Люси Топалян — невероятно позитивная и харизматичная личность. Эта седовласая, высокая и активная женщина, ливанская армянка по происхождению, 40 лет прожила в Кувейте, где у нее была собственная галерея, но более двух лет назад переселилась в Армению. В уютной ереванской квартире, где Люси Топалян беседовала с искусствоведом Арцви Бахчиняном для The Armenian Mirror-Spectator, она живет со своим псом Пашей, а также кошками Мину и Нушиг.

– Дорогая Люси, расскажите о своих корнях.

– Топаляны родом из Адыямана, а семья моей матери – из Малатьи. В 1915 году они были изгнаны сначала в Алеппо, а затем переселились в Ливан. Моего деда по отцовской линии, который был фермером в Адыямане, турки сожгли в церкви еще до рождения моего отца. Отец моей матери торговал коврами и владел фабрикой по окрашиванию шерсти. Он был вынужден служить в османской армии, затем сбежал и стал солдатом Андраника-паши. Впоследствии вместе с тремя своими друзьями он вступил во Французский Иностранный легион.

– Вы сделали множество вещей в своей жизни. Как вы определяете свою профессию?

– Я занималась тем, что любила или что мечтала сделать. Поступила в колледж Бейрута, где изучала педагогику и детскую психологию, чтобы стать учителем. Также я делала успехи в гимнастике, поэтому на год уехала в Данию обучаться спортивному лидерству. После начала работать учителем физкультуры в армянских и британских школах и в университете Бейрута. В 1976 году мне пришлось покинуть страну из-за гражданской войны в Ливане, и меня пригласили в Кувейт. Думала, что поеду туда на три недели, но осталась на 42 года. Поскольку я знаю четыре языка, то начала трудиться офис-менеджером в финансовой компании. С тех пор я работала в компьютерной фирме, начиная от младшего продавца и заканчивая заместителем управляющего директора. Наконец появился Интернет: мои сотрудники, которым было только по 22-30 лет, каждый день обращались ко мне за консультацией, и я вынуждена была самой учиться пользоваться Интернетом. Но так как я сама была самоучкой, решила оставить эту работу.

С другой стороны, я любила искусство, следила за художниками, поэтому решила взяться за управление галереей. И поскольку в Кувейте было трудно с галереями или чем-то подобным, я устраивала выставки в собственном дворе или прямо в доме. Они проходили раз в месяц или реже. Наконец, когда арт-консультанты обо мне услышали, они стали приходить со своими художниками или предлагали поработать в их проектах, позволяя мне их вести или заканчивать. Я развила идею объединения искусства и бизнеса. Это стало прекрасной комбинацией: за последние 20 лет в Кувейте я сделала что-то, о чем мечтала, и заработала на этом – что может быть лучше? (Смеется.) Я знаю толк в современном искусстве, поэтому продвигаю его, потому что все остальное было гораздо более классическим. Когда начались выставки современного искусства, они заинтересовали действительно многих, и я познакомилась с отличными коллекционерами. У меня появились связи с Британским музеем, Музеем искусств округа Лос-Анджелес и некоторыми частными коллекционерами из Дубая, Лондона, Ирана.

Моя собственная галерея «Dar al Founun», что означает «Дом искусства», принимала выставки со всего мира: четыре или пять из Армении, а также многих художников из Южной Кореи, Японии, Европы, США и Южной Америки. Благодаря поддержке лондонского «Ejee Art Consultancy», в моей маленькой галерее были самые известные арабские художники.

– Какой ваш проект вы можете назвать самым амбициозным?

– В 2001 году Кувейт объявили культурной столицей арабского мира. По этому случаю мне хотелось сделать что-то грандиозное. Национальный совет обратился к галереям с просьбой предложить свои идеи. Моя заключалась в приглашении в Кувейт Христо, болгарского художника, знаменитого «упаковкой» объектов, чтобы он обернул один из наших памятников. Я потратила шесть-семь месяцев на организацию, Христо согласился, но потом мне сказали, что для Кувейта это слишком. Так что мой амбициозный план не удался. У меня были крупные проекты в общественных местах, отелях, министерствах, также я работала над основной коллекцией Фонда арабского искусства. Кроме того, были и художники из Ирана, которые пользовались огромным успехом. Это были хорошие годы для меня, очень активные, вдохновляющие и возрождающие. Каждый раз, когда проходила выставка, я жила другой жизнью – жизнью, видением, искусством другого человека.

– С какими армянскими художниками вы сотрудничали?

