К 80-летию известного армянского джазмена

24 декабря 1944 года в ереванском роддоме имени Крупской (роддом Маркаряна) в семье Малхасянов родился мальчик. Позже в паспорте эту дату поменяют на 1 января. Однако ежегодно свой день рождения, а в этом году — 80-летие, известный армянский джазмен и настоящий ереванец Левон Малхасян отмечает именно в декабре. На этот раз праздник будет особенным: в Концертном зале имени Хачатуряна пройдёт яркий юбилейный концерт с участием лучших армянских джазовых музыкантов, Государственного джазового оркестра и Эстрадно-симфонического оркестра Общественного радио Армении.

— Левон Паруйрович, как-то не клеится цифра 80 с вашим именем. Что такое возраст, на ваш взгляд?

— Это интересная, сложная и непредсказуемая жизнь. Шестьдесят из своих восьмидесяти лет я посвятил джазу. За это время было всякое — предлагали и высокие должности, и депутатский мандат, но я всегда отказывался. Оставался верен своей дороге.

Я верю, что Господь, отправляя человека в этот мир, указывает ему единственно верный путь. И если свернуть с этой дороги, начать метаться в стороны, окажешься в тупике. Я выбрал джаз — и уже многие годы иду по этому пути, не сворачивая.

— Но вы ведь не сразу пришли к джазу, не так ли?

— Совершенно верно. Я окончил Институт языков имени Брюсова. Дело в том, что в старших классах я начал слушать музыку без разбора: буги-вуги, Рэй Чарльз, всё, что было популярно в то время. Позже, когда стал осмысленно выбирать, открыл для себя великого Оскара Питерсона. В школе, заметив мои увлечения, в аттестате написали рекомендацию: «гуманитарный курс». Признаться, я очень любил литературу — так же, как и джаз. Читал всегда много и с упоением: от Бальзака и Стендаля до современных авторов. Очень люблю творчество Довлатова, у меня есть полное собрание его сочинений, дневники, переписка с Бродским и даже критические статьи о его творчестве.

Вот о чём жалею, так о том, что не получил полноценного музыкального образования. И от этого мой путь оказался сложнее. Всё, чего я достиг, давалось двойными усилиями, которых удалось бы избежать, имея профессиональную подготовку. Вместо того чтобы спокойно разбирать произведения по нотам, я до изнеможения перематывал плёнку магнитофона, вновь и вновь вслушиваясь в заезженные записи Питерсона, пытаясь уловить каждую ноту, нюанс. Это была настоящая борьба за каждую партию, за каждое звучание. И хотя этот путь закалил меня и научил полагаться на интуицию, временами я всё же жалею, что мог бы учиться иначе. Более оптимально, более осознанно, без лишних потерь времени и сил.

— Как же дорога привела вас от литературы к джазу?

— В Брюсовском институте джаз захватил меня по-настоящему. Там я создал первое джазовое трио в Армении: с Артуром Абрамяном (бас) и Арменом Тутунджяном (ударные). Позже к нам присоединился блестящий саксофонист Александр Закарян, и трио превратилось в квартет. Наше трио стало началом новой волны. После нас в Ереване начали появляться трио, квартеты, квинтеты.

Наш коллектив выступал на всесоюзных фестивалях, а в 1968 году я организовал в Брюсовском институте первый Городской джазовый фестиваль. В 1985-м провёл Всесоюзный джазовый фестиваль совместно с Генрихом Игитяном и Министерством культуры Армянской ССР. О нём даже упомянула газета «Правда», отметив, что фестиваль собрал музыкантов из 23 городов СССР. Многие думают, что джазовые фестивали появились только в постсоветское время, но это не так. Мы в Армении начали ещё до распада Союза.

— Вы разносторонний человек. Неужели никогда не было соблазна попробовать себя в чём-то другом?

