Армянский фильм «Кусочек неба» («Пощёчина») произвел невообразимый фурор в 1980 году. Сюжет, который был максимально революционным, одновременно вызывал у зрителей огромное сострадание к каждому из героев. Искусствовед Рузанная Лазарян прослеживает в чертах главного героя фильма влияние литературного героя «Идиота» Достоевского.

Сюжет фильма «Кусочек неба» («Пощёчина») основан на рассказе Ваана Тотовенца «Светло-голубые цветы». В последнем рассказыватся о сироте, которого взяла на воспитание бездетная чета — Григор-ага и Турванда. Однако ребенок взрослел и с каждым разом все меньше и меньше оправдывал ожиданиям Григора-ага. Он был слишком неловким, мечтательным, плохо приучался к дисциплине, что каждый раз приводило к ссорам. Тем не менее, Торик повзрослел, научившись ремеслу отца — изготовлению седел. Пришло время найти жену, но матери всех потенциальных невест отказывались выдавать замуж своих дочерей. «Слишком ребячливый», — так они отвечали на предложение матери Торика. Турванда была обезоружена. Но в один прекрасный день Торик со своим другом оказались в публичном доме, где главный герой познакомился с одной из работниц. Он велел ей собрать вещи и уйти с ним домой. Девушке не верилось, что нашелся тот человек, который спас ее от этой пагубной ситуации. Когда в городе все узнали на ком женился Торик, начали распространяться слухи, которые не давали покоя ни невесте, Анжел, ни Турванде. Однако Торик не обращал на это внимания, он счастлив. Несмотря на то, что Анжел была падшей женщиной, Торик не жалеет о своем поступке, а Турванда со временем вовсе и перестает стесняться этого факта.

Эхо «Идиота» Достоевского

Интересно наблюдать как в других художественных произведениях встречаются схожие типажи. Прототип образа Торика можно найти у Достоевского. В его романе «Идиот» князь Мышкин такой же недалекий и ребячливый. Он плохо интегрируется в общество, и у всех вызывает либо смех, либо сострадание. Из-за падучей болезни он плохо соображает и очень чувствителен. Оба героя — сироты, они были воспитаны другими людьми, которые были движимы жалостью и сочувствием. Помимо этого, оба плохо усваивали грамоту, что уже является первым признаком отрешенности и отдаления от мира здешнего. Образование князя состояло из чтения разнообразных книг, оно не было систематизировано: «Учился же я все четыре года постоянно, хотя и не совсем правильно, а так, по особой его системе, и при этом очень много русских книг удалось прочесть».

Красота мира и природы

Оба героя условно «ремесленники», не только профессией, но и душой. Лев Мышкин прекрасный каллиграфист, а Торик — седельщик. Вот эта своеобразная «неграмотность» в непривычном смысле слова, выполнение ручной работы делает их ближе к жизни, ее красоте, материальному миру. Вечное поглядывание в небо Торика напоминает эстетический подход Мышкина, который велел Ипполиту перед смертью переехать «в Павловск и в последний раз посмотреть на деревья», чтобы «легче умереть». Мышкин это объяснял тем, что «в Павловске волнение и сны переменятся». Неужели природа настолько сильна в своей красоте, что способна унять боль и страх смерти? Несмотря на то, что часто этих двух персонажей называют мечтательными и внемирскими, именно факт любования каждой частицей природы твердит обратное: оба героя до невозможности любят этот мир как архаичный человек. Руссо утверждал, что культура лишь портит человека. Эти герои прекрасный пример того, как можно жить счастливо по своим представлениям, будучи вне системы классических убеждений общества. Поэтому Торик такой «неотесаный» и грубый, а Мышкин — лишь идиот и слабоумный. Современный мир настолько оттягощен лишними хлопотами, настолько лицемерен, порабощен слащавыми манерами, что не способен к искренней любви и открытости.

Священный символ

Помимо этого, в обоих произведениях фигурирует образ осла. В фильме «Кусочек неба» Григор-ага дает такое интересное описание своей профессии: «Торик, знаешь в чем прелесть нашей работы? В том, что мы работаем не с людьми, а с ослами». Эту фразу обычно интерпретируют в юмористическом контексте, но, фактически, осел — животное, на котором Иисус въехал в Иерусалим, а Авраам вез сына на жертвоприношение. В западной культуре осел считается животным презренным и глупым. Но в восточном мире все как раз наоборот. Цари могли хвастаться не только мастистыми конями, но и ослами. Обычно, когда они шли на заключение мира, ехали на осле, а на войны — с конями. Это еще один признак миролюбия, который фигурирует в Новом Завете. Конь всегда символизировал агрессивную силу, тогда как осел — знак мира и смирения. Что касается Мышкина, в начале романа он вспоминает про впечатлившие его места и вещи в Швейцарии: «Помню я, вечером, в Базеле, при въезде в Швейцарию, и меня разбудил крик осла на городском рынке. Осел ужасно поразил меня и необыкновенно почему-то мне понравился, а с тем вместе вдруг в моей голове как бы всё прояснело… С тех пор я ужасно люблю ослов. Это даже какая-то во мне симпатия. Я стал о них расспрашивать, потому что прежде их не видывал, и тотчас же сам убедился, что это преполезнейшее животное, рабочее, сильное, терпеливое, дешевое, переносливое; и чрез этого осла мне вдруг вся Швейцария стала нравиться, так что совершенно прошла прежняя грусть». Символика осла не только указывает на христологичность героев, но и на то, что они «не от мира сего», их мировосприятие другое и непонятное обществу.