– Конечно, с Полом Гирагосяном; я хорошо знала его и его семью. С Грайром Диарбекиряном, он тоже из Ливана. Ну и конечно с такими художниками из Армении, как Александр Григорян, Рубен Григорян, Гагик Казанчян, Арарат Саркисян, Седа Бекарян, Аркадий Петросян. Армянские выставки были крайне успешными и очень нравились людям.

– И после такого успеха вы приняли решение все прекратить?

– Я хотела найти место, где бы я жила на пенсии. Искала между Ливаном и Лос-Анджелесом, где живет вся моя семья. И однажды подумала: а почему не Армения? Позвольте мне больше узнать о стране, куда я периодически приезжала с 1990 года. Итак, стоило мне приехать, получить паспорт и найти свой дом, я влюбилась во все, что увидела: надежду и энтузиазм населения улучшить собственную жизнь. Мне также понравилось, что все эмигрировавшие из Германии, США и других стран, были так счастливы поселиться в Армении, им нравилась и сама страна, и ее культура, и церкви.

– Но ситуация изменилась после последней войны.

– Когда я приехала, то думала, что может быть буду заниматься волонтерской деятельностью. Но сначала пришел коронавирус, а затем война. Было невероятно грустно наблюдать, как от этого умирают люди. Так, я вошла в спокойную жизнь с одной стороны, но с другой – она продолжалась: я хожу на концерты и фестивали в Ереване, где выступают хорошие артисты из России, Италии, Германии, Франции. Так что я чувствую себя возвышенно. Вижу, что есть пища для души. По крайней мере, всего в 20 минутах от Еревана – прекрасная природная среда.

– Итак, как новый репатриант, что бы вы хотели поведать армянам диаспоры о жизни в Армении?

– Мои ближайшие друзья из диаспоры знают: здесь я довольна и счастлива, говорю им, что никогда не променяю Армению на что-либо другое. В то же время я хотела бы, чтобы армяне диаспоры и жители Армении объединились и помогали стране двигаться к ее цели лучше и быстрее. Я невероятно горжусь, когда узнаю об инновациях, и тем, что продукция «Сделано в Армении» будет распространяться во всем мире.

– Но сейчас большая часть местного населения в таком безнадежном состоянии: что бы вы хотели сказать им?

– Просыпаться каждое утро и целовать эту землю со словами: «Слава Богу, что я в Армении!» Надеюсь, они смогут услышать, увидеть новости о том, что происходит вокруг них. Я скажу вам кое-что: в период коронавируса и во время войны в Армении не было ни одной пустой полки. У меня и мысли не возникало о том, чтобы взять более килограмма риса. Если посмотреть новости того периода, то в США, этой сверхдержаве, людям приходилось ждать по семь часов, чтобы получить коробку еды. И заметьте разницу с Арменией. Здесь я не видела голода. В Ереване я заметила только одного лежащего на земле бездомного, в то время как в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, около или за Белым Домом невозможно пройти, не увидев множества бездомных в парках и на улицах. Армяне помогают друг другу, они никогда не позволят кому-то лежать на дороге, что тоже показывает нашу страну с хорошей стороны.

– Соглашусь, но, так как политическая ситуация довольно запутанная, каким вы видите будущее Армении?

– Возможно я и очень позитивный человек, но смотрю на ситуацию объективно. Это правда, у нас есть враги на границе, но, к сожалению, с этой проблемой сталкиваются и другие страны.

Иногда я думаю, что если бы проводилось соревнование, кто страдал больше, армяне бы с удовольствием заняли первое место! Но с этим неверным мышлением нужно бороться хотя бы каплей оптимизма. Посмотреть, какая у нас природа, чистый воздух и вода, замечательные овощи и фрукты! Я общаюсь со многими молодыми людьми, студентами, которых я повстречала за пределами Армении, а потом снова увидела здесь. Очень надеюсь, что молодежь будет видеть будущее гораздо яснее, чем те, кто страдал последние тридцать, пятьдесят, семьдесят лет. Я действительно очень уверена в молодых людях, в их умах, рабочих привычках. Встречала их довольно много и надеюсь, что это все станет дорогой к хорошей жизни для армян, к ее улучшению. В Армении мы должны избавиться от страданий в наших сердцах и сказать: нас нельзя измерить, мы хорошие люди и у нас все хорошо. Я очень оптимистично настроена в отношении Армении и надеюсь, мой оптимизм станет скорее реальностью, а не просто мечтой.

Источник: The Armenian Mirror-Spectator

Фото обложки: Bedour AlAwadhi / meemalessa.com