Спитак сильным и цветущим.

Наира Дарчинян

Фотографии предоставлены Наирой Дарчинян