— Честно говоря, нет. Если только не считать организацию международных джазовых фестивалей административной работой. Я всегда делал это ради джаза, а не ради должностей. Вообще, у меня в жизни были три большие мечты.

Первая — попасть в Соединённые Штаты, чтобы своими глазами увидеть, где зародился джаз. Хотел проверить, на правильном ли нахожусь пути. И мне это удалось: я побывал в Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе, играл с чернокожими музыкантами, посещал джаз-клубы. Это было важно для меня.

Вторая — организовать международный джазовый фестиваль в Ереване. Это я тоже сделал. Более того, привёз сюда почти всех легенд мирового джаза: Чика Кориа, Херби Хэнкока, Эл Джерро… После их концертов мы устраивали джем-сейшены. Это были незабываемые вечера.

Ну и третья — иметь собственный джаз-клуб. И 19 лет назад эта мечта сбылась. Сегодня «Малхас джаз-клуб» — место, где выступают музыканты со всего мира. За эти годы у нас сыграло около 700 коллективов. Конечно, есть постоянные составы, но в целом группы меняются, как это принято во всех мировых джаз-клубах.

— Вас часто называют отцом армянского джаза. Как вы относитесь к этому утверждению?

— Я категорически против. До меня были такие великие музыканты, как Артемий Айвазян, Арно Бабаджанян, Константин Орбелян, Мартин Вартазарян, Мелик Мависакалян, Степан Шакарян… У них были большие оркестры, биг-бэнды. Я просто первым начал играть джаз малым составом. И только из-за этого называть меня основателем армянского джаза абсолютно неверно.

— Вернёмся к предстоящему концерту. Празднование юбилея ведь уже началось, не так ли?

— Да, на сцене гюмрийского драмтеатра недавно состоялся концерт с участием группы «Малхас Джаз» и специальных гостей — группы «Ани» и духового оркестра мэрии Гюмри. И приглашений провести юбилейный концерт было немало: Москва, Сочи, Лос-Анджелес. Но я никуда не еду — буду делать в Ереване. 24 декабря у нас пройдёт большой концерт в Зале имени Хачатуряна. Покажем короткометражный фильм о моей жизни, а потом начнётся музыка: выступят биг-бэнды, малые составы и, конечно, мои друзья. После концерта устроим джем-сейшен в «Малхас джаз-клубе». Кстати, о фильме — обо мне сняли несколько фильмов: два в Москве, два у нас. Я говорю, слушайте, я не Сергей Безруков, который одновременно в пяти фильмах снимается. В итоге оставили один, на мой взгляд, самый удачный.

— Чем сегодня живёт ваш клуб?

— Джазом и молодыми талантами! У нас выступают блестящие трубачи, саксофонисты, пианисты, барабанщики. Международные джаз-фестивали не прошли бесследно: многие иностранные продюсеры заметили наших музыкантов и приглашают их выступать, что не может не радовать.

В списке гостей клуба много известных личностей, и без преувеличения могу сказать: проще назвать тех, кто здесь ещё не побывал. Каждая встреча — это не просто вечер, это целая история, которая остаётся с нами навсегда.

Помню, как однажды приехал Эл Джерро. Его восхищение было неподдельным — он был в восторге от атмосферы, от тепла и мастерства наших музыкантов. А когда он спел с Арамо, зал буквально взорвался аплодисментами. Или Джордж Бенсон, который с удивлением признался: «Я даже не думал, что в этой маленькой горной стране может быть столько талантливых джазменов!». Позже он добавил: «За армянский джаз я спокоен!».

Каждая такая встреча наполняет вдохновением. Джаз — это не просто музыка, это наш общий язык, живая энергия, которая связывает людей, города и даже страны.

— Левон Паруйрович, а что такое армянский джаз? Вообще, вы согласны с этой формулировкой?