Чистая любовь

Другая параллель этих героев — «специфический вкус» в женщинах и нетипичные ценности по отношению к ним. Мышкин в Настасье Филипповне видит не падшую женщину, а мученицу, периодически называя ее «ангелом», а в фамилию «Барашкова» Достоевский вкладывал идею божьего агнца. Что касается Торика, его возлюбленная тоже именуется Анжеликой, то есть ангелом. Торик тоже на пике своего волнения часто называет Анжела ягненком или ангелом. Идея о том, что блудница может стать святой, просто немыслима и неприемлема обществом. Но Торик и князь Мышкин, словно бунтари, бросают вызов обществу, доказывая своим единичным примером христианскую мораль: тело может преобразиться, если дух чист и телесный порок не указывает на внутреннюю испорченность. Однако этих двух героев воспринимают как безумцев, превращая их в маргиналов. Как князь Мышкин предложил Настасье Филипповне выйти замуж за него, чтобы спасти ее, так и Торик хочет помочь Анжела вырваться из этого грязного «дела». Они готовы собою жертвовать, поскольку в другом видят не внешнюю оболочку и события, которые преобразили жизнь этих людей, а внутреннюю суть, нутро. Однако две героини — Настасья Филипповна и Анжел кардинально отличаются друг от друга. Настасья горда и не верит в свое спасение, думая, что она последняя грешница, из-за чего возвращается то к Рогожину, то к Мышкину. Она видит себя как жертву и целенаправленно идет к самоуничтожению. Будучи воплощением «чистой красоты», но «изуродованной» Тоцким, отказывается принять помощь нравственно прекрасного князя. Что касается Анжела, она не только доверяется Торику, но и полностью верит в свое «выздоровление». Их союз можно считать священным: красота соединилась с добром. Особенно интересна сцена бани в рассказе Тотовенца, которая не нашла места в самом фильме. Там Турванда ведет свою невесту в баню. Все женщины смотрят на ее мраморное тело, излучающее свет и золотые волосы. Перед красотой все немеют, она аннулирует все пороки, находящиеся в другом измерении. Эта сцена не только в смысловом отношении близка к идее князя «красота спасет мир», но и перекликается с судьбой Настасьи Филлиповны, чьей внешностью так был поражен князь Мышкин. Анжел в этом отношении больше походит на Соню Мармеладову. Конечно, мы не знаем предысторую армянской героини. Единственное, что нам известно, что она такая же сирота, как Торик. Но для обеих героинь характерна скромность и кроткость, которая абсолютно не может согласоваться с занятием проституцией. У Достоевского этот союз можно представить в женитьбе Мышкина и Настасьи. Но такой оптимистичный конец нетипичен не только для самого Достоевского, но и для русского литературного менталитета. Бердяев по этому поводу говорил: «Достоевский до глубины раскрыл апокалипсис и нигилизм в русской душе». Счастливый конец — не для русской культуры. А армянская культура с обратным перекосом, всегда смотрит на неразрешимые проблемы через свет надежды и неминуемой победы. Поэтому союз Торика и Анжел вполне реалистичен, другой вопрос насколько общество готово принять это.

«Простите нам наше счастье»

Последный вопрос, фигурирующий в обоих произведениях — проблема счастья. В фильме Торик спорит со свещенником, говоря: «Когда я был несчастен, это общество не помогал мне, а сейчас, когда я счастлив, оно меня гоняет». Эта фраза зеркально отображает совет Мышкина Ипполиту. Последний спрашивал князя что делать, чтобы умереть благородно, на что князь ответил «Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье». В русскоязычной культуре обычно обсуждается тема любви к слабым и немощным, хотя это правило тоже не всегда соблюдается, но Достоевский как философ чувствовал то превосходство , которое человек испытывает к слабому. Когда кто-то осмеливается не быть слабым или жертвой, не нуждаться в помощи, его поступок вызывает у сильное возмущение. Из-за этого словно происходит перестановка ролей, где слабыми и несчастными оказывается общество. Уметь прощать другому его право на счастье гораздо сложнее, чем жалеть слабого в беде.

Как заключение, важно отметить, что повторение одних и тех же образов в разных литературных трудах не является лишь совпадением. Они глубоко архетипичны, и каждый народ решается обратиться к ним в определенный период жизни, надеясь, что это принесет спасение и разрешит сложную проблему. Князь Мышкин, Торик, Дон Кихот — лишь зеркальное отображение Христа, который в начале своего пути не был понят людьми. Если такие герои появляются, значит у народа есть потенциал решения конкретной исторической проблемы нетипичным, но вполне удачным способом.

Искусствовед Рузанна Лазарян (Ереван) специально для Армянского музея Москвы
Фото на обложке: kinodaran.com