Есть в центре Еревана уникальный Музей «Микроискусство Тер-Казарянов». 1 ноября ему исполняется год. Музейные экспонаты здесь такие маленькие, что помещаются в игольном ушке! Сделаны они из драгоценных и полудрагоценных камней и разглядеть их можно только через микроскоп. Всемирно известный микроминиатюрист Эдуард Тер-Казарян считается основателем этого вида искусства. С внуком и преемником гениального мастера Эдуардом Тер-Казаряном-младшим встретилась корреспондент Армянского музея Москвы Арминэ Агаронян. 

Арминэ Агаронян: Эдуард, когда возникла идея создать музей?

Эдуард Тер-Казарян: Очень давно. Больше скажу, первый музей с работами моего деда тоже находился на улице Абовяна, недалеко от кинотеатра Москва, но по определённым причинам он долго не просуществовал. В течение многих лет мы получали множество писем и сообщений на Фейсбук – люди интересовались, где можно увидеть работы деда и когда откроется музей. Кроме того, год назад, к 95-летию деда, мы совместно с Министерством культуры Армении и администрацией Еревана открыли в здании мэрии выставку под названием «Микроискусство Тер-Казарянов», после которой поняли, что должны основать музей с одноименным названием.

АА: Чем для вас является микроминиатюра?

ЭК: Это дело, без которого я не представляю свою жизнь так же, как не представляю её без своих детей, без того, что меня окружает. 

АА: Ваш дедушка говорил, что талантливый человек через тернии сам находит свой талант. Вы можете применить это к себе?

ЭК: В детстве я мечтал заняться дедушкиным делом, но это казалось нереальным, так что я окончил юридический факультет и уже ходил на практику. Дедушка часто говорил, что хочет научить меня, но мне казалось он шутит. В один из дней он пришёл к нам в гости и сказал, чтобы я спустился и поднял коробки из машины, после чего разложил свои инструменты передо мной и сказал, чтобы я сел и начал работать. Я сперва возразил: «Как? Давай сперва всё обсудим, я пойму теоретическую часть». А он ответил: «Просто садись и начинай всё делать». Так дедушка повернул мою жизнь на 180 градусов. По натуре я сложный человек и, к примеру, не могу сидеть часами и работать, но философия деда изменила моё мировоззрение и указала мой путь.

АА: Самую первую свою работу помните?

ЭК: Это хачкар [камень-крест. – прим. ред.] на рисовом зёрнышке высотой в 2 миллиметра. Я её принципиально не закрыл, потому что даже не думал её выставлять, а потом передумал. Ещё букет роз на спичке. Хотя что значит первая? Дед во время обучения всегда настаивал на том, чтобы я в точности повторил все его работы, чтобы на практике понять, как они были созданы. Так что, по сути, мои первые работы – это повторение его произведений. Что-то своё я начал создавать уже после его смерти. Дед передал мне весь опыт, накопленный за 70 лет. Теперь я использую это в работе, развиваю, совершенствую.

АА: Какие материалы вы используете?

ЭК: Драгоценные и полудрагоценные камни, металлы, рис, иглу, волос, и, кстати, именно такое контрастное соотношение, позволяет показать людям миниатюризм созданного экспоната.

АА: Каков  размер самой маленькой и самой большой работы?

ЭТ: Они разные, есть работы в 7-8 миллиметров, а есть самая маленькая – 0,8-миллиметровый Маленький принц.

АА: Какой этап работы самый сложный? 

ЭК: Это энергозатратный процесс с момента зарождения идеи и до того, как изделие будет готово. У нас в музее есть одна миниатюра – в ушке иглы телевизор, в котором люди двигаются, делая несинхронные движения, и это очень сложно сделать.

АА: Из каких этапов состоит работа над изделием?

ЭК: Процесс создания очень долог и сложен. Замыслы постоянно приходят, они везде – в общении с людьми, ты черпаешь их из интернета. Но все не то, и это состояние может длиться месяцами, пока вдруг тебя что-то не цепляет, возникает чёткая идея и ты начинаешь думать над образом, который в полной мере сможет выразить замысел. Далее ты выбираешь материалы, из которых будет сделана работа. После этого изготавливаются инструменты, потому что их в обычном магазине не купить – это тоже отдельная наука. И только потом начинается работа. Одним словом, это долгий процесс. Сроки выполнения зависят от сложности работы. Обычно изделие производится от нескольких недель до нескольких месяцев. В работе с миниатюрой не нужно спешить, любая спешка всё портит. Ещё дед советовал мне никогда не спешить.