— И да, и нет. Помню, меня как-то спросили в России, чем отличается наш джаз от того, что играют их музыканты. Я с ходу сымпровизировал: «Ландшафтом: у вас равнины, у нас — горы. И в горах веками звучали огромные барабаны. Они были не просто инструментом, а настоящими вестниками: их ритмы предупреждали о враге, звали на свадьбу или возвещали важные события. Барабаны для нас — это нечто большее, это сердце ритма, а ритм — это основа джаза». Джаз в Армении не просто играют, его проживают. Для нас это не только музыка, но способ говорить о том, что внутри, без лишних слов.

Кстати, обо мне очень точно сказал как-то джазмен Ваагн Айрапетян: «Малхас играет не американский джаз и не армянский, а ереванский». Я считаю, это точное определение. Мой стиль пропитан духом Еревана — и это делает его уникальным.

— Ощущаете ли вы Ереван своим сегодня?

— Ереван любить мало — надо, чтобы и он тебя любил. А Ереван всегда тот, каким я его люблю! Со всеми недостатками, со всеми отрицательными моментами, о которых мы прекрасно знаем. Но я воспринимаю его как город моей искренней любви и за 80 лет, побывав в более пятидесяти странах мира, нигде дольше 13 дней не задерживался. Это мой «инкубационный период». На 14-й день я должен быть в Ереване! Во многих странах предлагали остаться поработать или вовсе переехать. Но я всегда возвращался в Ереван. Не могу без него…

— И это у вас взаимно! Вы, если можно так сказать, один из брендов Еревана. А в чём для вас заключается уникальная особенность столицы?

— Мои прекрасные ереванцы! Ведь город известен не только своей архитектурой, скульптурами, а прежде всего жителями… которых, как я когда-то сказал, увы, осталось всего два подъезда.

— Да, ваши фразы моментально уходят в народ, поскольку несут в себе не только юмор, но в первую очередь огромную и неподдельную любовь к родному городу.

— Есть такое… Помню, когда после блокады в Ереван привезли новые деревянные скамейки на чёрных железных ножках, и я, впервые их увидев, сказал: «А чего они тут эти Зингеры расставили?». Те, кто постарше, вспомнят эти швейные машинки. А ведь и правда похожи? Так эти лавочки многие и стали называть — зингерами.

— Есть среди ваших высказываний и довольно резкие. Например, когда кто-то начинает занудствовать, вы говорите: «Жизни осталось как одному новому пальто, хватит болтать!».

— Да, но не всегда. У меня сейчас другой способ, более позитивный: если кто-то долго и беспрерывно нудит, и понятно, что это явно не мой человек, я начинаю в уме напевать «Дле яман». Он говорит, говорит, а я себе пою, пою, жду, пока он закончит свою нелепую тираду.

— Вы рассказали о трёх своих мечтах. А о чём сейчас мечтаете?

— Есть четвёртая мечта, но я вам её пока не открою. Всегда, когда о ней спрашивают, отвечаю по-армянски: «Ձուկը ջրում արևտուր չեն անում» [Непойманную рыбу не продают. — Прим. ред.]. Дайте поймать «рыбу», а потом уже расскажу, как о тех трёх.

— И напоследок. Что бы вы пожелали нашим читателям в преддверии Нового года?

— И вашим читателям, и вообще всем нашим соотечественникам хочу пожелать здоровья, доброжелательности друг к другу и искренности со своими близкими, друзьями. Надо жить светло! Я один из счастливых людей: джаз сделал меня таким. Творить добро, помогать друзьям, всем, кто нуждается в тебе. Я даже в шутку как-то сказал: каждое утро, когда просыпаюсь, у меня минимум по 100 проблем — мелких, крупных, бытовых, сложных, простых, но 99 из них ко мне лично отношения не имеют. Я отдаю всё, что могу отдать. Чего и вам желаю: живите и не бойтесь отдавать!

Беседовал Рубен Пашинян,
журналист, писатель, драматург

Фото обложки: Левон Малхасян / Malkhas Jazz Club