В 1975 году в издательстве Ереванского университета вышел сборник «Слово об Аветике Исаакяне». Его авторы собрали в одной книге исследования, статьи, письма и высказывания об Исаакяне, принадлежащие перу других поэтов и писателей, которых с ним связывали творческие или дружеские узы. Армянский музей Москвы публикует очерк Корнея Чуковского «Что вспомнилось», посвященный его знакомству с армянским поэтом.

Аветик Исаакян и Корней Чуковский. Фото: npg.org.uk, rg.ru

Корней Чуковский

«Что вспомнилось»

В 1928 году в моей жизни произошло большое событие: я познакомился с великим армянским поэтом Аветиком Исакяном.

Он отдыхал тогда в санатории ЦЕКУБУ*, в Кисловодске. Немного сутулый, без всяких претензий на поэтический облик, словно удрученный какой-то неотступной печалью, он явно старался ничем не выделяться среди обширной толпы отдыхающих. Было в нем что-то простонародное в высоком значении этого слова, живо напоминавшее мне типичных армянских крестьян, и в то же время утонченное, одухотворенное.

К стыду моему, я знал его творчество лишь по переводам Александра Блока, из которых я помнил, да и то не совсем, три или четыре строфы:

Да, я знаю всегда — есть чужая страна,

Есть душа в той далекой стране,

И грустна, и как я, одинока она,

И сгорает, и рвется ко мне.

⠀

Даже кажется мне, что к далекой руке

Я прильнул поцелуем святым,

Что рукой провожу в неисходной тоске

По ее волосам золотым.

Я прочитал эти стихи одному из кисловодских армян, часто посещавших Аветика. Он сообщил мне, что теперь эти стихи имеют для поэта особое значение, так как поэт тоскует по любимой жене, которая живет за рубежом и не может вернуться к нему.

В санатории ЦЕКУБУ был обычай устраивать литературные вечера. На одном из таких вечеров я в присутствии всех отдыхающих, среди которых был и Аветик Исаакян, прочитал его стихотворение, которое знал наизусть:

Запевай кузнечик в кровавых полях,

И в объятьях предсмертного сна

Видит павший гайдук, видит в сонных мечтах,

Что свободна родная страна…

Аветик Исаакян сидел в третьем или четвертом ряду, и, услыхав, что я читаю его стихи, закрыл лицо руками, и в ответ на рукоплескания собравшихся чуть-чуть приподнялся на своем месте и угловато-застенчиво поклонился им. В тот же вечер он написал мне в мою «Чукоккалу»* несколько приветливых слов по-армянски. Этот драгоценный автограф — одна из самых больших достопримечательностей «Чукоккалы».

К.И. Чуковскому

Уезжая из санатория ЦЕКУБУ, я уношу с собой самые светлые воспоминания о Вас, дорогой Корней Иванович, как о хорошем товарище и приятном собеседнике.

Мне, как и многим другим, доставили огромное удовольствие Ваши выступления, отмеченные Вашим высоким талантом и Вашим поэтическим темпераментом.

Особенно сладостно мне Ваше имя искреннего друга армянской литературы.

С любовью и уважением

Ваш Аветик Исаакян.

25.10.1928.

Кисловодск.

Вскоре мне пришлось убедиться в огромной попу­лярности поэта. Понадобились мне как-то шнурки для ботинок. Я сбежал вниз на бульвар к чистильщи­ку сапог, армянину, и, выбрав пару хороших шнур­ков, достал кошелек, чтобы заплатить за покупку. Но чистильщик сделал жест великодушного герцога:

— Спрячь кошелек!

Оказалось, как объяснили мне другие армяне, стоявшие вокруг его ларька, этот чистильщик видел, как я сопровождал Аветика во время его прогулки по городу, и одно это внушило ему такое уважение ко мне, что он счел невозможным взять с меня плату.

* ЦЕКУБУ — Центральная комиссия по улучшению быта ученых при СНК РСФСР.

* «Чукоккала» — рукописный альманах, составлявшийся Корнеем Чуковским с 1914-го по 1969 год. Содержит автографы поэтов, писателей, музыкантов, художников и других выдающихся людей XX века.

Источник: «Слово об Аветике Исаакяне». — Ереван : Издательство Ереванского университета, 1975.