АА: Почему миниатюры долго сохраняются?

ЭК: Экспонаты герметично закрыты специальными колпаками, которые одновременно являются и микроскопами. И то, что они находятся в закрытом герметичном пространстве, позволяет им долго сохраняться, ведь в обратном случае под влиянием внешних факторов они быстро деформируется.

АА: Ваш  дедушка смеялся, когда его работа портилась, а вы как реагируете при неудаче?

ЭК: Я так не могу. (Смеётся.) Не говорите об этом! Это ужасное состояние, когда ты неделями работаешь, и одно неловкое движение всё портит и приходится начинать заново.

 АА: На сайте музея говорится, что одной из ваших целей является развитие техники. В чём это выражается?

ЭК: Справедливости ради отмечу, что все эти знания базируются на опыте деда, на том, что он мне передал. Нужно при этом учитывать, что технологии развиваются и так или иначе это влияет на работу. Если сравнивать старые работы и новые, разница будет видна невооруженным глазом. К примеру, работы «Татев» и «Маленький принц» сегодня получили уже 3D-формат.

АА: Вы передаёте опыт создания микроминиатюры своим детям?

ЭК: Мои дети еще маленькие, но я с детства приучаю их к работе. Они с удовольствием это делают. У них есть свой маленький микроскоп, и я тихо-тихо обучаю их. У них получаются интересные работы. К примеру, у дочки неординарное восприятие соотношения цветов, а у сына – конструкторское. Они могут часами сидеть за микроскопом, поэтому заставлять их делать что-то мне не приходится. Это похоже на выполнение домашней работы. Если ты сумеешь вызвать у ребенка интерес к работе и он увидит результат, своего рода маленькую победу, то захочет развиваться дальше и обязательно перейдёт на новый уровень.

АА: В каких странах выставляются ваши работы?

ЭК: В  США, в России – в частности, в Москве. И в Ереване, конечно.

АА: Ваш дед был карикатуристом, а вы рисуете ?

ЭК: В детстве рисовал, сейчас делаю только эскизы.

АА: С какого возраста можно начинать опыты с микроминиатюрой?

ЭК: Можно заниматься с детства, но для того, чтобы понять философию микроминиатюры, нужно созреть и получить жизненный опыт.

АА: В чем заключается философия микроминиатюры?

ЭК: Нужно понять, что микроминиатюра – это не ремесло, а симбиоз искусства и техники. Дедушка удивлял людей своими работами и продолжает удивлять до сих пор. У меня иная миссия. Я должен сохранить, усовершенствовать и передать будущему поколению полученные знания. Мне важно, чтобы люди об этом знали. Дед опередил своё время и те идеи, которые он излагал еще 60-70 лет назад, не реализовались так, как могли бы. Некоторые идеи деда сейчас заимствуют другие микроминиатюристы.

АА: Вы тоже следуете ударам сердца?

ЭК: Нет, у меня другая техника: во время работы над очень сложным произведением ты чувствуешь, как твоё сердце бьётся и рука дёргается, а под микроскопом не заметить этого просто невозможно.

АА: Как вы продвигаете микроминиатюру «в массы»?

ЭК: Действительно, одной из моих целей является прославление этого вида искусства. Чем больше людей увидит работы, тем лучше. Мы организовываем выставки в разных странах. Мы собираемся вывозить работы в регионы Армении и в Арцах. Сейчас же мы снимаем фильм про дедушку, в котором рассказываем о неизученном феномене Казаряна: он владел профессиями музыканта, мастера музыкальных инструментов, микроминиатюриста, карикатуриста, изобретателя. Как все это умещалось в одном человеке, уму непостижимо. Дед жил в другом измерении, у него было другое восприятие мира. Для меня занятие микроминиатюрой и её популяризация – это ещё одна возможность узнать деда полнее и лучше.

Главное об Эдуарде Тер-Казаряне-страшем. Знаменитый основатель искусства микроминиатюры, создатель микроскопических инструментов, движущихся фигур и картин, не имеющих аналогов в мире. Он был заслуженным деятелем искусств Республики Армения. Музыкант по образованию, в течение нескольких лет Тер-Казарян являлся концертмейстером армянской филармонии.

Происхождение фамилии Тер-Казарян очень интересно и, как считается, ведёт начало от библейского имени Лазарь. Префикс «Тер» в Армении употреблялся в отношении священников. В русском языке – это «батюшка, отец, владыка». У носителей фамилии Тер-Казарян в роду, как правило, есть священнослужители.

Беседовала журналист Арминэ Агаронян (Ереван)
специально для Армянского музея Москвы